Где ты там, рыжий? позвал Вестим в темноту, где всего одна лучина в светце возле печки распустила робкий листочек огонька. Шкуру-то расстелил бы как следует.
В дальнем от печки углу, где была навалена куча сена, негромко прошуршало.
Да я уж ему говорила, вполголоса проворчала Ракита, помешивая длинной ложкой в большом горшке на печи. Рослая, немного сгорбленная, с большой головой, обкрученной двумя или тремя платками поверх повоя, она сама во тьме казалась медведицей. Спит он. Нагулялся сегодня.
Да разве это гулянье было? обиженно подала голос Зарина, семнадцатилетняя дочь.
Она сидела на краю скамьи возле прялки, и ее совсем не было видно в темноте, только пятно рубахи смутно белело.
Походили, потоптались, да и все, уныло рассказывала она. Только свои и были, другие все забоялись. И веселье-то какое Беляя головой в снег поставили, чтобы еще белее был А то он вокруг Веселки Хоровитовой все ходит, ходит, все никак понравиться не может
Зарина вздохнула. Неудача соседского, с детства знакомого парня прибавляла уныния, казалась частью той беды, которая откуда-то вдруг свалилась на Прямичев. Хоть бы что-нибудь веселое случилось! Хоть бы у кого-то все было хорошо! А то кажется, что с каждым днем все темнее и темнее. Все ниже и ниже, глубже и глубже в эту тьму, а ведь в новом году день уже должен прибавляться!
А Веселка-то была? усмехнувшись, спросил Вестим. Видела, что Беляя теперь надо любить?
Нет. Зарина мотнула головой. Мы на Велесову улицу заходили, «ягодку» пели, а она не пошла. Любезна бранилась: «Идите отсюда, не до гуляний теперь!» Что же, теперь совсем и не жить?
Правильно купчиха говорит! одобрила Ракита. Дома сидите, целее будете.
Да уж
Задумчиво развязав плетеный пояс, кузнец сложил на лавку кожух, потом вспомнил и повесил его куда следует на деревянный гвоздь возле дверного косяка.
Хорошо, княжича Зверь не заел, добавил Вестим, сев к столу и разглаживая ладонями волосы по обеим сторонам от ровного прямого пробора. А то бы Бабы болтают, что
Дурной голове всегда счастье! перебив, бросила Ракита. У разумных людей, которые даже маленькую удачу оплачивают долгим трудом, вполне понятное раздражение вызывает счастье беспечного дурня, у которого и петух несется, и сани едут без лошадей. Может, если бы его заел, то к себе бы в Навье ушел и никого больше не тронул бы!
На крыльце заскрипело, в сенях бухнуло, в дверях взвизгнуло. В душной избе потянуло прохладным свежим воздухом с улицы, через порог разом перевалились Смиряка, младший сын Вестима, и Солома, соседский парень, прозванный так за прямые золотистые волосы. Кожухи у обоих были в снегу.
Где валялись-то? приветствовала их Ракита. Ровно дети малые!
Махнув по поклону в сторону печки и хозяев, Солома позвал в темноту:
Медведюшка-батюшка! Ты что, до весны залег? А бока не отлежишь? Вылезай, пошли! Наши все к Пепелюхе набились, хотят в «колечко» играть.
Тут колесо надо! хихикнула Зарина.
Разбуди его! попросил Солома. А то я боюсь: как двинет спросонья
Хихикая, Зарина наклонилась над кучей сена, где лежал Громобой. Он любил спать на полу, как будто не доверял лавкам и полатям. Покрывшись кожухом, он лежал на спине с закрытыми глазами, но сестра была уверена, что он не спит.
Просыпайся! Она положила ладонь ему на плечо и слегка потрясла. Крепкая рука тут же сжала ее запястье. Ой!
Ты чего? окликнул от порога Солома. Дальше он не решался зайти, опасаясь упреков хозяйки за нанесенный в дом снег.
Медведя поймала! неуверенно ответила Зарина.
Ну, тащи его сюда! обрадовался Солома.
Зарина потянула на себя свою руку и попыталась разогнуться напрасно.
Да он не идет! расстроенно доложила девушка.
Так хоть сама иди! позвал Солома.
Да он не пускает! жалобно протянула Зарина.
И тут наконец все в избе засмеялись: Вестим смеялся неожиданно тонким голосом, а Ракита густым, почти мужским. Тут же она закашлялась и гневно замахала на молодежь руками. Громобой, тоже смеясь, выпустил руку Зарины и сел, потянулся, стряхивая дрему.
За общим смехом хозяева не сразу заметили, что в избе появились гости.
Здоровья хозяевам, богатства дому! Через порог шагнул сосед Овсень. Роста он был невысокого, ниже своих сыновей, а лицо его до самых глаз заросло русоватой бородой, в которой смущенно прятались мелкие черты лица. Хорошо, застали мы вас!
