Загнившее снизу дерево спилить и кроной врыть в землю. Сохранить ему жизнь действительно очень хочется. Эриды с перевернутого парома, раздевайте нас, непокорных мужчин, нам не отважиться снять перед вами наши доспехи, утягивающие нас на дно.
Пранаямой избавился от поноса.
Жонглировал бутылками. Все побил. Меня освистали, но я покидал арену с удовлетворением, битое стекло для выступающего за мной йога готово.
Обложил тоталитаризм.
Вылез из джипа помечтать. Усадившего в него океанскому Хачибу пожелал не познать банкротство и отпустил восвояси. Его дело связано с водой, обрюзгшая жена на отстегиваемое им от навара разъезжает по Европе, ко мне его в баре мое прямое отношение к белой расе, я думаю, привлекло. Закомплексован от относительно этого. Денег не сосчитать, недвижимость в Праге и Генте, имеет право приказывать многим людям, но внутренне второй сорт. С пьяным бледнолицым интонация заискивающая, под начатый разговор о Соборе Парижской Богоматери предложение угостить «Джонни Уолкером», в Париже, осведомился, вы были?
Заезжал.
Виски за его счет я трижды, источники мудрости у нас разные, отправленный на луну зонд кости динозавров высмотрел, мне докладывали. Жили и скончались. Кто из нас не умрет? Не останавливайся, бармену скучать не давай, беседовать с богом виски мне не мешает, наступление неверия замечательное духовное испытание.
Укушенная шея.
Жена никого не благодарит.
Тебя бы следовало. О боге позволительно забыть, но ты ее всем обеспечиваешь, покупаешь билеты в бизнес-класс, ей бы покрепче тебя обнимать. Разлюбила не полюбит, искренним покаянием перед небесами ты ее не вернешь, работникам ты наверняка не доплачиваешь. Загоняешь их в нужду, лишаешь положенной на ужин курицы, карамельщику Марко ты не хозяин, однако распоряжающийся на туринской фабрике босс по жадности тебе не уступит.
Марко милый парень. Делает карамель, делает детей, слушает священника и написанные с коммерческой целью песни, навязчивую мысль о суициде я ему желаю перебороть.
Блокнот 2
Спина ободрана спуском, переворота на лицо, чувствую, не случилось, следом за идущей лавиной спускался, не догонял, в горах наблюдал зарывание в снег неспособных вернуть кредит, отвергнутых любимой кузиной, закутанная специалистка, обворовавшая свою женскую консультацию, молила: не укатывайся, я приведу сюда Джонни Кэша и вы, затянув «Would you lay with me?», подарите мне фантастический оргазм, после можете устремляться к подъездной воронке летнего лагеря Мужчин, Не Намеревающихся лечиться ни от какой Зависимости, колокольчик на запястье. На исполнение заказа у прислуживающих вам волонтеров тридцать секунд. Задержка простительна лишь с гашишными макарунами и переливаемым из бочки виски Tullamore Dew.
Душ сломан.
Вырван в мое отсутствие.
У меня побывал демон энтропии Удунна.
Гравием на задумавшуюся голову. Что еще за капельки? он вскричал.
Выскакиваем на полустанке, хватаем прозябающую билетершу и с ней в вагон.
Направление задает посмеивающийся Абсолют Не Для Всех, проходящего гуру спрошу, придерживаются ли они между собой норм джентльменского поведения.
Дрожание зарослей не от людей. Буйство красок и энергий сбивает стражей сознания с толка, в нарушение инструкций они помышляют выпустить заключенного погулять.
Глаза отказывают. Сход в ад оснащен поручнями для инвалидов.
В кроссовки Найк положили бананы, примеривавший баскетболист из Играющей на Крутые Деньги Команды Шивы их не раздавил, доказал бестелесность, под стук мяча вслепую стремлюсь обратно. Мне внушают удушить себя шейным платком.
Пот со лба на ладонь, насыпанный в нее чай безусловно бы заварился.
Свидетелем является торшер.
Она пишет комментарии к махаянским текстам. Я распознал в ней женщину, предпочитающую встречаться без продолжения.
Дом второстепенное направление.
Растекаюсь по пространству разложившимся на молекулы гранитом.
За черными очками глаза набродившегося до отупения путника.
Губы шепчут, я не сдаюсь.
Смерть становится объектом восприятия, нам разрешают пройти через двор, снайперы нас пропустят.
Кофе охлади.
Для полноты обжигайся.
Число душ бесконечно. Канон детектива соблюден. Расцарапавшего себе лысину пакистанца с крыши они высматривают.
Не мишень он нанес?
Карту Шриперумбудура. Грозные террористические знаки.
Кофе охлади.
Для полноты обжигайся.
