У нас была собака по кличке Тошка, дворняга. Чёрная, короткошерстная и какая-то бесформенная. Однажды мама с братом пошли к бабушке вдоль проезжей части. Тошка выбежал на дорогу, и его сбила машина. Так рассказала мне мама, после возвращения от бабушки. Прошла ровно неделя. Наступил четверг. Мама пошла на улицу вешать выстиранное бельё. Была зима. Когда мама входила в квартиру, держа в руках пустой пластиковый таз, в квартиру вдруг ворвался Тошка. Я обомлела, когда увидела его. Я была удивлена. Вечером пришёл с работы папа и, увидев собаку, воскликнул: «Мистика!». Но Тошка был какой-то странный. От него невкусно пахло и он не отзывался на своё имя. Однажды я забрала его с улицы на руках, он сидел как вкопанный у второго подъезда нашего дома. Дул сильный морозный ветер, но, казалось, что он ничего не чувствовал. Он был словно зомби. Через неделю он умер. Из-под него потекла какая-то странная коричневая жидкость. Он просто лежал на животе. Папа унёс его из квартиры. Эта ситуация меня обескуражила.
Один поступок в подростковом возрасте до сих пор терзает меня. В настроении, навеянном телеэкраном однажды, я села сзади своего младшего братишки, которому было в то время от 7 до 9 лет, и обняла его ногами. Он сказал: «Не надо Оля, у меня писька встаёт». Я удивилась, мне стало немного смешно и немного неловко, и я отодвинулась от него. И ещё, когда родителей не было дома, я помню, как садилась на него сверху, пытаясь повторить увиденные ранее где-то сексуальные действия по отношению к нему. Он заплакал, и у меня ничего не вышло. Не могу сказать, что мною двигало, скорее любопытство. Думаю, я ощущала своё превосходство в плане возраста и хотела подчинить брата себе, показав, кто главный. Временами мне казалось, что его родители любят больше, чем меня, и меня злило это. Я хотела быть лучшей и единственной любимой девочкой. Может быть так. Хочу заметить так же, что не раз мы с Витей сильно дрались, просто беспощадно. Он обзывал меня всякими неприятными словами, которые слышал от отца, который (я уверена, что необоснованно оскорблял мать, так как знаю, что она точно не изменяла ему, хоть и досталась ему не девственницей), называл её при нас «проституткой», «шлюхой» и прочими словами. Сейчас я понимаю, что это были нереализованные фантазии моего отца. Во время одной из наших жестоких драк брат схватился за нож. Я была уверена, что он может меня поранить или даже убить, так как он был очень зол. Справедливости ради, хочу заметить, что я оскорбляла его, подавляя его личность. Я сильно испугалась и смогла уговорить его отдать мне нож и не трогать меня. Он тогда буквально плакал от злости. Я знаю, что это я спровоцировала его взять нож.
Помню как мы: я, брат и мама с папой ходили в баню к отцу на работу в «Домнаремонт». Там отец настоял на том, чтобы «все мы были голые, так как в баню одетые не ходят». Мне было жутко неудобно и неприятно обнажаться перед своей семьёй, но отец настаивал, требовал и гневался, видя, что я не хочу делать это. Мне пришлось подчиниться. Там были большой бассейн и маленький типа ванны. Витя разбил плитку как-то случайно, поранив при этом ногу. Помню его кровь и то, как кричал папа. Как кричал папа, я запомнила надолго, и как мама была недовольна тоже. А ещё остался стыд и протест от того, что он заставил меня сделать то, чего я не хотела.
Отец неоднократно рассказывал мне о том, как «мыл мне письку» (дословно). Я не понимаю, зачем он мне это рассказывал, когда я была уже в зрелом возрасте. Ещё он говорил о том, что ненавидит отцов, которые трахают своих детей. Он говорил, что не понимает их. А я до сих пор не понимаю, зачем он мне говорил об этом, говорил не раз и даже не два.
