О, нет-нет, я вовсе не хотела поднимать эту тему! Тут же вспыхнула девушка. Просто порой мне кажется, что мне и жизни не хватит за то, чтобы Вам отплатить!
И она снова поклонилась так низко, как только можно кланяться. Сколько бы лет не прошло с тех пор, как она появилась в моем доме, благодарность ее не имела границ. Вздохнул, понимая, что это не изменится, наверное, никогда, но уже в который раз не взялся объяснять ей, что это все понятно и я от нее ничего не жду.
Я рад, что ты со мной, Мойла, лишь поддержал ее я.
Ее голубые глаза заглянули в мои и наполнились слезами счастья. Бедняжка еле сдерживала себя, чтобы не разрыдаться. Но тут нас отвлекли. В тяжелые дубовые двери кабинета коротко постучали. Судя по четырем маниакальным стукам, и я, и Мойла тут же поняли, кто пришел.
Девушка поспешно утерла слезы, и я дал ей пару мгновений, чтобы она немножко пришла в себя. Только когда она вновь мне улыбнулась, я заговорил:
Входи, Верт.
Дверь распахнулась, и в кабинет ворвался худой, как щепка, Верт. Как всегда, улыбался он от уха до уха, с жадностью впитывая все, что он видел своим единственным уцелевшим глазом после схватки с духами. Его отличительной чертой всегда являлась безграничную радость, которой он заражал моментально.
Хозяин! Я услышал, что Вы вернулись! Радостно заявил он и поклонился в приветственном жесте. Как прошло?
Я снова обреченно вздохнул, а Мойла странно засмеялась. Уже по этим двум признакам можно было понять, что все прошло и хватит об этом. Но Верт отличался тем, что жил в этом самом мгновении, не умея заглядывать ни в прошлое, ни в будущее. А еще он не очень хорошо умел считывать по лицам или поведениям людей их настроения.
Завтрак Вам подать в кабинет? Уточнила Мойла, собираясь идти на кухню.
Нет, я буду на тренировочной площадке, сообщил я.
Мойла вежливо поклонилась и ушла, а я взялся рассказывать Верту о приключениях ночи. Как всегда, он слушал с таким воодушевлением, будто самую первую и самую захватывающую историю в своей жизни. И вот, что мне особенно нравилось в Верте, так это его неутомимый оптимизм.
Здорово, Хозяин! Воскликнул он, как только я закончил. Это же великолепная тактика! Ее тоже можно включить в тренировки!
Улыбнувшись, невольно поймал себя на мысли, что в который раз после общения с Вертом я снова приободрился и почти поверил в хороший исход. Ну и что, что кандидатка сбежала? Зато я очистил дом от духа, спас жителей деревеньки, справился со всем в одиночку, да еще и жив остался. Чего не радоваться-то?
С упоением и благоговением Верт снова взялся разжевывать каждый момент схватки, повторяя его слово в слово, как я рассказал, а потом, уходя в свои мысли, чтобы представить, как это было. Парень был симпатичным, и если не видишь его впервые, то совсем не обращаешь внимания на ужасный шрам, тянущийся через все лицо и отсутствующий левый глаз.
Так за впечатлениями Верта мы отправились на тренировку. К тому моменту солнце уже взошло, августовские ночи уже успели охладить воздух до легкой зяби. Пройдя узким коридором, мы с Вертом вышли через белые двери на улицу к площадке для тренировок. Она была расположена подальше от основных строений на случай, если меня немного занесет, но загорожена высоким забором, чтобы случайные прохожие, прогуливавшиеся неподалеку, увидеть, что творится внутри, не смогли.
Деревянные ширмы, украшенные рисунками диковинных птиц, пожизненно ассоциировались у меня с тренировками. Красный хохолок, белые размашистые крылья, алые всполохи огня, одинокие, но волшебные деревья вот, что успокаивало мой разум каждый раз, когда я брал перерыв, чтобы перевести дух.
Первые мгновения тишины, в которые я угодил по возвращении ранним утром, уже прошли. Дом закипел своими привычными делами, из кухонной печи повалил дым, в колодце заскрипел насос, застучали молотки (заканчивали строить новые корпус), заскрипели по дороге в город колеса. Жизнь снова ожила.
Снова не при делах, Верт! Строго осадил мальчишку Грум, вышедший нам навстречу.
Уже пожилой воин Империи, отправленный несколько лет назад в отставку, по-прежнему выглядел грозно и не переставал отдавать приказы. Иногда мне кажется, что в доме Кайтранов его боятся больше меня. Даже я его иногда боялся. Особенно когда он входил во вкус и выбивал из меня дух.
Крепкий, статный, с проседью в волосах и густой бороде, морщины под темными глазами и твердость движений Грум никогда не перестанет быть воином. Его душа осталась на полях сражений, и теперь уже не вернется к нему никогда. Как он любил иногда приговаривать: «Вот помру я и вернусь туда, где мне место».
