Господи, ну почему я то? Что других нет?
Елизавета на самом деле существовала, вы похожи как две капли воды, но в результате того же сбоя, она впадает в беспамятство от сердечного приступа на привокзальной площади. Вы замените ее собой, а когда события восстановятся, все станет на свои места и Елизавета
Типа, я вернусь сюда, а она оживет и останется вместо меня? Ой, бред, по-моему.
Это очень сложно! Вы не можете все сейчас понять. Это работа сложных приборов, мощной организации и редчайших умов планеты. Я объясню вам, вот, посмотрите этот снимок:
Пробой действует как раскаленная спица на пластик. Лобанов держал в руке лист бумаги, на котором была изображена схема, напоминавшая экзотический цветок. Затемнение, это основное событие, которое не состоялось, мы зовем это точкой прерывания, а яркая, неровная аура вокруг события, которые состоялись, но были искажены. Аура может быть неделей, а может и годом, и даже не одним, вокруг основного события. Это то, что случилось с основными участниками происшедшего.
Лобанов сел напротив нее и продолжил:
Царя убьют, если Елизавета не встретится с Осипом, и он не придет в нужное время в Летний сад. Как результат Елизавета впадет в кому и погибнет, к власти придет совсем другой человек, не родятся многие люди, вы себе не представляете все последствия! Это кошмар! Вам еще нужны подробности?
Ну да, мне даже интересно!
Тогда до завтра. Вас отвезут домой. Завтра начнется ваша стажировка.
***
Боль куда-то ушла, яркий свет сменил картинки прошлого, и Алиса пришла в себя от того, что ее лицо было совершенно мокрым. Очков не было и, сощурившись своим близоруким взглядом, она попыталась оглядеться. Вокруг была площадь, поодаль вокзал, где в витраже на центральном фасаде красовались уличные часы фирмы «Павел Буре». Она сидела на скамейке, а на нее смотрели внимательные светло-карие глаза красивого, по виду деревенского парня, в руках которого была фляга с водой.
Ну как? Пришли в себя, сударыня?
Да, спасибо, а что случилось?
Да вы чувств лишились прямо на площади привокзальной, от голода, наверное, поди, не ели с утра ничего? Ну, вы посидите, я пойду, куплю баранок.
Баранок?
Ну да, вон на лотке продают, свежие, еще горячие, я сейчас!
Парень направился к лотку. Алиса зажмурилась и потрясла головой. Легкий шум и тошнота. Вот чего-чего не хотелось, так это баранок! Она посмотрела на свои ноги. Их скрывала темно-синяя юбка дорожного костюма. Такого же цвета теплый бурнус на ватной подкладке согревал от холодного ветра. Ей, вдруг, до смерти захотелось посмотреть на себя в зеркало. Головой она понимала, что все произошло так, как говорил Лобанов, и она действительно в прошлом, но в душе-то она была той прежней Алисой Гореловой, серой мышкой, училкой, разведенкой
Ой, мамочки, посмотрите, какая туча находит! Сидевшая рядом с ней бабка с котомкой подскочила и пулей метнулась с привокзальной скамьи под навес колбасной лавки. Алиса растерянно оглядывалась. Это был самый настоящий, неподдельный девятнадцатый век. Все было так, как ей описывали инструкторы. Вокруг был Петербург, и только скамейка была необычной. От других, стоящих рядом, она отличалась выемкой в подлокотнике. Ничем не приметная выемка со щербинками. Она вспомнила слова инструктора. «Максимум через час, это самое большое, после устранения точки прерывания, вы должны сесть на эту скамейку и положить руку на подлокотник. Система работает безотказно. Вы вернетесь в настоящее в то же самое время, из которого отправились»
Вот, берите, они еще горячие! перед ней стоял тот самый парень, который приводил ее в чувство.
Спасибо. Есть совсем не хочется.
Вам надо поесть, вы такая бледная!
Паровоз, отходивший с платформы вокзала, громко загудел. Раздавшийся резкий звук заставил Алису вскочить она испугалась. Ноги были точно ватными, голова кружилась, видимо сказывались последствия изменения состава крови во время перехода. Она снова плюхнулась на скамью.
Вот видите, вы на ногах не держитесь!
Стена мелкого снега, вперемежку с ледяной моросью, обрушилась на Алису с неба. Голова почти ничего не соображала. Она чувствовала, что не может встать. Парень подхватил ее на руки и понес к зданию вокзала. Боковым зрением Алиса увидела, как вдалеке усатый мужчина в форме нес к карете с крестом женщину в такой же точно одежде, как и она сама:
«Вот она, настоящая Елизавета, ей действительно стало плохо на той же самой площади!» Мысли путались, Алисе подумалось: «Ничего себе, шабашка по выходным!»