Однажды мой сосед через стенку Максим «Лось» со своим другом Сергеем по кличке «Ивашка» содрали с нас с Оксанкой шапки во дворе и побежали с ними в подвал. Мы последовали за ними. Выяснилось, что у них там оборудована комнатка. Там был алкоголь, они закрыли нас там и стали рисовать на бумажке план по сниманию с нас одежды, и там был ещё и Пашка Чиков по кличке «Чип», который нравился Оксане. Они рисовали на бумаге план и, смеясь, обсуждали, как будут воплощать его в реальность. У них была водка «Белый орел». Была зима. Я была в белой искусственной шубе и новых черных французских сапогах, которые были куплены мамой на талоны. Я переживала о том, что скажет мама, когда узнает, где я нахожусь. Они налили нам водки. Оксана выпила. А потом она стала плакать. Я услышала, как мама зовёт меня. Похоже, что кто-то увидел, куда мы пошли, и рассказали ей. Она заглядывала во все забитые жестью окна подвала и звала меня. Парни нас отпустили. На маминых глазах я вылезала из подвала прямо через окошко, оформленное оттопыренной ржавой жестью. Мама ругалась. Все были в растрепанных чувствах. Оксана пошла домой на улицу Уральскую, где они жили тогда с семьёй. А я была рада тому, что отвоевала свою шапку.
Нам было мало этого приключения, и вскоре мы с Оксаной отправились в гости к соседу «Лосю» играть в «танчики», приставку я взяла у себя дома. Моя мама знала, куда мы пошли. Она мне позволила. У «Лося» было вино «Тутти-Фрутти». Тогда я впервые попробовала спиртной напиток. Голова закружилась. Нас было четверо: «Лось», «Чип», Оксана и я. Оксана с «Чипом» вскоре оказались в одной комнате, а мы с «Лосём» в другой. Не знаю, что они там делали. Мы с «Лосём» лежали на полу на подушке, и он лез мне рукой под майку, трогал мою грудь. Я отчетливо помню это. Но я не понимаю, почему я не заехала ему в глаз. Вскоре наши игры нарушил приход «Ивашки». Поняв, что он лишний, он пришёл в бешенство. Мы резко оделись и выскочили из квартиры. А разгневанный «Ивашка», выскочив в коридор, дал нам обеим пинка под зад для ускорения. Потом «Лось» приходил ко мне и стучал в дверь, родители даже позволили мне выйти к нему в подъезд пообщаться. Меня тянуло к нему, он был большой и высокий, говорили, что он сидел в тюрьме, а мне было интересно с ним разговаривать.
Я окончила 11 классов средней школы и поступила в Политехнический колледж имени Рудницкого, получив образование «Делопроизводство и архивоведение». Затем я работала в училище мастером производственного обучения несколько месяцев с зарплатой 900 рублей. Потом продавцом бытовой химии в магазинах «Ключ», «Автомир», вместе с мамой, с 9 до 21 вечера, я получала там 2000 рублей, будучи маминой напарницей. Мама научила меня отливать немножко шампуня, бальзама и доливать во флаконы воды. Иногда мы брали домой зубную пасту и различные моющие и чистящие средства, крема. Пользовались ими, запечатывали и несли обратно в магазин. Во время работы в магазине «Юбилейный» я познакомилась с Инарой, девушкой с яркой экзотической внешностью, она была по отцу чеченкой и татаркой по матери. Инара торговала соевыми продуктами. Моей напарницей была девчонка Ира. Мы продавали косметику, парфюмерию и игрушки. Во время нашей работы в том отделе у Иры погиб парень. Обстоятельств его смерти я не помню. Мне было жаль её. Она была улыбчивой длинноволосой блондинкой со смеющимися голубыми глазами.
Однажды зайдя домой, папа прокричал: «Оля, иди, я тебе женихов привёл». Я вышла из комнаты и увидела в коридоре двоих парней. Один был тёмноволосым, кареглазым и красиво улыбался, второй голубоглазый блондин. Их обоих звали одинаково: «Денис». Мне больше понравился темноволосый. Потом я познакомила светловолосого со своей подругой Оксаной Дубинкиной. Мы гуляли вчетвером в парке, потом Денис поцеловал меня у подъезда, когда провожал домой. Это был мой первый поцелуй в осознанном возрасте. Мы гуляли 2 или 3 раза на улице. Мобильных тогда ни у кого не было. Денис обещал зайти позже, но не пришёл в обозначенное время. Я долго ждала его и смотрела в окно. Потом мне стало очень грустно. Я лежала и плакала на диване в своей спальне. Мама подходила и успокаивала меня. Оксана со вторым Денисом продолжали гулять вместе, иногда я гуляла с ними. Бурцев сказал мне, что Голубничий уехал в Москву. А зачем? Я не поняла. Я почувствовала себя по-настоящему брошенной и обманутой. Долго не могла придти в себя. Я раскаивалась в том, что гуляла и целовалась с ним. Было больно.
