Ветеран
Я самый главный сумасшедший,
В, забытой богом, стороне,
Я ветеран, войну прошедший,
И пыль веков лежит на мне.
По жизни шел, друзей теряя,
Ну и, конечно, находя,
Те, кто ушли, из окон рая,
С укором на меня глядят.
И стыдно им, я стал безвольным,
Сентиментальным стариком,
Друзьям, наверно, очень больно,
Что я с врагами их знаком.
Простите, парни, так сложилось,
Превратность ссученной судьбы,
Я помню, моё сердце билось,
Потом вдруг тьма, потом гробы.
И нет моей вины, что выжил,
Что я не сдох от страшных ран,
Меня укрыла вражья крыша,
Вдова молодка, гибкий стан.
Она меня с руки кормила,
Отваром из целебных трав,
Как за дитем за мной ходила,
Закон войны презрев, поправ.
Войной израненное сердце,
Истосковалось по любви,
И так хотелось мне согреться,
Внутри шептало шанс лови.
А ночью мне явился призрак,
Мой старый друг, военный брат,
Сказал чуть слышно, с укоризной,
Узнал меня? Иль мне не рад?
Ты жив лишь потому, что телом,
Тебя тогда своим прикрыл.
Нас смерть двоих забрать хотела.
Ты помнишь это? Иль забыл?
Я помню всё, ему ответил,
И каждый день и каждый миг,
Но ты закончил путь на свете,
А я почти уже старик,
А что я видел? Пушки? Ружья?
Окопы с трупами друзей?
И так уж было это нужно?
Нам выяснять, кто был смелей?
Одна страна одна граница,
И солнце нам одно на всех,
И разве стоит насмерть биться,
За чей-то призрачный успех?
Ведь выгодна война такая,
Внутри страны, между собой,
Лишь тем, кто денежки считает,
Которые текут рекой.
А нам с тобой, обычным смертным,
Война ни к черту не нужна,
Мы дети леса, гор и ветра,
Одна на всех у нас страна.
Мой друг сидел и горько плакал,
А ведь я мог иметь детей,
И жить в стране под общим флагом,
Жить для страны, её идей.
Мы стали мясом в этой бойне,
В гражданской пламенной войне,
Мы ошибались и мне больно,
За тех кто там погиб вдвойне.
И я прошу ты дашь мне слово,
Что будешь жить за всех за нас,
И в строй солдат вернешься снова,
Лишь для страны в опасный час.
И я тогда ему поклялся,
Что буду жить смертям назло.
С тех пор мой друг не появлялся,
А мне неслыханно везло.
Я выживал, когда не верил,
Я жил и жил за сроком срок.
Я стал седым и крылья белые,
Мне помогали средь дорог.
Я самый главный сумасшедший,
В забытой богом стороне,
Я ветеран сквозь ад прошедший,
И пепел стал дорогой мне.
Привет с небес
Привет с небес, друзья-однополчане.
Я очень рад, что вы еще в строю.
Пусть может, не совсем и в добром здравии,
Я мысленно здесь, с вами, постою.
Как и тогда, в свой первый День Победы,
Глядел с небес взметнулся красный флаг!
Конец войне, конец военным бедам.
Разбит, разгромлен, уничтожен враг.
А мне всего полгода не хватило,
Я где-то под Варшавой воевал.
Тяжелый бой и братская могила.
Меня комбат на небесах встречал.
И вместе с ним потом уже следили,
Как там, внизу, вы по Европе шли.
Приятно, что про нас вы не забыли,
И памятник гранитный возвели.
Ваш строй всё пополнялся ополчением,
А наш кому чуть-чуть не повезло.
И каждый раз вздыхали с облегчением,
Когда вы выживали всем назло.
И с облаков до хрипоты болели,
Когда вы окружали Кенигсберг.
Стоял февраль и к вам с небес летели,
Привет от нас снежинки- оберег.
А помните тогда, под Будапештом,
Примерно в середине февраля,
Как молния с небес наш луч надежды,
Что жизни наши отданы не зря.
Апрель освобожденье Братиславы.
Победы всё отчетливее шаг.
А мы мечтали только лишь о главном
Увидеть полыхающий Рейхстаг.
Вам Венский вальс звучал парадным маршем.
Последние преграды снесены.
И назовет «Берлин» верховный маршал,
«Сложнейшей операцией войны».
А нам на небе становилось тесно,
Вас становилось меньше день за днём,
Когда совсем уж не хватало места,
Мы вниз спускались проливным дождем.
И вот он долгожданный День Победы!
Улыбки со слезами на глазах.
Кто к нам с мечом тот обречен заведомо.
В борьбе за Родину неведом русским страх.
И если вновь заполыхает где-то,
Мелькнет лицо врага сквозь клубы пыли,
Я спрячу пока лестницу на небо,
Чтоб вы там, на земле, еще пожили.
