Бресси не нашелся, что ответить:
Я процитирую слова Белланже: «Похоже на то, что вы решили изучать их, как энтомолог изучает повадки и образ жизни скорпионов», так сказал Белланже, словно извиняясь, поправился он, но далее он сказал следующее «вы еще убедитесь, Этьен, что они отнюдь не безобидные болтуны-идеалисты..», впрочем, я невольно отклонился от темы
Администрация делает все возможное для пресечения печатного вздора. И что же? Благодаря усилиям ваших товарищей всё напрасно! Выслушайте меня, месье Куаньяр без замечаний, если нетрудно.
Я не против свободы печати, отнюдь, но то, что вы они пишут, это переходит разумные границы, за которыми прямые оскорбления коронованных особ и опасные принципы, разрушающие самый институт монархии! Я не могу оставить эту деятельность без последствийЭто не угрозы я не желаю вам зла, это честное предупреждениеМестное высшее общество и мэр настроены крайне серьезно
Что ж, благодарю за честное предупреждениеА что касается болтунов-идеалистов, то, как известно, «сначала было Слово», бесцветно процитировал Библию Куаньяр, но за ним следует и Дело, в этом Белланже прав, мы отнюдь не мечтатели-болтуны, но признаться, я думал, что у нас деловая встреча, а не частная беседа. Что касается семейства Белланже, то у меня о них чудесные воспоминания. Могу поделиться. Мне было 16 лет, когда Белланже с компанией «золотой молодежи» на улице Гренель загнали меня в тупик и стали забрасывать пустыми бутылками. От бутылок я еще мог уворачиваться какое-то время, но разлетающиеся о стену за моей спиной осколки посекли меня тогда сильно молодые господа очень веселились, июль 1782 года
Повисло неловкое молчание. Тонкое умное лицо де Бресси стало мрачным:
И что же было дальше? хотя и знал ответ собеседника наверняка.
А что ему будет? Он же делал благое дело, учил дерзкого плебея подобающим существу низшей расы манерам, этим он занят и по сей день.. Куаньяр мрачно и насмешливо улыбался в лицо сиятельному собеседнику: « Не выучили! Я оказался скверным учеником! За что недавно он меня осчастливил метанием бокала..Так что, это происходит не первый раз.. это можно сказать уже традиция! смех получился натянутым и жёстким.
Наткнувшись на удивленный взгляд графа, вынужден был коротко рассказать об инциденте в особняке Белланже, умолчав, впрочем, о своем письме племяннице де Бресси, из-за которого случился скандал.
Лицо де Бресси покрылось красными пятнами, он явно почувствовал стыд за выходку родственника.
Честное слово.. у меня нет слов, настолько.. что хотелось бы извиниться вместо него. Отлично знаю его характер, высокомерен, груб и несдержан, но не до такой же степени
И снова решил вернуться к теме, ради которой и состоялась эта встреча:
В последнее время я перестал уже понимать, кто же у нас реальная власть? Администрация во главе с мэром Лекоком или ваш клуб во главе с вами, Куаньяр?!
Насмешливо улыбаясь, Норбер взглянул графу прямо в глаза:
Лекок возглавляет местную администрацию, а я революцию в этом департаменте. Вы должны научиться считаться с нами, вам придется этому научиться, господин граф
Некоторое время де Бресси молчал, откинувшись на спинку стула.
До сих пор не понимаю, как вам удалось так надавить на Лекока, что он согласился на созыв милиции по принципу народного ополчения! Вооружить санкюлотов в текущих обстоятельствах, это настоящее безумие!
Отчего же? Эти люди воспользуются оружием только ради устранения беспорядков, ради общественного спасения и ни в каких иных случаях
Вид длинноволосых парней с мрачными физиономиями, в красных колпаках с ружьями и пиками вряд ли способен успокоить, мало они напоминают стражей порядка
Ну, это смотря по тому, какого порядка, господин граф. Учитывая мое происхождение, я и сам стопроцентный санкюлот.