Во время работы в магазине, учась в колледже, на дне города я познакомилась со Стасом Т. Праздник длился три дня. По иронии судьбы я встречала Стаса каждый день. Я была тогда с двумя своими подругами Ленами, а он с какими-то парнями. На третий раз он выпросил у меня номер телефона. Мы поцеловались у моего подъезда уже, когда наступал рассвет, в первое наше свидание. Я была мокрая там, внизу. Часто, рядом с ним я была мокрой, он хорошо целовался. Мне казалось, что я даже испытываю оргазм от поцелуев в губы с ним. Стас был ростом примерно 185 см, он был крепким парнем, со средним размером губ, улыбчивый и весёлый, у него были красивые каре-зеленые теплые глаза и приятный голос. Его мама Марина гнала самогонку и работала в ЖЭКе. Отчим был таксистом. Родного отца Стас не любил, потому что тот оставил его. Мы встречались три месяца до того, как он стал моим первым сексуальным партнёром. Гуляли по улицам, сидели на лавочках, он всегда провожал меня до дому, мы целовались. Мы «отирались», как говорил папа, в подъездах. Он совал мне во влагалище пальцы и двигал ими внутри меня. Настал момент, когда я уже не могла ему отказать. Я согласилась пойти в квартиру его отчима, на улице Марии Корецкой, недалеко от дома моей бабушки Гали. Всё было скомкано, он попросил меня сначала пососать его член, а я не знала, как это делать. Боясь позора, я накрылась одеялом с головой и кое-как вставила его 16 сантиметровый предмет (который мы измеряли линейкой) себе в рот. Он сказал, что ему понравилось. Потом я легла на спину, он вошёл в меня, и через 5 минут кончил мне на живот. Он был счастлив. Я была рада тому, что наконец стала взрослой. В моей жизни появилась новая точка отсчёта. Когда я спускалась пешком по лестнице из той квартиры на пятом этаже, у меня было ощущение, что я иду враскорячку. Оргазм я тогда не испытала. На следующий день он сказал мне о том, каким счастливым он чувствует себя теперь. Мы продолжили встречаться. Часто мы уединялись в квартире его отчима там была бедная обстановка, в которой присутствовал дух романтики. Мне было легко разговаривать с ним, я могла легко расслабиться. Через какое то время я узнала от него, что такое куниллингус. Мне это очень понравилось. Стас был ласков и нежен со мной. Я кончала преимущественно от его языка, после он входил в меня и трахал в разных позах, на кровати, на диване, на кухне, на подоконнике. Однажды, пьяный, он заснул у меня прямо между ног, когда лизал. Мы трахались с ним даже в наших родных Уральских горах. Вид оттуда был просто потрясающий. Родители и его и мои разрешали нам спать в одной постели и ночевать под одной крышей с ними же. Мы то и дело оставались вместе дома у него или у меня и занимались любовью под одеялом, стараясь не скрипеть диваном, находясь, так сказать, под наблюдением родителей. Иногда мы курили местную траву, которую брали где то коробками или даже стаканами. Они варили манагу, но мне не нравилась она. Гораздо приятнее было вдыхать запах чистой травы. Мы зависали на хатах его друзей, отмечали все праздники, пили самогон, танцевали под «Руки Вверх», «Блестящих», «Ace of Base», слушали «Scooter», «2Unlimited», «Aphrodite», «Мальчишник», и других, модных на тот момент исполнителей. Мы трахались практически каждый день, после чего он исправно сажал меня на автобус и я ехала домой, сам он шёл пешком до материнского дома. Приходя домой, я звонила ему всегда, когда приезжала. Мы разговаривали по телефону ещё час или больше, телефон был с проводом и стоял в комнате родителей, я протягивала его через дверь, а сама располагалась под дверью на полу в своей комнате. Иногда я так и засыпала с трубкой в руке. Мы были неразлучными, и я думала, что это навсегда. Город наш был маленьким. Я знала его бывших девушек, он сам показал мне их. У меня тогда бывших не было, и я чувствовала неравенство, несправедливость, злилась и ненавидела его подружек. Мне казалось, что они умнее и красивее меня, что он, может быть, встречается и с ними в тайне от меня. Стас работал электриком посменно. В один из наших походов в кафе «Гурман» он поздоровался там с девушкой, как выяснилось, её звали Марина, он сказал мне, что она с его работы. Она сидела за соседним столиком с подругой и посматривала с интересом на нас. По какой-то причине я стала его ревновать. Иногда Стас пропадал. Его мать не знала, где он. Он не брал трубку, а то и вовсе телефон его был выключен. Правды я добиться не могла, и мне это не нравилось.