У всех ворочалось в душе.
Всю ночь в роддоме кто-то топал,
И кто-то тихо звал врача;
И веткою о стёкла тополь
Всю ночь настойчиво стучал.
Я плохо спал: привык к пустышке.
Я слышал как стучал в стекло
Не тополь, не шалун-мальчишка,
А мой отец дождю назло.
4.03.
Ты стала, как и я, седа
Морщиниста и мне не нужно,
Чтоб приходила ты сюда
Свою показывать наружность.
Без поцелуев высох рот,
И улыбаешься ты криво;
А было (не припомню год)..,
Безумно ты была красива.
Обиделась и не пришла,
Была как в юности послушна.
Душа твоя вовсю цвела,
Увяла лишь твоя наружность.
Не хочет увядать душа:
Зовёт любовь, и гонит старость.
Она умеет воскрешать
Любовь, которой не осталось.
13.03.
Я живу у тебя взаперти
Жёлтой птичкой, зовущейся кенарь.
Жду тебя я с работы к шести,
Чтобы петь тебе необыкновенно.
Бьют часы, разумеется, шесть.
Я пою о любви позабытой;
И хочу на плечо твоё сесть,
Даже если окно приоткрыто.
Не влечёт меня запах крупы
И не манит меня к водопою.
От любви мои крылья слабы;
Мою страсть называют слепою.
Я тебе надоем, и окно
Ты откроешь, чтоб гнать меня, настежь.
И мороз будет гнать заодно,
От окна, за которым ты плачешь.
Улететь не смогу я на юг,
Я увижу тебя одинокой.
Лишь один робко сделаю круг,
О стекло разобьюсь твоих окон.
14.03.
На экране последняя часть
Зритель ждёт в темноте хэппи-энда.
Весь сеанс меня мучает страсть
Посильнее, чем вся кинолента.
С первых кадров болван-режиссёр
Обещает всем свадебный ужин.
Я смотрю два часа этот вздор
И к концу мне становится хуже.
Цифры, линии Пляшет ракорд
Вспыхнет свет, встану с пятого места.
Я услышу последний аккорд
Мной невидимого оркестра.
Завтра вновь загорится экран.
Фильм придёт словно сон к изголовью.
Я пойму, что вся жизнь лишь игра
Между смертью и нашей любовью.
И опять хэппи-энд и ракорд,
После фильма свет яркий как вспышка.
Мне на выход, кому-то на вход.
В кинобудке не старец-урод,
Новичок, шаловливый мальчишка.
15.03.
Мы с тобою снова голые
И следят за сменой ласк
На карнизе узком голуби
Парой глупых птичьих глаз.
Всё приятней и приятнее
От твоих любовных ласк.
Смотрят всею голубятнею
Птицы города на нас.
Наше счастье очень длинное,
Не торопит жизнь к концу.
Только верность голубиная
Нам с тобою не к лицу.
Я зову тебя голубкою,
И других зову я так,
Счастье как яичко хрупкое.
Разобьёшь, а склеить как?
Ходят голуби с голубками
Люди, видя их, гулят.
Я всё бегаю за юбками,
Сердце просится гулять.
16.03.
Глаза смотрели в потолок
Как на экран огромный в зале.
Любви ты видела пролог,
Развязку люди рассказали.
Ты не желала знать конца,
Глаза в испуге закрывала.
Но он умел читать в сердцах:
Ты шла к нему под одеяло.
Один обрыв, другой обрыв
В последней части киноплёнки.
На полчаса его забыв,
Случайно вспомнишь о ребёнке.
Тебя пугает детский крик,
Ты хочешь кем-то быть любимой.
Тебе бы час любовных игр,
И снова ты неутомима.
Сама ты хочешь одного,
Чтоб он пришёл сегодня в гости.
Подростка копию его
Готова растерзать от злости.
Тебе приснится сладкий сон:
Цветы и поцелуй на людях.
К тебе с вещами входит он.
На небесах тебя разбудят.
23.03.
Как давно ты не падала в обморок
Просто так, слыша слово «люблю»;
Проплыла твоя жизнь словно облако,
И растаяла словно салют.
Как давно ты мужчину не трогала,
С тихой просьбой любви, за плечо.
Потеряла любовь ты и многое,
О чём так говоришь горячо.
Как давно не теряла ты голову
От мужских поцелуев и ласк,
Хоть в постель и ложилась ты голою,
Но безумных не видела глаз.
Ты в любви была миллионершею,
Но устала всё время желать;
Ты себя посчитала умершею,
Словно и на земле не жила.