Звездный холод
Звездный холод
Меня уже ничем не удивить,
Ничем не испугать и не расстроить.
Нет-нет! Я продолжаю так же жить,
Вот только чувства перестали что-то стоить.
Я много лет лила потоки слез,
Я плакала, оплакивая гордость,
И избавлялась от ненужных грез,
Впуская в душу отношений пошлость.
Теперь мне стало тошно от себя,
Катиться вниз, чтоб вымолить признание.
И жить воспоминанья теребя,
В промозглом одиночестве, в изгнании.
Да да! Меня изгнали из любви,
Закрыли дверь, сказав «Не беспокоить!»
Ты не нужна, руками развели.
Финал банальный для таких историй.
Сначала просто оглушила боль,
Ослепла и оглохла в одночасье.
Раздавлена, убита словно моль.
И крылышки поломаны на части.
И серая бесцветная пыльца,
Туманом ледяным накрыла сердце.
Белей, чем полотно, стал цвет лица,
В висках стучали кованые берцы.
Скулила, выла, билась, словно зверь,
Каталась по полу, от судорог ломаясь,
Взывала к небесам как жить теперь?!
Луна в ответ мне злобно ухмылялась,
И день и ночь и тысячу ночей,
Жила в бреду холодном, безнадежном.
О, как же тяжело вдруг стать ничьей.
Вернуть назад, что было невозможно.
И вот однажды, вот в такую ночь.
Холодная звезда с небес спустилась.
И предложила мне чуть-чуть помочь,
А я, от боли корчась, согласилась.
Звезда сказала: Ты горишь огнем,
А я устала и хочу согреться.
Ты всё забудешь в холоде моем,
Но я возьму в подарок твоё сердце.
И яркий свет вдруг полыхнул в ночи.
Звезда сияла даже ярче солнца.
Меня же звездный холод излечил.
В груди спокойно. Ничего не бьется.
И память не тревожит больше сон,
Не беспокоит чувствами пустыми,
И стерлось в памяти, что был когда-то ОН.
Как-будто мы всегда были чужими.
Распахнула душу дура
Распахнула душу. Дура!
Что ж ты делаешь с собой?
Пятна крови темно-бурой,
На груди своей замой.
Сердце вынули, забрали?
Ты позволила сама.
И теперь сидишь в печали,
Средь весны сквозит зима.
Ну и что ты будешь делать?
Слезы в ведра собирать?
Этой жизни ты хотела?
Нравится себя ломать?
Или может сбросишь иго
Неслучившейся любви?
И истошно, громко, дико,
Гордость в помощь позови.
Спину прямо и улыбку
Натяни на всё лицо.
Людям свойственны ошибки,
Люди же, в конце-концов.
И уверенной походкой
Продолжаем жизни путь.
И твоя любовь-находка
Встретится когда-нибудь.
Моя работа
Вы знаете, какое это чувство
Когда над полусонною землей,
Плывет и разливается так вкусно
Дыханье хлеба, созданный тобой.
Десятки лет знакомая дорога,
Идешь с утра, а аромат плывет,
И понимаешь, как же это много
Дать хлеба городу и накормить народ.
Насквозь твоя одежда пропиталась
Теплом и добротой родной печи.
И слов любых ничтожно будет мало,
Чтоб рассказать про труд людей в ночи.
Их руки пахнут солодом, ванилью,
И в их глазах играет добрый блеск,
Спускается мучной на плечи пылью,
Их труд благословение небес.
И здесь людей случайных не бывает.
Лишь тот, кто сердцем предан и душой,
Работу хлебопеков выбирают,
На жизнь на всю, на долгий путь земной.
Особый мир особых обязательств,
Что б ни случилось должен быть всегда,
Хлеб на столе вот главный показатель,
Самоотверженно тяжелого труда.
И пусть плывут сквозь ароматы хлеба,
Тепло их душ и доброта сердец.
Традиции и старые секреты,
И опыт поколений их венец.
Я буду жить
Я буду жить с любовью или без!
С тобой иль без тебя уже не важно.
Ты в мою душу в обуви залез,
По сердцу в сапогах. Уже не страшно.
Я буду жить, назло себе самой,
Потоки слез промыли мне сознание,
И наслаждаться собственной зимой,
Среди жары. Средь пустоты. В изгнании.
Я буду жить, по прежнему любя,
Горя огнем добра, тепла и веры.
И наплевать, что рядом нет тебя.
И что оттенок жизни только серый.
Я буду жить. И я сильней, чем ты.
Лежа на дне глубокого ущелья,
Я в свои крылья заплету цветы,
И к солнцу поднимусь прося прощенья.
У всех родных и дорогих людей,
Которых я слезами изводила,
И у врагов. И близких мне друзей-
Они всегда мне предавали силы.
Я буду жить и перекрашу жизнь,
Из серого в мерцающе-жемчужный.
А ты теперь ко всем чертям катись.
Мне подаянья твоего не нужно.