Итак, Игрит была очень заинтересована разговором и, последовав за отцом и его гостем, слышала, как Крафт похвалил лошадь Шегиза, оценив по достоинству, но, тем не менее, настаивал, что Рябчика ей не обогнать.
Решено было устроить состязание, после которого проигравший отдаст свою лошадь победителю.
Игрит была огорчена несказанно. Хорошо, если Рябчик выиграет, а если нет? Им придется навсегда расстаться!
Можно сказать, она была просто сражена таким поворотом событий. Оставалось лишь надеяться на судьбу.
Но Игрит подумала, что в данный момент судьба определенно нуждается в содействии.
Как раз в это время к ним пришел Флайд.
Ты когда-нибудь видел, чтоб делали ставку на друга? едва не плача, сказала Игрит.
Флайд что-то прожевал, а затем неопределенно произнес:
Взрослые иногда ведут себя странно он протянул ей пару фиников.
Игрит раздраженно отклонила угощение:
Флайд, ты же знаешь прекрасно, что меня тошнит от фиников Лучше подскажи что-нибудь!
Он пожал плечами:
Тут ничего не поделаешь
Зря ты так думаешь, произнесла Игрит, и по блеснувшим огонькам в ее глазах Флайд и сам понял, что зря.
В это время Крафт с Шегизом прошли мимо, не обращая на них никакого внимания и обсуждая детали поединка.
Флайд, мне кое-что нужно Ты понял? шепнула Игрит ему в самое ухо и посмотрела вопросительно.
Флайд понял, иначе он не был бы Флайдом. В то же мгновение он исчез.
Появился он с кухонным ножом внушительных размеров.
Приготовления к забегу были уже закончены. Пряча нож в складки своего платья, Игрит незаметно подошла к лошади Шегиза и осторожно в нескольких местах, для верности, надрезала сбрую.
Для забега был выбран участок пустынной дороги, которая проходила сразу за усадьбой их дома, ибо в то время здесь была почти окраина города. Все домочадцы собрались на это увлекательное зрелище и болели за Рябчика.
Игрит с Флайдом стояли не дыша.
Лишь только начался забег, как Шегиз тут же свалился с лошади, едва привстав в стременах. Он кубарем покатился по траве, но, к счастью, не пострадал.
В результате короткого расследования, проведенного Крафтом, надрезанная сбруя была обнаружена и Игрит полностью изобличена.
Отец был вне себя. Она до сих пор помнила, как у него мелко подрагивал подбородок, когда он, мобилизовав всю свою выдержку, разговаривал с ней. Салидея, ее мать, стояла рядом и, не имея слов, только качала головой.
Сейчас-то она понимала, что ее легкомысленный поступок мог очень дорого обойтись Шегизу, упади он с лошади в разгар скачек. Это было чрезвычайно опасно. Но тогда ею двигало единственное желание сохранить Рябчика.
Самое удивительное, что Шегиз не рассердился. Возможно, в силу своего природного благородства, он придал большее значение мотиву, который обнаружился за этим ее поступком, чем его последствиям и всячески пытался смягчить конфликт, переходя от Крафта к Салидее, успокаивая обоих. Игрит была благодарна ему.
Он даже предложил отложить скачки, но Крафт настоял на том, чтобы они непременно состоялись сейчас.
Но, то ли Рябчик испытывал неоправданное чувство вины, то ли его наездник оправданное негодование по поводу всего, что произошло, их состояние отразилось на результате забега крайне неблагоприятно.
Признанным фактом оказалась полная победа Шегиза и его новой лошадки.
Из всех участников этой истории, как ни странно, более всех повезло Рябчику. Было очевидно, что он очарован своей новой знакомой великолепной кобылкой и с явным удовольствием перешел в руки Шегиза.
Необыкновенно отчетливо, во всех подробностях запомнился Игрит тот далекий день ее детства.
Она продолжала прогуливаться вдоль берега, ступая по шуршащей под ногами гальке. С набережной доносились голоса, но они не отвлекали ее.
В тот раз отец был рассержен крайне и более всего по поводу поведения его дочери. По его распоряжению Игрит предстояло суровое родительское наказание. Она была отправлена на задний двор и заперта под замок в одной из хозяйственных построек, заваленной старой домашней утварью и другим запыленным хламом. Мать тогда пыталась мягко заступиться за неё, но Крафт был непреклонен: сидеть будет до утра и никаких свиданий.
Так как был уже вечер, а Игрит под арестом, Флайд был отправлен к себе домой. Перед тем как ему уйти, Салидея, опасаясь лично нарушать запрет, попросила его зайти к запертой подруге и узнать у нее через дверь, как она там и не нужно ли ей чего.