Вот! Здесь вы не намокните! парень поставил ее на пол вокзала.
Только теперь она обратила внимание на своего спасителя. Мужчина лет двадцати пяти, красив, темноволос, очень хорошо сложен. Идиотка! Это же парень с фотографии, которую показывал ей Лобанов! Осип Комиссаров.
Дух захватило. Невероятная удача или ювелирная работа написанной программы? Может, аура от пробоя не так уж велика и Осип Комиссаров оказался на той же площади, что и Елизавета, вот только Елизавета, которую он повстречал, была совсем не та. Она сосредоточилась и вспомнила инструкции:
Спасибо, господин хороший
Да полноте вам, какой я господин?! Я вовсе не барин, приказчик я!
Алиса смутилась. Из истории было известно, что Комиссаров был родом из простых крестьян, работал шляпником все село их специализировалось на этой профессии. Наверное, результаты сбоя, подумала она и «включила артистку»:
Вы просто мой спаситель, позвольте узнать, как вас зовут.
Прежде вот, баранку съешьте он протягивал ей румяный, огромный, усыпанный маковыми зернами бублик. Бублик был розовый, с коричневыми боками, от него пахло чем-то вкусным, чем она не могла понять традиционные для ее времени корица и ваниль отсутствовали.
«Если я не съем бублика, печеного в девятнадцатом веке ни за что себя не прощу!» Она улыбнулась, и откусила кусочек:
Как вкусно!
Что вы! Парень улыбнулся, показав ровные белые зубы в искренней улыбке, вот у нас в Молвитино еще и не такие пекут! Вы простите меня, мне надо встретить тут барышню одну. Хозяйка моя выписала из англичан учительницу для сына, она тут на площади должна была меня с вещами ждать. А тут с вами беда приключилась. Боюсь я ее не найду теперь.
А как учительницу зовут?
Елизавета. Елизавета Ивановна Селиванова.
Я Елизавета Селиванова. Алиса попыталась кокетливо приосаниться. Она уж и забыла, как завлекать добрых молодцев, а уж молодцев из прошлого так и подавно для нее было загадкой. Парень растерялся:
Надо же. Вот удача! Хорошо, что я был рядом, когда вам стало плохо!
Значит, вы
Я Осип, приказчик, у Белогуровых в имении.
Вы проводите меня до места?
Я вас довезу. Кострома не близко, вам получше уже?
Я, правда, никогда не забуду того, что вы для меня сделали.
Полно вам, сударыня. Пойдемте, провожу вас до кареты.
Мы поедем в карете?
Парень растерялся:
Ну да. Поезда до Костромы пока не ходят.
Алиса смутилась:
Нет, я думала а, впрочем, пойдемте. Она направилась вслед за Осипом. Недалеко от привокзальной площади стояли извозчики. Алиса рассматривала мощеную булыжником мостовую, городские окрестности. Она пару раз была в Питере раньше, и в этом месте в том числе. Господи! Нет высоток! Нет гипермаркетов, ничего нет! Она была просто в другом мире. Она даже не понимала, какое сейчас число. Было очень холодно и промозгло. Наверняка, конец ноября. Не запутаться бы в числах у них ведь время еще по старому стилю. Она только теперь осознала, что у нее нет никаких вещей, кроме тех, что надеты на ней. Видимо парню тоже показалось это странным:
А где ваш багаж? Вы багаж забыли!
Ой, и верно, Алиса решила, что это будет наилучшим выходом из ситуации, Ведь я саквояж около скамейки оставила!
Как же вы так! Осип расстроено смотрел в сторону вокзала, пойдемте искать его!
Пойдемте!
Еще час они под шквалом непогоды тщетно пытались отыскать несуществующий саквояж. Алиса устала и промокла насквозь. Осип беспомощно разводил руками:
Наверное, украли. За вещами нынче глаз да глаз!
Что же теперь делать?
Вы промокли совсем! Так недолго и простудиться. Пойдемте, у меня есть кое-какие деньги. Я сниму номер, там можно затопить камин и высушить одежду.
Номер?
Нет, что вывы подумалинет, Осип растерялся и был таким забавным. Алиса смотрела на него, и ей было его жалко. Он оправдывался как школьник. Я не это имел в виду. Вы будете отдельно, я бы никогда
Оставьте оправдания, Алиса, со старательностью ученицы, зазубрившей урок, подбирала слова, которые они учили с инструктором, ведь стиль общения и слог должен был соответствовать манерам того времени. Я верю вам. Вы не воспользуетесь моим беспомощным состоянием. И потом ведь вам нужно доставить меня в имение Белогуровых, а дорога неблизкая. Если мы поедем вот так мы точно простудимся. Так что у нас с вами просто нет выбора.