Марк останавливается на углу какой-то улицы, чтобы спросить у прохожей итальянки, как добраться до нашего отеля. Я тем временем разглядываю темноволосого мальчика на мотоцикле. Он подмигивает мне. Я развожу руками и указываю взглядом на Марка. Итальянец смеется, надевает шлем, и его мотоцикл срывается с места. Марк подходит ко мне.
Ты видела, как она на меня смотрела? светится он
Кто?
Девушка, которая объясняла мне дорогу.
Как?
С интересом. Мне кажется, я ей понравился.
А она тебе?
Что?
Она тебе понравилась? Может, я лишняя?
Нет, что ты. Просто все мужчины обращают на тебя внимание, а эта девушка обратила на меня.
Все равно счет неровный. 1: 100 в мою пользу, парирую я.
Ты права, ты права.
И вот мы в номере. Я скидываю сапоги и разваливаюсь на диване. Марк роется в своих вещах.
Слушай, у меня есть одни пижамные штаны. Может быть, они тебе подойдут?
Я удивленно вскидываю бровь.
Ты мне в подарок привез?
Нет, мне одна девушка подарила. Но мне красные штаны ни к чему.
Я медленно сползаю с дивана.
А мне что прикажешь с ними делать?
Носить. Мне кажется, они женские.
Марк вытягивает из чемодана атласные кальсоны размера пятидесятого. Представляю, что подумают мои родные, если я вернусь домой с таким презентом. Да, Марк, что называется, угодил. В самую точку. О чем еще может мечтать женщина кроме как о красных безразмерных широварах, к тому же мужских, к тому же не новых, к тому же подаренных другой женщиной! Марк принял мое замешательство за немой восторг.
Ты можешь в них спать.
А можно, я буду ходить с твоих трусах и бриться твоей бритвой? наконец, обретаю дар речи я.
Зачем? искренне удивляется Марк.
К этому времени он разделся до трусов, и я мысленно отмечаю, что в этих трусах я ходить не стала бы, будь я трижды мужчиной. Трусы, что называется, семейные (подразумевается семья, в которой муж валяется на диване, смотрит футбол с пивом и время от времени ударяет сухой соленой рыбиной по столу. Секса в этой семье нет и никогда не было). Однако, мама учила меня, что главное в мужчине это не его нижнее белье и даже не то, что под ним, а мозг! Потому, вспомнив, его четыре образования, простим Марку трусы.
Тем временем мозговитый носитель несексуального белья устраивается рядом со мной на диване и включает телевизор. По какому-то каналу идет шоу Дэвида Копперфильда. Он закручивает женщину в простыню и машет руками.
Красивая женщина, делится впечатлением Марк.
Ох, ведь наблюдательный. Мне он перестал делать комплименты, решив, очевидно, что первого дня было достаточно. Программа загрузилась, зачем заново перегружать, может и зависнуть! К тому же он подарил мне свои кальсоны! Каких еще доказательств любви может требовать женщина?
К очевидному разочарованию Марка знаменитый волшебник не разделяат его мнения по поводу внешности помощницы, и потому уже через секунду красавица исчезает вместе с простыней. Марк отрывается от телеэкрана и переключается на меня, решив довольствоваться чем осталось. Меня его поведение возмущает. Неужели он думает, что я готова отдаться за красные пижамные штаны! Как пели гардемарины «была бы честь, была бы честь», а без красных ползунков прожить можно. Потому я борюсь с Марком, но он проявляет настойчивость. Очевидно, девушка в простыне пробудила в нем дремавшие десятилдетиями инстинкты. Я отталкиваю его и вскакиваю с дивана.
За кого ты меня принимаешь?
Согласна, ужасно замшелая фраза. Сколько Марий-Кончит произносили эти пафосные слова своими напомаженными губами в ухо непритязательному зрителю. Сколько Хосе-Фернандесов покаянно опускали буйны головы, услышав их. Однако на первых порах знакомства проверенные мыльные методы дают небывалые результаты.
Как я и предполагала, Марк, подобно своим мексиканским собратьям, мгновенно устыжается. На всякий случай я изображаю полное смятение и даже выпускаю две скудные слезинки. Марк суетится вокруг меня.
Я больше не буду, обещаю, бубнит он, Только после свадьбы.
Я молчу. Я оскорблена в своих лучших чувствах. Теперь Марку предется вымаливать прощение. Очень полезно обратить ситуацию так, чтобы мужчина чувствовал себя виноватым. Им тогда гораздо легче манипулировать. Рядом с Марком мне предстоит прожить еще 3 дня. Так что пусть лучше тяготится бременем вины.
Итак, эта самая вина заставляет моего толстосума раскошелиться на такси, и мы едем в центр как белые люди. В центре мы собираемся пойти в ночной клуб (угадаете, чья была идея, и почему кто-то другой бесприкословно согласился). Однако, идея посещения ночного клуба это утопия. Во-первых, сейчас еще только 10, во-вторых, понедельник. Я скисаю окончательно. Мы бродим вокруг Дуомо. Мне как на зло после выпитого вина начинает хотется в туалет. Марк бормочет что-то о том, что он меня любит.