Так как был уже вечер, а Игрит под арестом, Флайд был отправлен к себе домой. Перед тем как ему уйти, Салидея, опасаясь лично нарушать запрет, попросила его зайти к запертой подруге и узнать у нее через дверь, как она там и не нужно ли ей чего.
При этих ее словах Флайду едва удалось скрыть свою радость, когда он понял, что подвернулась возможность посодействовать спасению Игрит и настал час действовать. Согласившись, он незаметно захватил длинный отрезок веревки и со смиренным выражением лица направился на задний двор.
Постройка была невысокой, под самой крышей находилось единственное маленькое окошко, куда Флайд намеревался спустить веревку для пленницы. Для этого надо было только попасть на крышу.
Оценив обстановку, он увидел, что с боковой стороны к постройке примыкает низенький сарайчик, по которому можно было добраться почти до крыши.
С присущей ему решительностью, Флайд тут же приступил к осуществлению созревшего плана.
Когда он в потемках влез на самый верх и, стараясь не производить лишнего шума, направился по крыше к тому месту, где находилось окошко, старые доски перекрытия не выдержали нагрузки и он с грохотом провалился вовнутрь вместе с куском крыши, подняв столб пыли и сбив с ног Игрит, с нетерпением ожидавшую внизу своего освобождения.
К счастью, Флайд ничего не повредил, только сильно ударился лбом. Так, в мгновение ока, он из отважного спасателя превратился в сокамерника, к нескрываемой радости своей подруги.
Флайда никто не хватился. Салидея решила, что, проведав Игрит, он ушел домой, а Гриза, его мать, ничего не зная о случившемся, считала, что он остался, как это часто бывало, в доме Крафта.
Утром, чуть свет, Салидея, торопясь освободить дочь, открыла замок и трудно вообразить ее удивление, когда первое, на что она наткнулась, был лежащий у порога заспанный Флайд с лиловой шишкой на лбу.
Игрит развеселил этот случай даже сейчас, когда много лет спустя она вспомнила о нем.
Да, они были близки по духу и прекрасно дополняли друг друга. Их союз на деле мог бы оказаться весьма жизнеспособным и успешным.
Она очень высоко ценила их дружбу, в ее глазах Флайд обладал множеством прекрасных человеческих и чисто мужских качеств, включая ум, благородство, целеустремленность, силу и напористость. К тому же, он был честолюбив и амбициозен, что, несомненно, в совокупности с хорошим образованием поможет ему добиться в жизни большого успеха.
«Для любой девушки такой муж, как Флайд, это сказочная удача», совершенно искренне подумала Игрит, но почему-то ей стало совсем грустно.
Глава 3.
О том, где скрывается истина.
И о том, как свидание может превратиться в свидетельство
Весь следующий день Игрит ваяла пантеру, выполняя задание. Потратив немало сил, так и не дождавшись спасительного вдохновения, она к концу дня, наконец, бросила бесполезную работу.
Выйдя в сад, она разыскала там Салидею, прогуливавшуюся среди роскошных цветов, за которыми та сама ухаживала.
Игрит попыталась поговорить с ней о Флайде, хотя и не призналась, что он вчера сделал ей предложение. Из нескольких фраз она убедилась, что ее мать совершенно уверена в том, что ее брак с Флайдом это лишь дело времени, и она не представляет для Игрит более подходящего варианта.
Предупредив мать, что идет прогуляться, девушка вышла на улицу и направилась к площади Рассвета.
Навстречу ей шли возвращавшиеся домой горожане. Многие оживленно беседовали, делились новостями и шутили друг с другом. Одни были соседями Игрит, другие знакомыми, и она то и дело посылала приветствия или отвечала на них.
Выйдя к Дворцу Единства, она направилась в Храм Солнца. В это время здесь уже не было слишком людно.
Переступив порог Храма, Игрит сразу ощутила его умиротворяющую атмосферу.
Изнутри Храм Солнца представлял собой огромный колонный зал, занимающий весь третий сектор Дворца. Сквозь свод купола, исполненный красочным витражом, весь Храм освещался солнечным светом и являл собою великолепное зрелище.
Отражаясь от стен, украшенных золотой лепкой, изображавшей лик Солнца, а также разнообразные картины ежедневной жизни занятых работой людей, свет, искрясь и играя, заливал все внутреннее пространство.
Над алтарем была изображена сияющая огненно-белая сфера, которую окружали еще несколько концентрически расположенных сфер бо́льших диаметров различных цветов с расходящимися во все стороны лучами.