И ноне забудоражило женушку, подмывавшую с прошлого вечера на очередной скандал. Приметив то, Василий Васильевич метнулся поискать занятие по душе, чтобы не распалять себе душу. Нашел. Кстати доставили заказанные им наконечники. А тут и началось!
Дарья Алексеевна вдруг открыла с шумом массивный сундук и обратилась к своим нарядам, требуя от мужа обновок.
Жена Василия Васильевича дородная миловидная словенка, была возрастом младше него. Ее лицу придавала благородность коса, уложенная на голове веночком, чуть прикрытая нынче легким капором. Женщина не отличалась большим умом, но была бойкой и общительной молодицей и считалась в своем кругу хорошенькой. Зная свою привлекательность, Дарья Алексеевна, можно сказать, верховодила мужем. Однако Василий, занятый нынче своими мыслями, не вслушивался в ее причитания.
Хм! Куда гожа сия юбка?! Разве обвязывать кадушку с квашней, не более!
Кидь! Синяя новесенькая юбка из чистой шерсти с рюшами отлетела в сторону и надулась парашютом: хлоп! Хлоп!
И ета от девичества! пыхнула Даша и зеленая кашемировая юбка, почти не ношеная, тут же выпорхнула из рук.
Рыжий, не лезь под руку! Брысь! недовольничая, Василий шугнул кота.
Ох-ох! Стыдобище, а не сарафан! продолжилась ревизия вещей. Пару раз одеванный сарафан из дорогой бархатной ткани улетел следом за юбкой.
А-а-а В зевоту клонит С чего бы ето? раззевался Василий.
Все до одной одежки давнишние! молодица метала добротные наряды из сундука.
Эх-ма! Когда погода устоится? посетовал муж, ни единой клеткой нерва не реагируя на претензии жены.
Вась! Ты взгляни! Взгляни! позвала Даша, пытаясь оторвать мужа от его занятий. Однако не последовало никакой реакции.
А-а-а-а Так и тянет рот на зевоту Поди, на непогоду
Ох, ох, ох! А ся кофтенка мне вовсе не личит! Ха-ха! Ета юбка вообще маменькина, звонко увещала Даша. О! А сей сарафан уж и не помню, с каких годов!
Добротные одежки, вихляясь пестрыми птицами, разлетались по всей горнице. Сама же Даша была в простом сарафане и льняной вышитой рубахе с подкаченными рукавами, оголившими красивые справные руки.
«О-о-ох, баба! До чего же ты несносна, кипел в душе Василий, не проявляя внешнего недовольства. Доняла уж, доняла! Так и норовит до нутра достать!»
Умостившись на лавке, позевывая, Шуйский сосредоточенно пересматривал наконечники и аккуратно укладывал стрелы в колчан, отгородившись молчанием от «бзиков» жены. У него под боком уютно разместился дремлющий рыжий кот, задравший от жары кверху лапки. На столе пузырился кувшин с узваром из разной сушки.
Порядок Стрел к сезону в достатке. Наладить бы самострел Тогда и охота буде, удовлетворенно пробормотал Василий.
Божечки! Дожилась боярская дочка! В сих нарядах совестно показаться в церкви на людях! Поди, следует раздать тряпки дворовым девкам, да идти кланяться родному батюшке
Вот те, на! Навострился барин в лес! А гончих псов подкупить!? всколыхнулся Шуйский. У кого же У кого
Не откажет же батюшка родной дочери на новый наряд! Кинусь в ножки! пытаясь задеть Шуйского, твердила Даша.
Сопровождая разлетавшиеся наряды острыми словечками, молодица колко посматривала на мужа, но тот, как ни слышал! Даша надула губки и закопалась в сундуке, заворошив новую партию нарядов.
Пожалуй, псы ценятся у Кляпова Угу Точно, у него!
Стыдобушка, в чем хожу! Как есть, неприглядны одежки! А вязаные юбки и фуфайки куда годятся? Глядеть не на что! В нищенки обернулась у родного муженька!
Пожалуй, следует заказать еще стрел, размышляя о своем, невозмутимо прошамкал Василий.
Толстокожий! Ничем не пронять! дерзко глянув на мужа, со стоном вылетело у Даши.
А Василий, как не слышал! Время от времени Шуйский наливал в деревянный ковшик узвар и упоенно смаковал.