Крепкий, статный, с проседью в волосах и густой бороде, морщины под темными глазами и твердость движений Грум никогда не перестанет быть воином. Его душа осталась на полях сражений, и теперь уже не вернется к нему никогда. Как он любил иногда приговаривать: «Вот помру я и вернусь туда, где мне место».
Верт, как и все в доме, тут же испуганно вздрогнул, дернулся, и хотел было бежать, но в то же время не желал проявлять непочтительность, а потому поклонился мне и вопросительно глянул своим единственным глазом, мол, что делать?
Пусть остается, Грум, хмыкнул я, чего мальчишке в конюшне делать? Там и без него разберутся.
Грум лишь вздохнул и пожал плечами. С моими решениями он никогда не спорил.
Из столицы Империи пришли вести, пока мы подходили к тренировочным снарядам, стал рассказывать Грум.
Только не говори мне, что турнир отменяется, скривился тут же я.
О нет, Грум посмеялся, такое событие отменят, разве что все в Империи скоропостижно скончаются от чумы! Но даже тогда какой-нибудь шаман проведет ритуал и призовет все души, дабы турнир все-таки состоялся.
Я ухмыльнулся и начал разминать мышцы.
Тогда что?
Дом Ильстаров официально подал заявку на участие, чуть тише сообщил Грум.
И правильно сделал! Потому что в следующую секунду я разнес боевой снаряд вдребезги.
Кирай будет участвовать?! Прогремел я.
Что Верт, что Грум предусмотрительно отступили. Я кипел ненавистью и злостью, готов был разорвать в клочья любого, кто попадется мне под руку, но мне нельзя было проявлять эти эмоции.
Сделал глубокий вздох, успокоился, но скривился.
Что надо этому выскочке? Язвительно выплюнул я. Никак не успокоится, что в Империи далеко не первый?
И именно поэтому нам нужно тренироваться, тренироваться и еще раз тренироваться! Выступил более смело Грум. Он может быть и выскочка, но неплохо показал себя на последнем задании Императора.
Гнев пронзил меня насквозь, и я метнул ненависть взглядом.
Император поручал ему задание?!! Прогремел я. Когда?!! Почему мне об этом неизвестно?!!
Потому что тогда ты тоже был на задании. Духи шахт, помнишь? Тебе было чем заняться в то время
Как он посмел?! Гнев было уже не остановить. Поэтому он заявил об участии?!!
Успокойся, Вэйран, примирительно положил тяжелую ладонь мне на плечо Грум. Гнев не поможет тебе победить. Именно поэтому я сообщил тебе эту новость сейчас, а не когда бы ты стал выступать против него на турнире.
Кирай Риари ир Ильстар. Как же я ненавидел этого прохвоста! Мало того, что он вечно лезет куда его не просят и куда не надо, так теперь еще и на турнир заявился! Я знал, что когда-нибудь нам придется столкнуться лицом к лицу, но все-таки полагал, что это случится на каком-нибудь задании, а не на турнире.
Кто допустил его до турнира? Как Император вообще мог позволить такое?! Бессмысленно сыпал пустыми вопросами, на которые нет ответа, я.
Конечно же, его допустили, особенно если с заданием от самого Императора этот напыщенный и самодовольный индюк справился. Но проблема не в том, что его допустили, проблема в том, что я все еще продолжаю кипеть от злости. А мне нельзя.
Стиснул зубы, прикрыл на мгновение глаза секунда воспоминаний и я как будто вижу Учителя, который напоминает, как мне усмирить свой гнев. И все проходит. Как всегда.
Открываю глаза и смотрю на Грума он выглядит неопределенным, как будто приготовился к войне, но в одно и то же время не хочет показывать страха. Конечно, он меня боится. В порыве гнева все меня боятся.
Не боялся меня только Учитель.
Но сейчас не об этом.
Ладно, Грум, стиснул зубы я и приблизился, натренируй меня так, чтобы я упал от усталости и сразу уснул. Во что бы то ни стало мне нужно победить.
Грум несколько секунд смотрел мне прямо в глаза, а потом улыбнулся.
Конечно, Вэйран, кивнул он, ты ведь знаешь меня: я стратег, а потому я всегда выбираю сторону победителя.
Эти слова приободрили меня, вернули безоговорочную веру в победу. Да, Грум умел поддержать. Он всегда такой: сначала горькая таблетка, а потом сладкая. Это мне в нем нравилось.
Мойла принесла завтрак, поставила его на небольшой столик и поинтересовалась, не нужно ли что-нибудь еще, а потом удалилась. Верт уселся на раскореженный пенек рядом с дверьми и восторженно реагировал почти на любое мое движение.