Число душ бесконечно. Канон детектива соблюден. Расцарапавшего себе лысину пакистанца с крыши они высматривают.
Не мишень он нанес?
Карту Шриперумбудура. Грозные террористические знаки.
Рельсы не оборвутся. Не выглядывая из окна поезда, уверенно не сказать. Кубинец Кажется Кубинец рассказывает взволнованно, высшая и единственная реальность это Брахман, в цепи причин и следствий мы с ней перепихнулись под панк-рок.
Нас поместили в укрытие.
Рослая и спящая с ладонью под подушкой, телефон я отключил ради нас двоих.
Пожив, она одобрит.
Родилась на северо-западе Бангладеша, исторические корни подозрительны.
Голень человеческая.
Индейцы переселенцев не ели, цивилизации у них чуть повыше была.
Двести пятьдесят рупий на покупки.
Без клико.
О назначении этого здания я подумаю, не заходя. Окна в нем есть. Вход столь же круглый. Стены покрашены истерично. Моргну и пропадут? В левое ухо влились слова «Добро пожаловать на молитву». Из правого выпрыгнула ящерка. Устремляется в наблюдаемый дом, распрямляется до идущего с посохом монаха, становится вкатившейся в дверь планетой.
Идеально по размерам вошла.
По расцветке Земля.
Не остановившись, первый этаж она покрушит, на втором, смотрю, промелькнула, набирает высоту, чтобы пробить потолок и вознестись в бесконечность.
Ее место на небе.
А дом не на небе?
Он в Кандолиме, ты чего?
На меня еще воздействует. Иссушающий природный продукт.
Прошедший от передоза ураган унес великолепного человека Калидаса, разъяснявшего нам крикет. На его похороны мы с зонтами любого окраса, помимо черного.
Трава выедена здесь до кроликов. Страх перед длинными ушами, кому бы они ни принадлежали.
Шкипер Часто Тонущих Кораблей выходит на связь из Калькутты.
С полпути, если в гору, легче вниз, но терзающие свою плоть обожают уставать.
Уши-Шизо-Иум.
Предлагай мне решение ненасильственное. От Абсолюта мне не уводит.
Расплачивающийся картой Муравей Хименес пробурчал, что о курсе валют он спросит кассира,
выбранная им банка ветчины в двенадцать евро ему обойдется.
Дашлошари.
Грозный колдун Дашлошари впаривает мне куртку хоккейных питсбургских пингвинов.
Развивающее прикосновение к истине случилось в краткосрочном замесе с английскими моряками,
вызов на поединок последовал от Муравья Хименеса.
Идет колено.
Пальцы из-под днища машины налогового инспектора Прадипа хватают ногу в кожаном немецком штиблете.
Живущих на мелочь они не утягивают.
Рабство веры в свою особенность губит пляжный настрой.
Я использую имена всех известных мне покойников, начинаю называть ими песчинки.
Разрезанный троллейбус, на каком ты участке дороги к обескураживающим ответам?
Сумевший влюбиться заслуживает миллиарда. Время поверхностных отношений, жалких привязанностей, не вызывающих воплей и слез, Кубинец Кажется Кубинец протанцевал весь вечер с высоко подбрасывающей колени махилой, в ускоряющих свое мелькание полосах света о вознаграждении, стараясь отдышаться, завел, русский журнал «Взлет» я ему в руку сунул. Не знаю, откуда, на стуле лежал.
Мантра «Тат твам аси».
Дух обязан высвобождаться.
Побудь на дискотеке обратимо, но Обращенным. Посмотри на фотографии самолетов. Пропаганда, конечно, на моей родине ей сейчас значение придают колоссальное, твой истинная любовь к барной стойке тебя призывает. Иди, купи девочке коктейль. Успел угостить шестью и чистым виски? Отменно она держится, опытная малышка.
В моем зубе было дупло.
Проход к Богу.
Его заделали.
Сигаретная пачка пахнет парфюмерным отделом,
элегантная ручка ее, полагаю, держала.
Понюхайте, купите.
Я тому англичанину дорогу пересеку.
Детей, торгующих благовониями, скликают кушать украденный торт.
Напряженная асана.
Мерный дыхательный ритм.
Если бежавшая к тебе женщина, добежав, убегает, она необязательно бежала не к тебе.
Всего ей хорошего. Она бодра, и я от слабости не качаюсь. Поел полуфабриката, фарфалле с курицей, посмотрел фильм, мексиканскую драму о геях, Сушилла требовала переключить. О печальном для нее убывании моего сексуального пыла беспокоилась. Грустное кино впечатлило, от печали и откровенных сцен член закономерно съежился, эх, Господи, когда же взаимопонимание установится в мире намертво. Отдельные несознательные раскачивают, а оно намертво. Крикетное столкновение. Сбор тайцами фруктов. Программа о таксах.