Ивовые прутья прижимал к доске гвоздиками, а не прибивал. Доску с будущими древками для семи стрел пристроил на верху печного угла, гвоздей много набил, при просушке не должно повести ивовые прутья. Когда вернётся с цивилизации, можно будет делать стрелы. Вчера рядом с избой крутился рябчик, его-то и решил съесть. Как хочется пролетарию Тимохе попробовать буржуинской пищи!
С лёгкой руки Маяковского, точней с лёгкого языка, рябчик на многие десятилетия стал буржуинской пищей. Сила слова, сила рифмы? Нет, тупость народная. Да, певец революции, такого напел, что лучше и не вспоминать. А забыть нельзя, это было, в школе заставляли учить поэмы великого Владимира Маяковского. Как из широких штанин он доставал паспорт. Мы говорим партия, подразумеваем Ленин. Мы говорим Ленин, подразумеваем партия!
Прошли года, читая поэмы Маяковского, точней вспоминая, что учили в школе. В двадцать первом веке читать поэмы Маяковского может только человек с сильными психическими расстройствами, которого душит ностальгия по ушедшей советской эпохи.
Возникает каверзный вопрос, а Владимир Маяковский случайно кокаином не баловался? Ведь наврятли получиться наваять такой бред на светлую, трезвую голову. Нет, всё-таки у Маяковского был талант, он родился не в ту эпоху. Вы не догадываетесь, какой талант был у Маяковского? Он бы заработал кучу денег, в шоу бизнесе ваяя тексты песенок в стиле рэпа.
До вечера занимался дровами, в сотни метров от избы, на кривуне небольшая, почти круглая пойма. Там много сухой ивы, Тимохе и в голову не могло придти, что печку лучше кормить сырцом, варить кушать на сушняке. Он пока что турист, печку попутал с костром. Для туриста сырец это не дрова. Вот чему научили его книги, он не единственный.
Но ведь у него есть большая практика, кормить костёр сырцом, даже варить на сырце. В юности поступал не правильно. По книгам, сырые дрова кладут в костёр только на ночь, дымом отпугивать не только комаров, но и диких зверей!
Ночь прошла тихо, не одного шороха. Проснулся рано, сегодня в путь дорожку, позавтракал, собрал рюкзак. Спальник, матрас, посуду, дутыши, всё лишние, что требуется в полевых условиях, можно сказать, в бивуачных условиях надо отнести домой. Вышел на рассвете, снова сыплет снежок, ветер отсутствует. До Фирсово добежал за три часа.
Уехал на попутке, на иномарки. Его подобрал чехословацкий самосвал Татра. Шофер, гонит автомобиль с самой Охи. На этом транспорте можно ездить по Сахалинским дорогам. Когда кабина впереди, трясёт гораздо меньше. Есть один автомобиль не подходящий под данное заключение, ГАЗ-66.
Однажды проехал в кабине шестьдесят шестого от посёлка Таранай, до посёлка Кирилово, ныне не существующего, до реки Урюм. Лучше бы я в будки ехал, чем в кабине, подумал парниша. Самосвал Татра летит по раздолбанной дороге за сотню километров. Создается впечатление, что грузовик идёт по асфальту. До областного центра домчались за полтора часа.
Дома пробыл двое суток, делать в городе совершенно нечего. Собрался в тайгу основательно, даже прихватил с собой два с половиной литра керосина. Новый комплект элементов питания. Хлебобулочных изделий взял мало, муки много взял. У младшей сестры поинтересовался технологией приготовления теста для блинов. Не приходилось заниматься блинами, время не подошло. Теперь подошло, пришло время.
Забежал к Гоше. Забежал похвалиться, поиздеваться. Рассказал как здорово на Ломоносовской избе, мышей нет. Гоша загорелся желанием отдохнуть, пожить на Ломоносовской избе. Сказал что после вахты, во второй половине апреля обязательно придёт на избушку.
Не придёт, после вахты он заболеет, где-то подхватит ОРЗ. Ведь Гоша не Тимоха, он не турист одиночка и с головой у него всё в порядке. Гоша, такой как все, ОРЗ липнет к таким как все. Если бы он был здоров, всё равно бы не смог придти. Во второй половине апреля Корица откроется, не пропустит.
***
Через двое суток с полным рюкзаком, на пяти часовом дизель поезде идущим на посёлок Ильинский, добрался до Фирсово. На дворе апрель, погода чисто зимняя, не большой морозец, на побережье ветер, холодина, снежок начал сыпать. До зимовья тащился четыре часа, перегрузился.
В одном месте лыжи стрельнули, упал, долго не мог подняться, вылезти из лямок рюкзака. Слегка придавило рюкзаком. Потом, когда всё-таки вылез из-под рюкзака. Долго мучился, всё не как не мог, этот чёртов рюкзак закинуть на плечи.
