Дар небесам - Наталия Рай

Мне другом была. И матерью.
И дочерью, и сестрой.
Сказала:  Дорога скатертью.
И дверь, не забудь, закрой».
И стою у двери закрытой.
Разрубить, разломать, расшибить?
Дом за ней. В нём  душа убитая.
Те, что смели её убить.
Стало пусто. Холодно, тяжко.
А за дверью  совесть чиста?
Где-то тонко лает дворняжка,
Жизнь и миска её пуста.

* * *

Но что же мы спасения не ищем друг у друга,
Когда с трудом в себе удерживаешь боль,
Когда беда безжалостна, из спаренных со вьюгой,
Когда чужие все, когда никто не свой.
Что ж в одиночку мы в свои ныряем норы,
Что ж в одиночку нас мытарит боли чад?
И что потом в небережении укоры,
Когда мы врозь вывозим самый чёрный час.
И с каждым разом оба всё сильней слабеем,
И с каждым разом мы друг другу всё чужей.
Когда-нибудь, настанет день, мы не сумеем
Хоть одного спасти на смертном вираже.

* * *

Друг-дружище, давай помолчим.
Ведь слова  шелуха. Из-за них между нами
Напряженье стеной. Взгляды словно мечи.
Чьей же гордости выше поднимется знамя?
Так потом тяжело, сердцу воздуха мало.
И душа, как пожарище. Ждёшь и не ждёшь.
Мы сегодня, дружище, наверно узнали:
Что в словах потеряешь, в молчаньи найдёшь.

* * *

Сломано всё, искорежено.
Всё истёрто в серую пыль.
Еле жив, огонёчек брезжит,
Полуверя в былую быль.
Полуверит, что быль вернётся,
И посмотрит строго в глаза,
Удивлённая бровь взметнётся:
Да? Уже и прошла гроза?
И сверкнёт вино янтарями,
И прекраснейшая из рук,
Свой бокал упруго и прямо
В света поднимет круг.
И в небрежнейшем из наклонов
Ливень волос сверкнёт.
Всё искорежено, сломано.
Ветер пыль вот сейчас взметнёт.

* * *

Не люби ты меня, не люби.
Не воюй ни добром, ни злословьем.
Помни заповедь: не убий!
Убиваешь меня  любовью.
Ты спокойно меня подожди:
Не дождавшись, казнить не спеши.
Меж жарою нужны дожди,
Солнце может ведь и сушить.
Не люби ты меня, не люби.
Я живу на земле: грешна.
Помни заповедь: не убий!
И дождись, что придёт весна.
Я тогда, может быть, пойму,
Что прекрасней ты зверя и птицы.
Сердце, может, простонет уму:
Пусть имя твоё святится!

* * *

Столько лет неотступно, след во след неотступно,
След во след попадая в мой слабеющий шаг.
Два бессменных стража, два стража неподкупных
Столько лет не дают мне спокойно дышать.
Имена их неброски, просты, молчаливы.
Но на них стольких слёз, безнадежья печать.
К праху стольких надежд вновь Тоску терпеливо,
Неторопливо приводит Печаль.
С первым проблеском дня, после ночи бессонной
Вновь за мной шелестят две плакальщицы бед.
Вновь Тоска погружает в свой омут бездонный
Вновь Печаль налагает свой тяжкий обет.

Зарок даю: ценить зарю.
Аванс  стихами говорю.
Давно ль я, слёзы затаив,
Уйдя от юдоли земной,
Шла, как средь вытоптанных нив,
Утомлена большой ценой
Моих прошедших дней и лет:
Олимп и царствие теней.
Йог позавидовал бы мне.
Свет, как от тысячи огней,
Внезапно пал на сердце мне.
Ещё сильнее сила тьмы
Тем, кто нашёл врата тюрьмы.
Верна себе, не подхожу.
А издалёка лишь гляжу.
Молчаньем тихим дорожу.
Сияет лик  душа чиста:
Так есть всегда всему причина.
И словно белизна листа,
Храняща эта чистота
И как любовь  неизлечима.

*Начальные буквы строк.

«Призраки вызываются нашей тоской. Иначе они не смеют. Дотоскуйтесь до отчаяния, и они станут полновластными хозяевами ваших дней»

Марине Цветаевой

«Как билась в своем плену
От скрученности и скрюченности.
И к имени моему
Марина  прибавьте: мученица»
Посланница всех богов,
Представшая в образе женщины,
Не гостья Земли, а  Гость,
В сиянии всей увенчанности.
И Ангельский светлый лик
Невольно отпугивал грешников.
И гордый  орлиный  клик
Будил палачей и приспешников:
Все изыски всех ловцов
Облавой  вставали  жестокою,
И ружья  в одно лицо! 
Стреляли все  в зеленоокое
Но длился  по Воле  срок
И стихия сменялась стихиею,
Сменяло волну  перо,
И пеной взлетали стихи её,
И не было им пустынь,
Им все измерения  условности

Сквозь смерти порог и стынь 
Вам  наши  коленопреклоненности:
Поэту. Без мер  Душе
Где слов отыскать благодарности?
Оркестров каких туше
Сумеет воспеть лучезарности
Ангела? Хлеба ли  дар?
Биение сердца живущего?
О, чем искупить удар
Слов, мукой безмерною рвущих!
«Как билась в своем плену
От скрученности и скрюченности.
И к имени моему
Марина  прибавьте: мученица».
Обет покаяний каких
Сменил бы событий течение?
Будь проклят, кто строил скит,
Чтоб Вас в нем держать в заточении!
За слёз Ваших бедных соль
И Бог не подаст отпущения!
За эту, такую боль
Никто  не получит  прощения!

Слово  дом мне. Но и  казнь:
Написала? Встанет!
Револьвер ли у виска?
Ангел ли предстанет 
Тот, с последнею Трубой,
С финишным сигналом:
Все описанное  боль,
Путь до всех Синаев,
Ливни черные камней,
Сумрак одиночеств,
Сумасшествие коней,
Всех ночей пророчесть,
Все пустоты встречных душ,
Раны всех обманов,
Все падения на льду,
Слякотей туманы,
Сердца каждая стрела,
Мука каждой пытки,
Все ранения крыла,
Всё бесправье нитки
Оживут и вот  в лицо
Злобно засмеются, 
Всем разбоем подлецов,
Пьявками вопьются
Да не выбирая мест,
Не леча  пытая!
Пишешь  смерть, не пишешь  смерть
Ангел, что ж не встанешь?