Да что ты, барыня, Христос с тобой! Она не из таковских, чтобы после полугода знакомства с мужиком на сеновал идти. Она другая! мечтательно подняв глаза к потолку, проговорил Степан.
Да ладно брехать то, не такая она! Небось, уже подкатывал к ней, да получил от ворот поворот! Признавайся, не дала, небось?
Был грех, не скрою! От тебя, Наталья Петровна, ничего не утаишь! Подкатил к бабе, признаюсь. По морде скалкой получил, вот такие дела
Молодец, девчонка, так с вами, кобелями, и надо! Она вообще согласна, или пока ещё не знает, какую честь ей оказывает лучший повар деревни Кукуево и окрестностей?
Уже знает! Я тут третьего дня подошел к ней, так мол и так, выходи за меня, ну и всё такое прочее люблю, говорю, больше жизни! Покочевряжилась два дня, правда, для порядку, и вот вчера вечером дала своё согласие. Иди, говорит, к барыне, в ножки ей поклонись, чтобы разрешила жениться. Разреши, Наталья Петровна? А я для тебя всё сделаю, что только не прикажешь, вот те крест! Век буду тебя благодарить, ей-богу!
Значит, говоришь, Стёпа, всё для меня сделаешь, что не скажу? Ну что ж, поглядим! А то вы, мужики, только языком молоть горазды, а как до дела дойдёт, так вы сразу в кусты! Придётся постараться для своей барыни, ох, как постараться! Ты мне сделаешь хорошо, и я тебе сделаю хорошо! Понимаешь о чём я говорю?
Конечно, понимаю, барыня, я мужик понятливый, за это бабы и любят меня. Только вот не понимаю, что делать-то надо?
А говоришь, понятливый!
Наталья Петровна, еле сдерживаясь, чтобы не расхохотаться, с большим удовольствием наблюдала за Степаном, видя как он начинает смущаться всё больше и больше.
Ладно, объясняю для особо бестолковых, женщина я ещё молодая, красивая, не замужем, если ты помнишь, и в последнее время обделена мужским вниманием и лаской, а ты мужик молодой, горячий, телом крепок, а я страсть как таких люблю! На вот, посмотри, неужели я тебе не нравлюсь? Глянь-ка вот сюда!
Барыня, сидя в кресле, слегка отодвинула халатик в сторону, обнажив красивую круглую коленку, и, внимательно наблюдая за Степаном, тихо проговорила:
Вот так понятно, или надо ещё намекнуть? Что скажешь, Стёпушка? Я тебе нравлюсь? Понял, наконец, чего твоя барыня хочет?
Степан стоял, не в силах пошевелиться и вымолвить хоть слово. Сначала он покраснел, потом побледнел, потом вспотел, никак не ожидая такого неожиданного поворота. Женщин повар не боялся, но тут ведь совсем другое дело! Это не просто какая-нибудь деревенская баба, а сама барыня! Кто хочешь растеряется, чего уж там говорить. Но Степан быстро пришёл в себя, несмотря на голую коленку Натальи Петровны, как луч солнца ослепившую Степана в первое мгновение и решившую его на некоторое время дара речи.