На лыжах, это не пешком, зимой не летом. Одно хорошо, шел по своей старой набитой лыжне. Добрался до избушки, почти месяц придется здесь жить. Распаковал рюкзак, всё принесённое развесил, разложил по нужным местам, чтоб удобно было. После обеда потеплело, солнышко выглянуло, весна началась. Древки на стрелы просохли, получились ровненькие.
Занялся стрелами, решил стать охотником. Точней, решил стать браконьером, весной птицу не бьют. Браконьером стать решил? Вот даёт! Он с детства браконьер, рыбный браконьер и елочный браконьер. С помощью медной проволоки приладил наконечники к древкам. С перьями проблема, нет пера.
Под вечер индеец без племени и роду, опробовал оружие. Не плохо, однако, и без перьев. Стрела с двадцати метров довольно глубоко вонзается в дерево, с трудом выдёргивал стрелы из елового ствола, два наконечника пришлось вытаскивать пассатижами. Также с трудом, с двадцати метров попадал в дерево, потом приловчился! Ружьё конечно лучше, и лучше выдёргивать стрелы с убитого оленя, а не со ствола ёлки!
С утра занялся дровишками, после обеда преступил к снеговым работам. Надо воду откапывать. В снеге много мусора, не нравится привкус у заваренного чая на снеговой воде. Наметил по памяти, где рыть, память слаба, летом здесь был всего два раза, даже не ночевал летом. Скажем, был проходом.
Короче, стал копать на глаз, приблизительно. Зарылся на два с половинной метра, что интересно попал на боковину родника. Интересного нечего нет, копал то яму не простой турист, а обычный ночной экстримал индейской наклонности! Промахнулся самую малость, на каких-то пол метра восточней выкопал основную шахту. Это дело поправимо, прокопал нищу, убрал кубик снега, доступ к воде открыт.
Работает индиец Тимоха по пояс раздетый. Лук лежит под рукой, а вдруг рябчик или того хуже, бледнолицые появиться! Да, уж! Здесь можно дурковать как хочешь, ни кто не видит. В снеговую шахту сделал ступеньки. От родника, где стоит короб, до двери метров десять, двенадцать. Надо будит копать траншею, замучаешься лазить с ведром воды вверх, вниз по этим снеговым шурфам.
Как раз по пути откопать ванну, нагреть воды, сделать баню, это на завтра. Сегодня на лопатился от души, главное работал в охотку. Что-то больно надолго затянулась охотка. Неужели проснулась взаимная любовь?! Под вечер раскидал принесённые с утра дровишки, вот и день прошёл.
Ночью какой-то зверёк, естественно не большой, мелкий, гулял в зимовье по полу, не долго. В последствие парниша найдёт лаз в полу под нарами, на досках возле лаза, горка земли. Скорей всего горностай или ласка посилилась в избушке, за долго до его прихода, поэтому мышей нет. Есть третий претендент, скажем квартирант, крыса обыкновенная. Это была не крыса, потому что, почти за месяц жития в избе не один продукт не был погрызен. Крыса бы не утерпела, уж блинами она бы точно лакомилась.
Короче какой-то мелкий хищник поселился в избушке, сто процентов, что не грызун. Зверёк человеку не мешает, так же человек зверьку. Если бы зверёк был не доволен присутствием человека, ушёл бы в другое место. Пришли бы мыши и показали человеку Тимохе кто в тайге хозяин. Сколько придется ему воевать с мышами, уму непостижимо.
Многие товарищи не реагируют, на шумы издаваемые мышки норушкой. Парниша не из многих, пусть лучше всю ночь вокруг избы шарахаются с десяток косолапых. Чем одна мышка в избе на полу будет собирать хлебные крошки. Мышка, даже махонькая мышка бурозубка, чавкает, что хороший хряк! Комариный писк и мышиное чавканье на взгляд Тимохи, верней на слух, звуки одинаковой частоты. Потому что раздражаешься однотипно.
Комар звенит над твоей головой и вот-вот пойдёт на посадку, сделает больно. Мышка внизу цокает своими резцами, знаешь, что больно она тебе не сделает. Всё равно, что при звоне в двадцати сантиметрах от уха, что при цоканье в двух метрах от уха, спать не возможно. Одним словом, нервирует его мышиное племя, к тому же оно наглое.
Если мышей не гонять, то буквально через неделю совместного жития в зимовье, мыши будут присутствовать на столе при каждом приеме пищи. Прилагательное наглое по отношению к мышиному племени, можно заменить быстрым привыканием к человеку, это будит гораздо верней.
Наглость понятие разносторонние, скажем, растяжимое понятие. Мы много чего приписываем к наглости. Обычно, даже любим, называть смелость наглостью, разумеется, по отношению к другим. Лично сам ты не наглый, ты просто смелый, а вот тот товарищ наглец чистой воды, потому, что тот товарищ оказался смелей тебя!