Я готова, она ловко крутанулась на одной ноге. На ком поедем?
Во-первых, я хотел пройтись и подышать воздухом, заметил Кирилл, а во-вторых, мы, вроде бы, собирались пиво пить
Он приготовился услышать едкую реплику по поводу его приземленности и законопослушности.
Пешком так пешком, улыбнулась Лариса, только тогда я кроссовки надену.
«Покладистая какая..» отметил Кирилл. Новая знакомая стала меньше его раздражать.
* * *
Они были единственными «сидячими» посетителями. Погруженный в сумрак зал старой пивной был пуст. Деревянные балки на потолке не были элементом декора, а действительно поддерживали перекрытие. Судя по всему, не одну сотню лет. Пятеро немцев в офисных костюмах пили пиво возле стойки, что-то громко обсуждая. Телевизор работал без звука, зато из колонок неслись совершенно неуместные здесь кубинские ритмы.
Первый бокал Кирилл, не стесняясь, осушил почти залпом хотелось побыстрее снять накопившиеся стресс и усталость. Лариса аккуратно и с видимым удовольствием отпивала из высокой кружки, слизывая острым языком смешные пивные усы.
Я не фанатка пива, заметила она, но этот сорт мне очень нравится. Ты не запомнил, как он называется?
Все равно не выговорю, расслабленно махнул рукой Кирилл, похоже на штангенциркуль.
Пожилая официантка ловко поставила перед ними две огромные порции вайсвюрсте с тушеной капустой. Аппетитный пар защекотал ноздри.
Будешь есть как немка? поинтересовался Кирилл.
Это как? Стоя, что ли?
Видишь ли, по тому, как человек ест белые сосиски, можно сразу определить, местный он или нет. Приезжие едят вилкой и ножом, а настоящий немец берет вайсвюрсте в руку и высасывает ее из оболочки как из тюбика. Я, например, предпочитаю традиционный способ.
А я, пожалуй, попробую по-немецки.
Лариса, обжигаясь, схватила сосиску и, обмакнув ее в сладкую горчицу, впилась в нее губами, по-кроличьи двигая челюстью. При этом заговорщически подмигнула проходившей мимо официантке. Укоризненно покачав головой, Кирилл отрезал маленький кусочек и аккуратным движением отправил его в рот. За столом ему нравилось изображать чопорного англичанина.
Немецкая деревня была на удивление плохо освещена ночью. Их шаги, треск попадавшихся под ноги веток и невнятный разговор дерзко нарушали патриархальную тишину.
Выпитая по совету официантки странная смесь пива с травяным бальзамом упорно просилась на волю. Периодически Кирилл прислонялся к дереву или стене, закрывал глаза и пытался сдержать рвотный позыв. При этом начинала предательски кружиться голова и стучало в ушах. Лариса же оказалась на редкость стойким оловянным солдатиком болтала без умолку и часто хохотала, повисая на его руке. В этот момент ему приходилось концентрировать волю, чтобы не упасть в гулкую пустоту. Он рассеянно отвечал на Ларисины шутки, даже улыбался в темноте, помня усвоенную на тренингах аксиому собеседник «слышит» твою мимику даже по телефону. Алкоголь не спас его от хандры. Наоборот, ослабел контроль, и тоскливое чувство расставания с дочкой стало настолько невыносимым, что ему приходилось сжимать зубы, чтобы не застонать невпопад.
«Только бы добраться до кровати, повторял он про себя. Упасть и забыться. А завтра будет уже легче»