Кто тебя содержит, родители?
Я молча киваю. Я, конечно, и сама немного подрабатываю, но ни на что кроме новых дорогих ботиночек этого не хватает.
Теперь я буду тебя содержать! гордо провозглашает Марк. Белоснежные стены собора содрагаются. В небе сверкает молния. Как мне пережить второе за этот день потрясение?!
Марк ожидает, что я буду челом о землю бить и кричать «благодетель ты мой!» Но я молча шагаю дальше.
О! Мороженое! неожиданно восклицает благодетель. И с детским восторгом на физиономии устремляется вперед. Я нехотя следую за ним.
Тебе какое?
Спасибо, не хочу.
После спагетти еще не хватало мороженого налопаться. Если я буду продолжать в моем духе моя фигура вскоре расползется во все стороны под стать американскому стандарту.
В Италии лучшее в мире мороженое, проявляет недюжие познания Марк, отправляя в рот ложечку химически розового мороженного.
Он кажется абсолютно счастливым.
Ты подумала над моим предложением? он хватает меня за руку и заглядывает в глаза.
На этот вопрос можно было ответить по-разному. Как вообще принято реагировать на предложения руки и сердца (а так же красных кальсонов и полного содержания)? В фильмах героини рыдают, смеются, прыгают от радости, бросаются на шею жениху. Однако я никогда не была сторонницей клише.
Я хочу в туалет.
Марк выпускает мою руку из своих ладоней и возвращается к мороженому. Он толи обижен, толи просто озадачен вопросом поиска туалета. Мы делаем круг и опять проходим мимо мороженой лавки.
Excuse me, is there a bathroom? спрашивает Марк продавщицу.
Американцы редко говорят toilet, это вроде как некультурно. Хотя на фоне их юмора и фильмов, где наиболее часто повторяющееся слово задница, такое ханжество выглядит нелепо. Продавщица мороженного, похоже, придерживается того же мнения. Слово bathroom она понимает прямо ванна. Зачем человеку мыться в магазине посреди города? именно эта мысль отражается на ее лице, когда она отрицательно мотает головой.
Мы плетемся дальше. Марк уже доел свое самое лучшее в мире мороженное и теперь держит в руках пустой стаканчик толи в поисках мусорника, толи решив сохранить на память.
Давай зайдем в кафе, предлагаю я.
Марк соглашается, и таким образом проблема туалета решается. На моих часах десять. Спать не хочется, но бестолково бродить вокруг Дуомо тоже особого желания нет.
Поедем в отель? без энтузиазма предлагаю я.
Может, лучше прогуляемся?
Ну, да, лишние евро за такси Зачем тратится? Спорить у меня сил нет, и я соглашаюсь. Мы бредем по узким улицам Флоренции. Вообще надо отдать должное это очень красивый город. При других обстоятельствах и в другой компании я бы получила от подобной прогулки гораздо большее удовольствие. Местное мужское население все еще обращает на меня внимание, но Марка это вроде уже не беспокоит.
На одной из улиц по дороге к отелю, на глаза попадается вывеска ночного клуба. Изнутри звучит музыка.
Ты хотела в клуб, напоминает Марк, Зайдем?
Это, конечно, не то, что я хотела. Но для общего образования помему бы и нет. Кассир что-то говорит Марку, и тот просто расцветает от радости. Когда мы спускаемся в зал, он объясняет мне причину веселья.
Представляешь, нас пропустили бесплатно! Он сказал, что ты очень красивая, и мы можем зайти бесплатно! Бесплатно, представляешь!
Похоже, что такого счастья Марк не испытывал с тех пор, как получил свой четвертый диплом. Я натянуто улыбаюсь. Какой женщине приятно, когда на ней все время пытаются сыкономить? Тем более человек, у которого явно есть деньги и немало.
Что ты будешь пить?
Честно говоря, пить мне не хочется, но я заказываю Марку бокал красного вина. Вино оказывается горьким, и я с трудом делаю пару глотков. Марк тем временем налегает на гиганскую кружку пива. Клуб оказывается довольно скромным. Публика в основном среднего класса молодежь. Музыка смесь современной попсы. Я оставляю довольного Марка и отправляюсь в туалет поправить макияж. Там моему взору представляется характерная сцена полная японка (или китайка или корейка, на мой взгляд они все на одно лицо) барабанит в дверь кабинки с криком «Эй, как ты? Отзовись!» Подруга не отзывается, зато громко отзывается ее желудок, не перенесший свего выпитого. Я подкрашиваю губы и выхожу. В туалете продолжается диалог пухлой азиатки с желудком ее подруги. Везде одно и то же, мрачно констатирую я.