После завтрака я отдыхаю, растянувшись на диване, в то время, как перед глазами проносятся сцены из сериалов. Мне нравится один французский. Не по смыслу, конечно, иногда я смотрю его с выключенным звуком. Мне нравится природа Сан-Тропэ и симпатичные мальчики. С утра пальмы и красивые лица настраивают на веселый лад. Я, как могу, оттягиваю момент включения компьютера. И все-таки он неотступно настает. На экране появляется мой любимый симпотяга, на сей раз вполне одетый. «Ты был прав насчет вчерашнего» уведомляю его я. Он отвечает мне гордым, самоуверенным взглядом. Ну, вот, поехали. Вылезает первый юзер, здоровается, говорит, что я отлично выгляжу. Первый комплимент за этот день. Вообще, я считаю, комплименты необходимы женскому организму, как витамины. Не все комплименты, конечно, одинаково полезны. Хороши только те, которые действительно радуют, а, следовательно, приносят положительные эмоции. Большинство комплиментов, мне лично, совершенно безразличны. Может, потому что они исходят от людей, которые мне неинтересны. Может, потому что они все дословно похожи друг на друга, словно братья близнецы. «Ты красивая». «Ты симпатичная». «Ты очень милая». «О, шикарная женщина». «Реально выглядишь, молодец». К чему тут молодец, я так и не поняла. Конечно, в том, как я выгляжу, есть и моя заслуга, но по большому счету мы просто эксплуатируем материал, данный нам природой. Итак, утренняя доза комплиментов-витаминов. Я бросаю взгляд в зеркало на свое лицо в питательной оранжевой маске и хихикаю, представляя себе, как вытянулись бы физиономии всех этих почитателей, увидь они истинное личико Гюльчатай.
Сейчас стали модными так называемые веб-камеры, при помощи которых, юзеры могут видеть изображение собеседника на экране своего монитора. Этот скачек технологической революции напоминает мне один фантастический рассказ, герои которого проживали всю жизнь за экранами. Они знакомились, через экраны, женились через экраны, детей рожали тоже каким-то там неестественным способом. Рассказ был написан, кажется, в восьмидесятых годах. Его автор наверняка не подозревал, что когда-то придуманный им абсурд станет реальностью. Я естественно выступаю против этих извращенных веб-кэмз. Подумать только, что каждый раз, перед тем, как сесть за компьютер, мне приходилось бы краситься, причесываться, одеваться. Полный маразм.
«Почему ты не улыбаешься на фотографиях? У тебя наверно в жизни что-то не в порядке». Так, все, задолбали меня с этой улыбкой!» Я стираю все имеющиеся в наличии фото, и заменяю их на одно улыбающееся. Есть у меня такое с зубами в три ряда. Нате, радуйтесь. Будем надеяться, источник вопросов на эту тему иссяк. «Ты очень симпатичная. Только улыбка у тебя неестественная. Видно, что что-то в жизни не ладится» предполагает очередной юзер. Я обреченно вздыхаю.
Мой день Обломова продожается. Кстати об Обломове. В школе я литературу терпеть не могла. В то время, как тучная литераторша с нереальным пафосом рассказывала о страданиях Горького, происках Чичикова и благородстве Катерины Кабановой, я тихонько рисовала в тетрадке. Рисовала мертвые души, они у меня получились полупрозрачными приведениями с глупыми мордашками. Рисовала Маяковского в желтой блузе с большим бантом. Рисовала его облако в штанах. Это произведение я так и не удостоилась прочитать, потому у меня возникло два варианта иллюстрации большое ухмыляющееся облако, которой натянуло на себя кальсоны от D&G, и мужские брюки, в которые, невесть зачем, залетело облако и теперь доставляет носителю массу неудобств. Мои художественные изыски закончились тем, что один рисунок каким-то образом (происки врагов) дошел до литераторши. А на рисунке была изображена она сама с трехлитровой банкой подмышкой. В банке плескалась желтоватая жидкость, а надпись на этикетке гласила: «лингвоанализ». С тех пор все мои сочинения безапелляционно признавались бездарными, и оценки едва ли поднимались выше шестерки. Талантливых и смелых людей преследовали во все времена, сказала себе и не стала переживать по этому поводу.
Итак, сегодня у меня кроме бесполезной болтовни запланировано важное дело надо набрать группу поддержки для поездки в Милан. Хоть я и общаюсь с Марком давно и более ли менее уверена в его благонамеренности, никогда не стоит ограничиваться одним вариантом. Мало ли что может случиться. Потому и возникает потребность в так называемой группе поддержки или запасных вариантах. Найти их, учитывая то, что я лечу в Италию, не составляет никаких проблем. Я запасаюсь листиком бумаги и ручкой и начинаю составлять список. «Так, Луиджи, я записала твой номер, буду в Милане, позвоню. Дай на всякий случай еще адрес». Итальянцы ради возможной встречи готовы отдать все, адрес, телефон, номер счета в банке. «Может я встречу тебя в аэропорту?» вызывается он. «Спасибо, не надо». Я представляю, как в аэропорту меня кроме Марка встречает еще толпа местных мужчин с плакатами и улюлюкиваниями.