25.03.
Был смех тамады ядовит
Был смех тамады ядовит
С рассвета мне вовсе не елось;
И пьяных гостей раздавить
Мне как тараканов хотелось.
В напитках я чувствовал яд.
Казалось, супы и приправы
Опасность для жизни таят.
Взгляд тёщи был полон отравы.
Дышал я не воздухом злом,
Кровь пили вампиры по капле.
Давил галстук шею узлом.
Я был своей свадьбой отравлен.
Кипел ядом свадебный зал,
Торт праздничный ел я как редьку.
Вгляделся, в невесте узнал
Давно мне знакомую ведьму.
С трудом я людей узнавал
В сидящих у столиков жабах.
Я ведьму свою целовал,
Рычал одобрительно шабаш.
Здесь бесы носили кресты,
И строго следили за верой;
А брачных контрактов листы
Пропахли золою и серой.
30.03.
Ты любви изучила букварь
Взрослых книг не открыла в испуге;
А мужчин без любви целовать
Научилась у близкой подруги.
Ты любовь понимаешь со слов
Тех подруг, что не стали врагами.
И простейшее слово «Любовь»
До сих пор произносишь слогами.
Постарев, о любви ни черта
Ты не знаешь как и в первом классе.
Книг любви не хотела читать.
Всю любовь уместила в рассказе.
Начиналась любовь с букваря.
Ты на том букваре и зависла.
Смотрят с нового календаря,
Не любви, близкой старости, числа.
Ты откроешь одну лишь из книг
И простую, и лёгкую даже;
Но любви незнакомый язык
Ничего о ней больше не скажет.
30.03.
Вы сошлись на морском берегу
Называл он себя морским волком;
Вся любовь была как на бегу,
И как шторм продолжалась недолго.
От него пахло свежей треской,
Билось море в глазах чуть зелёных.
Ты бежала от брани морской
И краснела от шуток солёных.
Очень многое смыло волной:
Все обиды, упрёки и ссоры.
Только чайки над головой
О вас долго вели разговоры.
Минул месяц: глаза не горят,
В голове у него только ветер.
Он поднимет свои якоря,
Уплывёт. Будто не был на свете.
Он достанется рыбам на корм,
Или чёрт его в пекло утянет;
И качает тебя словно в шторм
От любовных воспоминаний.
2.04.
Я думал, что знаю их все наизусть
Слова, что придуманы были любовью.
Я слышал всю жизнь их из множества уст.
Мне мать их шептала, припав к изголовью.
Но не было среди известных всем слов
Словечек куда солонее и хлеще.
Когда погостить приходила Любовь,
Я их сберегал для любимых мной женщин.
Я встретил тебя. У меня на устах.
Слова эти не были грубою бранью.
От ласковых слов я смертельно устал,
Сказал, что похлеще, назвав тебя блядью.
Тебе так понравилось это словцо,
Ждала от меня его снова и снова.
От дерзкого слова краснело лицо,
И нравилось ветру шептать это слово.
3.04.
Осень. Лужи. И лёгкий мороз
Даже солнца лучи стали зябки.
И на зимний период прогноз
Есть у господа бога в заявке.
Будут ангелы в небе играть
И ронять с неба белые перья.
Будут люди наивно считать
Это снегом по древним поверьям.
Мои ноги, осенней листвою шурша,
Понесут напрямик оголившимся парком.
Тишину будет слушать спокойно душа
Вместе с осенью в платье неярком.
А когда ты откроешь мне дверь,
Я увижу другие прогнозы:
Мне с тобой очень жарко теперь,
Я с тобой не замёрзну в морозы.
Но закончится близости жар
И придёт календарное лето
Ты от холода станешь дрожать
Словно не по сезону одета.
5.04.
Зимой я способен промешкать
Но солнечным мартовским днём
Со мною уйдёт Белоснежка,
Забыв то, что ждёт её гном.
Проснётся природа в апреле,
Снегурочка сбросит тулуп;
И буду искать я смелее
Её неоттаявших губ.
Сугробы как платье снимая,
Придёт ко мне в гости весна.
Все ночи зелёного мая
Мы с ней прогуляем без сна.
Жив сказочный мир мой, не вымер
Войду я в твой летний июнь.
На слёзы наяд и кикимор
Бессовестно я наплюю.
А если мне прошлого жалко
Вдруг станет, с зелёных ветвей
В объятья мне прыгнет русалка,
Покинув трёх богатырей.
5.04.