Да где же теперь и быть? Только дома! Вот как праздники кончатся, опять работа пойдет Вестим вздохнул. Грохот собственного железного молота по наковальне казался ему не менее надежным средством отогнать нечисть, чем огненный меч самого Перуна. Когда у нас молотки не стучат, тогда нечисть и гуляет! А вы-то чего по темноте бродите?
Дело мы задумали смущенно начал Овсень и просительно посмотрел на Вестима: Завтра поутру пойдем-ка с нами. Сын вот мне покоя не дает: жениться да жениться. Пойдем да пойдем! Уж идти, так со старостой а то не зауважают
Да вы свататься собрались! Матушка Макошь! Неужто взаправду! изумленно закричали Ракита, Зарина и даже Смиряка, который успел залезть на полати, пригреться и задремать. Да нет, не шутя собрались?
Какое шутя? Что я, скоморох, что ли? Овсень, неуверенно мигая, вертел головой от одной женщины к другой, словно не знал, которой ответить. Уж сколько собираемся Почитай
Собираетесь-то давно! выразительно подтвердила Ракита, сурово глядя на Беляя. Войдя, он так и встал возле двери и не произнес еще ни слова, а на его лице застыла такая решимость, словно он шел биться с Зимним Зверем.
Да вы садитесь! спохватился ошарашенный Вестим, но гости едва ли его услышали, потому что одновременно продолжала говорить Ракита.
Свататься! Люди, да вы глядите на них! Свататься! выкрикивала она, потряхивая разведенными руками, как будто прямо здесь, в полутемной избе, на них смотрел весь Прямичев. Ну вы и время выбрали поплоше не могли дождаться! Свататься! с изумлением и возмущением, как будто было задето ее собственное благополучие, восклицала Ракита. Врагу не пожелаешь! Чудища днем и ночью по городу ходят, всякое навье, самое малое пока в избы не лезет, скоро будем ли живы а им свадьбу! Да ты в уме ли, старик? Молодому не терпится, а ты-то что думаешь?
Беляй поднял на нее глаза. От этой пылкой речи в его лице не дрогнула ни одна жилка: он был тих, но упрям и очень хорошо знал, чего хочет. Сознавая, что он не самая подходящая пара для резвой Веселки, Беляй все же не хотел отказываться от нее, пока она прямо и ясно не отказалась от него сама.
Ты, тетка, верно сказала времени похуже дожидаться не будем, негромко ответил Беляй. Что же теперь, всему роду людскому сидеть да гибели ждать? Сейчас самое время жениться потом-то еще невесть что будет. Может, потом будет поздно. А сейчас надо. Пока живы, жить надо. Так что просим тебя, Вестим, завтра с нами к Хоровиту.
К Хоровиту! фыркнула Зарина и покосилась на Громобоя. Она-то знала, отчего Беляю не везет, но не хотела говорить вслух.
А Громобой и ухом не повел. С приходом гостей он снова опустился на свою сенную лежанку и сейчас то ли дремал, то ли смотрел в потолок. Разговор о Веселке и даже о сватовстве за нее его вроде бы и не касался.
Беляй и Овсень тоже посмотрели на него. Посмотрел на сына и Вестим. Безразличие Громобоя всех успокоило.
Ну, что ж Вестим развел руками. Раз уж вам так хочется Помогай нам Макошь и Лада!
У него не лежала душа к этому сватовству, но отказать Овсеню в помощи нельзя. Кончанский староста для посадских жителей то же самое, что глава рода в лесных огнищах без него не обходится ни одно важное дело.
Надо поторапливаться! поспешно заговорил обрадованный Овсень. А то потом Хоровит ехать соберется и до Медвежьего дня его не увидим. А без хозяина какая свадьба?
Да куда уж он поедет? мрачно буркнула Ракита. Я бы своего и за ворота не пустила по такому-то времени!
Когда гости ушли, в избе стало тихо. Вестим молчал, постукивая пальцами по столу, Ракита время от времени бормотала что-то неодобрительное. А Зарина, наоборот, повеселела и в мыслях уже примеривалась, как бы завтра понезаметней ускользнуть вслед за мужчинами и побежать следом, потолкаться с народом под воротами купца. Уж как ни таись от дурного глаза, а о сватовстве мигом узнает вся улица. Думая об этом, Зарина прятала улыбку и вертела в пальцах кончик своей косы. Мысль о чьей-нибудь свадьбе всегда радует девиц, какие бы страшные волки не выли по ночам вдалеке.
Следующее утро выдалось чуть яснее, и Чистец увел всех мальчишек, кроме самых младших, к Ветляне кататься с гор. В избе Хоровита горели лучины в двух светцах: один у стола, где хозяин с товарищем Нахмурой, тоже купцом, толковали зачем-то о числе волокуш хватит, не хватит? и в самом дальнем углу, возле скамьи с прялками, где сидела Веселка. Сегодня она приободрилась и с новым нетерпением выслушивала шаги и голоса во дворе. Если сегодня «медведь» все-таки придет, она уж непременно упросит мать и пойдет со всеми! Когда же погулять, как не в праздники!