Де Бресси мрачно рассматривал Куаньяра и медленно произнес:
Вы опасный и непонятный мне человекудивительнее же то, что я не чувствую к вам ненависти и не желаю вам зла, что было бы естественно
Что ж, у меня к вам также нет ненависти и желания причинить зло, господин граф, если это вас успокоит,и тоже не знаю этому объяснения
Куаньяр, от лица администрации и.. других влиятельных людей города готов уверить вас в неприкосновенности вашего клуба, вы можете не опасаться ни арестов, ни погромов Вам нет необходимости держать людей «под ружьем» Баррикад на улицах, как было в Париже мы не допустим. Именно ради общественного спокойствия я уполномочен предложить вам
Распустить милицию? Это невозможно. К тому же у нас нет ни малейших оснований доверять слову Лекока и представителей нашего бомонда Вы, один из редких в своем обществе людей, которого я уважаю и чьему слову мог бы поверить. Но большинство из них не станет соблюдать слово данное простолюдинам, тем более ненавистным им якобинцам. Вспомните судьбу моего брата, как, активно, по-вашему, ищут убийц?! Или сказать по чести, вообще не ищут А зачем? Чтобы найти одного из своих? А что касается баррикад, тут своя логика, она предельно проста, будет насилие в отношении патриотов, в отношении простых жителей Санлиса будут и баррикадыВам понятна моя мысль, господин граф? Я тоже не угрожаю вам и тем, кто вас послал, я тоже предупреждаю
Де Бресси нервно передернуло.
Молодой человек, не надо говорить со мной в тоне Марата, в голосе зазвучали властные, холодные нотки. Он отчего-то чувствовал себя задетым.
Вы читаете его газету?», тон самого Норбера против воли стал очень резким, если нет, то почему говорите о том, чего не понимаете?
Де Бресси решил сделать последнюю попытку:
Куаньяр дворянам претит подобное положение в городе, и усиливающаяся власть вашего клуба вызывает у них страх и ненависть, потребность защищаться
Тем хуже для них, господин граф, пусть учатся считаться с нами. Мы не отбросы, мы не чернь, не быдло мы представители народа Франции.
Они уже встали из-за стола, когда граф де Бресси опустил руку на плечо молодого человека:
А теперь выслушайте меня молча. Это уже совсем личноеНа днях моя племянница получила цветы и записку от анонимного поклонника, нет-нет, выслушайте меня молча. Я уважаю эту таинственную личность, но при случае попросил бы этого человека держаться на расстоянии от Луизы де Масийяк. Видите-ли, можно быть умным, интересным человеком, достойным уважения, но все же Луиза и .. этот господин Икс из разных миров, которым никогда не пересечься, ну в общем я сказал все, что хотел сказать. Глупо и жестоко наказывать за мечту, но мечта обречена оставаться фантазией и не надо пытаться ее реализовать, касается ли она мира чувств или общественных отношений. Двум мирам не пересечься, не стать единым целым
Куаньяр невольно отшатнулся от собеседника, и разом, потеряв голос, скорее прошептал холодеющими губами:
Из разных миров? Мир он для всех один, господин граф, если при всем вашем уме это вам недоступно. Я не хочу, сударь, добавил он резче, -чтобы нас видели вместе, это компрометирует обоих, всего доброго, господин граф.
Молодой человек развернулся на каблуках, и слегка пошатываясь, словно пьяный, направился к выходу.
А чуть позднее в самом конце июня 1792, Куаньяр стал свидетелем крайне интересного инцидента, Жак Арман ухитрился буквально выбросить из трактира нескольких молодых аристократов во главе с самим маркизом де Белланже
Какие люди практически местные «герои» «любимцы публики» молодой маркиз де Белланже, виконт де Ласи, граф де Вальмеранж и еще некоторые представители местной «золотой молодёжи», его обычные спутники, вся великосветская шайка в сборе.
Благородные насильники безнаказанные убийцы в золоте и бархате объект страха порядочных девушек и молодых женщин объект затаённой, бессильной ненависти их отцов и матерей, мужей и братьев.
Изящные и грациозные, как крупные хищники, надменные и бессознательно жестокие, непоколебимо уверенные в своем праве и в своем «врожденном превосходстве». Увы, тип не из ряда вон в своем сословии, абсолютная власть и безнаказанность, как известно, и развращает абсолютно
И с ними граф де Бресси, Норбер вздрогнул, хотя и помнил, что де Белланже его родственник, он всегда считал его очень порядочным человеком, которому совсем не место в такой компании
Их появление на пороге было не совсем обычным, трактир дядюшки Жерома был скромным заведением для малоимущих бедняков.. но и местный «бомонд» иногда не избегал этих стен, ради попоек, погромов и иных развлечений «золотой молодёжи».. кошмар для молоденьких служанок, замужних и незамужних.. Как же господа при этом острили? Ах, вот как: «Мы оказываем вам честь, добавляя голубой крови вашим детям!»
Шутки, смех, пьяные разговоры разом прекратились, длинноволосые, лохматые головы постоянных клиентов, как по команде повернулись в сторону аристократов. О чём все они думали в эту минуту? Догадаться совсем нетрудно. Настроения людей были написаны на хмурых лицах, ясно читались в недобро сузившихся глазах.