Итак, сегодня у меня кроме бесполезной болтовни запланировано важное дело надо набрать группу поддержки для поездки в Милан. Хоть я и общаюсь с Марком давно и более ли менее уверена в его благонамеренности, никогда не стоит ограничиваться одним вариантом. Мало ли что может случиться. Потому и возникает потребность в так называемой группе поддержки или запасных вариантах. Найти их, учитывая то, что я лечу в Италию, не составляет никаких проблем. Я запасаюсь листиком бумаги и ручкой и начинаю составлять список. «Так, Луиджи, я записала твой номер, буду в Милане, позвоню. Дай на всякий случай еще адрес». Итальянцы ради возможной встречи готовы отдать все, адрес, телефон, номер счета в банке. «Может я встречу тебя в аэропорту?» вызывается он. «Спасибо, не надо». Я представляю, как в аэропорту меня кроме Марка встречает еще толпа местных мужчин с плакатами и улюлюкиваниями.
Из нижнего угла монитора выползает оконце, уведомляющее, что мне пришло письмо от Ксамарандуса. Не помню, чтобы я была знакома с носителем столь экзотического имени. Я открываю письмо. Все оказывается банально до боли. За гордым ником скрывается очередной Антонио из Булони. Булонь недалеко от Милана, но туда я не собираюсь, следовательно, прощай, Антонио.
По телевизору в промежутке между передачами втискивается американский юмор. Называется это произведение кинематографического искусства just for gags, что в моем переводе означает просто чтобы поржать. Итак, что заставляет среднестатистического пожирателя попкорна «просто поржать»? Конечно, тут неоспоримо лидирует торт в морду или банановая кожура на дороге. Но фантазия создателей Микки Мауса на этом не останавливается. Как смешно, скажем, плюнуть проходящему пешеходу на голову или, еще лучше, вылить ведро воды. Ну, а толстяк, громко портящий воздух в лицо человеку, жующему гамбургер, вообще ни с чем в сравнение не идет. Тут впору животики надорвать. Сорри, не животики, а откормленные Макдоналдсами брюхи. А вот полицейский, который собирается помочиться на водителя, ну очень смешно. Продолжает тему справления нужды еще один ролик. Из унитаза, на который опускается ничего не подозревающий обыватель, вылезает рука и пытается ухватить беднягу за мягкое место. Крики, вопли, инфаркты. Впору забиться в гомерическом хохоте. Я думаю, попробовали бы они устроить такое в России или хотя бы даже у нас, вот уж досталось бы их толстякам-вонючкам, и руки бы туалетные все пооборвали.
Я выключаю телевизор. После лицезрения бесформенных американцев, мне хочется заняться самоусовершенствованием. Я записываюсь в солярий, делаю хлебную маску для волос. Щенок смотрит на меня с любопытством и тревогой. Потом я смешиваю маску для цвета лица, в которую входит морковь, масло льняных семян и мед. Мм, пахнет неплохо. Щенок завистливо поскуливает. Я иду к зеркалу, чтобы намазать лицо, но на пол пути меня останавливает телефонный звонок.
Мария?
Да, это я.
Переводческое бюро «Куб». Мне вас порекомендовали как хорошего специалиста.
Приятно слышать.
Можете приехать ко мне в офис сегодня к шести?
Могу.
Я кладу трубку и возвращаюсь в коридор. Блюдечко девственно чистое. Даже не скажешь, что так когда-то была ароматная маска для лица. Щенок забился под стол так, что не достанешь. «И не надейся, что у тебя изменится цвет лица, наглая морда» злюсь я.
Вскоре из школы возвращается сестра и занимает место за компьютером. Она просматривает свою почту, которая по большому счету идентична моей. Те же Ксамарандусы из Италии с теми же ветвистыми комплиментами. Я их прекрасно понимаю. В Интернете столько девушек, не придумывать же для каждой новые комплименты. Один раз поднапряг свое серое вещество, произвел на свет пару гениальных фраз типа «ты богиня в теле женщины» или «ты принцесса, королева, свет очей моих» сделал copy/paste и рассылай всем понравившимся физиономиям. Авось, кто-нибудь и купится на пламенные речи. Мы с сестрой не покупались. Наоборот эти пошлые псевдо-поэты вызывали отвращение и брожение в желудке.
У моей сестры есть одна любимая забава. Она влезает в киприотский чат и начинает развлекаться. Иногда мы веселимся вместе. Скажем, недавно, беседуем с одним горячим южным мужчиной. Придумываем историю скучающей замужней женщины на отдыхе. Он естественно предлагает встретиться. «Конечно» томно отвечает наша героиня, «Мне так скучно, муж где-то пропадает». Киприот заводится с пол-оборота, хочет позвонить и договориться по телефону. Мы даем номер отеля а Айанапе. Он звонит и через некоторое время сообщает, что в указанном нами номере нет никакой Валентины Самосваловой (это имя созданной героини). «О!», восклицаем мы, «Я перепутала. Мы остановились в соседнем номере. И комната записана на моего мужа, его имя Arthur Wordsworth». Мы представляем себе, как несчастный киприот будет выговаривать по телефону это имя, и давимся от смеха. В конце концов, мы назначаем неутомимому герою-любовнику свидание в другом отеле в Пафосе, до которого ему ехать два часа, и многообещающе прощаемся. Пусть съездит, проветрится, ему полезно будет. Нефиг прельщаться чужими женами. На сей раз у моей сестры новая идея. Она приглашает киприотов на бал-маскарад. «Мы решили, что все должны быть в костюмах частей тела» уведомляет она желающих. «Костюмы допускаются любые. Ведь любые части тела это естественно». Киприоты слушают и соглашаются. «Вот у нас есть уже одна рука, одно ухо и попа». Рука и ухо не вызывают подозрений, а вот в попу они категорически отказываются верить. «Ну, костюм, как костюм, ничего особенного» уговаривает их моя сестра и сообщает место и время карнавала. Конечно, они не придут. Но если бы пришли было бы забавно. Киприоты в костюмах частей тела. Мы покатываемся со смеху.