И плещется в реке русалка,
Зовёт, но это не она.
ххх
Тебе открою душу настежь
Как тёплою весной окно.
Смотри, копейки не потратишь,
А интересней, чем в кино.
То я играю роль убийцы,
То неудачника, то знать.
Искусно я меняю лица.
Так, что меня нельзя узнать.
Готовлю замысел кровавый,
Предательство, насилье, ложь.
Но ты войдёшь. Из пальцев правой
Руки я уроню мой нож.
Разделась ты, и я разделся
В постели встретили весну.
Я голосом твоим согрелся,
Под шёпот ласковый уснул.
А год спустя страсть стала постной,
Убил любовь семейный быт.
Казалось мне, влюбиться просто,
А ещё проще разлюбить.
Ещё полгода пролетело,
Мы стали холодны как смерть.
Плоть, что от шёпота горела,
Теперь не мог я в зной согреть.
Привыкли мы с тобой метаться,
Губя желания свои.
Как много было имитаций,
Как мало жизни и любви.
Мы смотрим фильм документальный
Он без начала и конца :
Рожденье, жизнь, исход летальный
И холм с фамилией отца.
Фильм временами чёрно-белый,
А временами в цвете весь;
Фильм снят рукою неумелой,
Но каждому понятен здесь.
В кинотеатре свет погашен,
И у соседа черт лица
Не разглядеть. Он очень страшен :
Фильм без начала и конца.
Но ты глядишь его с восторгом,
И по щеке ползёт слеза.
Экран прямоугольным оком
Глядит нам зрителям в глаза.
Была написана прекрасно
Правдиво пьеса до конца.
И мы с тобой играли страстно
В любовь от первого лица.
Зал скуп был на аплодисменты,
И не играли мы на бис.
Хотя прекрасные моменты
Любви нам явно удались.
Старались, лезли мы из кожи,
Напрасны были все труды.
Слова любви забыли ложи,
Партера тёмные ряды.
А публика смотреть устала
Игру без крови и измен;
И сняли нас с репертуара,
Других поставили взамен.
И вот теперь уже другие
Бросают реплики, и зал
Глядит на их тела нагие,
В их равнодушные глаза.
Срывая голоса от крика,
Играют публике на бис
Не пьесы о любви великой,
А омерзительный стриптиз.
Прошу: не верь календарю
И не ругай холодной осени.
И в ноябре тебе «люблю»
Шептали те, кто в мае бросили.
Ты вспомни: я к тебе пришёл,
Мы встретились с тобою в августе.
Нам было очень хорошо,
Не помнили себя от радости.
Часы нам были не нужны
Ни кварцевые, ни песочные.
Без мужа ты, я без жены.
Встречались мы в часы полночные.
Прошу не верь календарю.
Всё это глупости и шалости;
И холод в сердце январю
Ты не приписывай, пожалуйста.
Ты сегодня такая красивая
В белом платье, в тумане фаты;
И надежды улыбка счастливая
Прибавляет тебе красоты.
Может, вздрогнешь ты ночью от ужаса
Рядом с тем, кого выбрала ты?
Может, вспомнишь ты тех, до замужества,
Никогда не даривших цветы?
Простыня как судьба твоя стелется
В эту ночь: ни морщин, ни пятна.
И тебе в твоё счастье не верится,
Как и в то, что ты будешь одна.
Ты в улыбке задумчивой, утренней
Скроешь всё от невежливых глаз.
И судьба твоя станет припудренной
И торжественно-лживой как ЗАГС.
Дунул ветер в занавески
И по комнате кружа,
В люстре он качнул подвески
До сих пор они дрожат
Со стола он скинул ворох
Мной написанных стихов.
Вымел головы, в которых
Много сора и грехов.
Дунул он, погасли свечи..
Стало в комнате темно..
Подарил нам чудный вечер,
Залетев шутя в окно.
Остудил в твоей тарелке
Перегретый мною суп.
Завершил свои проделки,
Чуть коснувшись влажных губ.
На тебе не тронул волос,
Освежил у нас постель;
И завыл от страсти, в голос,
Попадя в дверную щель.
Воспоминанья вороша
Как листья, шли вдвоём бульваром.
Была ты также хороша.
Выходит, я любил недаром.
Дымила мокрая листва,
И листья нехотя горели.
Забыли мы все те слова,
Которые сказать хотели.
Шёл от тебя я в двух шагах,
Стараясь обувь не испачкать,
Вертелась у меня в ногах
Ты как домашняя собачка.
И рвали мы свои мечты
Как паутинки между веток.
Забыли оба, я и ты,
Поцеловаться напоследок.
Шёл бесконечный долгий дождь,
И капли лбами бились оземь;
И била наши губы дрожь
В холодную, сырую осень.
Стояли липы без одежд,
Наряд уже немодный сбросив,
Мы шли и не было надежд
У нас на солнечную осень.
Ты вышла в мороз без перчаток
Увидеть меня торопясь.
Дышала ты бурно и часто,
И грела тебя твоя страсть.
Тепло тебе было сначала,
Но вот постепенно мороз,
Чтоб сердце потише стучало,
Под лёгкую шубку заполз.
Сжимал я замёрзшие руки,
Стараясь в глаза не глядеть.
И пробуя больше от скуки,
Дыханием руки согреть.
Озноб ещё бил твоё тело,
Но стали теплее персты.
Дыхание руки согрело,
Но я к тебе сердцем остыл.
Согрел я холодные пальцы,
Но тронул мне душу мороз.
Держались мы близко как в танце,
А были давно уже врозь.
Расставив ноги словно циркуль
Она работала хлыстом,
Как много женщин было в цирке,
Любовным мучаясь постом.
Циркачка верила дрессуре,
И на до мной смеялся зал.
Как лев на собственной я шкуре
Все прелести кнута узнал.
Любовь хлыстом загнала в клетку.
Увидев взгляд из-под ресниц,
Я словно лев порвал кокетку
От головы до ягодиц.
Кровь алая лилась в опилки,
В грязь на арене цирковой.
Как много женщин было в цирке,
Желавших участи такой.
Я любовался свежей раной
И крови нализался вдрызг.
Но был застрелен я охраной
Под женский сладострастный визг.
Была любовь у нас большою,
И кровью обрывалась связь.
И это цирковое шоу
Смотрела публика, смеясь.
Мир разрушали до основ
Топтали землю сапогами.
Травинкой тонкою Любовь
Из праха поднималась вновь
И зеленела под ногами.
Дотла, казалось, мир сожжён,
Нога тонула в горах пепла.
От горьких слёз детей и жён
Мир слепотой был поражён.
Одна Любовь от слёз не слепла.
Был неспособен даже бог
Вернуть земле красы и славы;
Но шла Любовь, и сквозь песок,
Сквозь снег из-под разутых ног
Как чудо пробивались травы.
В любви снимал я только сливки
И ложью головы кружил.
Остались мне одни обрывки
От той любви, которой жил.
Всё было словно в час полночный :
Вздох, стон, короткий интервал.
Имён у них не помня точно,
Я всех возлюбленными звал.
Я черт лица у них не помнил,
Хотя любил их без ума;
И становилась всё огромней
Вокруг меня слепая тьма.
И женщины во тьме кромешной
Ночами называли дни.
Ища мужской любви поспешно,
Меня не помнили они.
Восхищаюсь графикой заборной
Просто всё и ясно до штриха.
Сколько в ней и юности задорной,
И желаний плотских без греха.
Эти безобидные рисунки
С возрастом мне нравятся вдвойне.
Школьным мелом, вынутым из сумки,
Женщин ты рисуешь на стене.
Будто в школе, перед классом стоя,
Ты сдаёшь экзамены свои,
Забывая самое простое,
Помня только правила любви.
Ты себя и девушку рисуя,
В позе сзади, ей не объяснишь,
Почему не карандаш, а кончик хуя,
Ты рукой невольно теребишь.
С ханжеством борясь и протестуя,
Обьясняя эти буквы три,
Живопись наскальную, простую
Буквами спешишь ты повторить.
Ты, совсем неопытный художник,
Смутным вожделением томим,
Пробуешь любви рисунок сложный,
Объяснить себе и всем другим.
Было утром немного прохладно
Разум где-то в траве потеряв,
Я назвал тебя вслух ненаглядной,
За собой потянул за рукав.
Ни любви я в глазах твоих светлых,
Ни надежды на счастье не ждал.
Дождь недавний, закапавший с веток,
Нас от близости не удержал.
Вновь по парку с другой, в ту же осень,
Я гуляю Деревья в дыму.
Даже если она не попросит,
Я её просто силой возьму.
На тела наши падают капли,
Наслаждения миг торопя.
На ветру мои страсти озябли :
Не хочу ни её, ни тебя.
Чтоб не слышать как женщина ропщет
И боясь сказать правду в ответ,
Я бегу, и листва ярко-жёлтая в роще