Дарь юш ка, опустошив ковш, промычал он, отдуваясь. Вели бабам в другораз добавить в узвар больше груш дички.
Ишь, чего схотел! В другораз и сего не будет вышла вся сушка! Не больно проворны твои работники, жидки поставки из деревни!
Один раз жи-и-идко, в другораз как бы и
Уж холода на носу, а у нас в амбаре токмо мышам простор! посетовала Дарья. Да и мышки повымрут от голода! Василий, известно тебе, скоро ль селяне доставят продукты?! колко запытала Даша, пытаясь донять мужа.
Доставят Тебя то не касаемо, недовольно проворчал Шуйский, сердито зыркнув на жену.
А что меня касаемо?! взвизгнула Дарья, упершись взглядом в неподвижную спину мужа. Подернув плечом, Василий пропустил возглас жены «мимо ушей». Более того, добродушно обратившись к Даше, осадил ее пыл:
Ох, душенька, у меня чуйка! В сем году удастся охота. Отведем с Иваном душу! весело подмигнув Дарье, крякнул он.
Дарья удивленно посмотрела на него и обидчиво шмыгнула носом: не зацепить! Василий же продолжил изучение наконечников:
Кх Мастерская работа! со знанием дела бормотал он.
Поди, таковой остроты мало кто откует
Все раздам! До нижней рубахи!! В нищенки пойду! запальчиво выплеснула молодая женщина. Вася, не спросясь тебя, все раздам!
А сама швырь! Швырь! Швырь, чтобы ненароком угодить по муженьку.
Раздавай Мне како дело, отстраняясь, хмыкнул Василий Шуйский, двинув плечами. Сарафаны какие-то Нашла о чем баять, ерзаясь, недовольно пробормотал он себе под нос. Наконечники, само собой, отменные
Вот те, на! Мужу нет до того дела?! вспыхнула Даша, разгибаясь. Она уперла руки в бока. А кому, как ни тебе, придется справлять новое?! неприятно запищала она.
Не дождавшись ответа, опалила равнодушную спину мужа гневным взглядом и вновь обратилась к сундуку.
Барахло! Старье! Сему сарафану сто лет в обед!! более того распалилась молодица.
Красочно расшитый почти новый сарафан тут же выпорхнул из ее рук и приземлился Шуйскому на плечи. Он раздраженно сбросил его на пол.
Вот нелегкая взяла! Впрямь, допекла! Дарья, угомонись! рыкнул Шуйский.
Я токмо приступила к нарядам! последовал резонный ответ.
От вчерашнего вечера и доси, у тебя называется «токмо»!
Дарья не нашла, что ответить и продолжила ревизию вещей:
Надоело в одном и том же ходить! Так Так Хм! В эту кофтенку уж и не втиснуться: шита на семнадцатом году, не унималась молодица. А ета фуфайка ишо от маменьки! с гонором выплеснула Даша, поглядывая на мужа. Однако Василий Васильевич оставался непроницаемым.
В горнице было жарко натоплено, от изразцовой печурки в воздухе витал слабый угар. Дарья Алексеевна раскраснелась: ее щеки были пунцовей спелой вишни. И Василию было жарко. Под рукавами его рубахи темнели влажные круги. Вытирая капельки пота со лба, он то и дело прихлебывал узвар. Видя, что мужа не пронять тряпками, Даша пошла в открытое «наступление»: сноровисто приблизившись к мужу, завела иную речь.
Приблизив распалившееся лицо, супруга гневно возопила:
Слышь, Вася, коль батюшка знал бы, что ты не купишь жене новую приличную юбку, не отдал бы за тебя! на высоких тонах заверещала Дарья. Ить и сарафаны, и юбки сшиты ишо в девичестве!
Василий Васильевич оторвался от стрел и тяжело посмотрел на жену, насуплено сдвинув брови.
Сударыня! Коли б я ведал, что твое приданое тьфу! Хутора все как есть захудалые да разграбленные, не брал бы тебя, спокойно отпарировал молодец. Все заброшены!
Дарья Алексеевна выпрямилась. Жар бросился ей в голову, обратив и без того пунцовое лицо в сущий свекольный цвет.
Разграбленные?! Вася, тако, что ж ты их не поднявши? Где денежки?! вспыхнув, затараторила она, колюче вперившись в мужа.
Ето которые? невозмутимо поинтересовался он, заюлив лисой глазами.
Ты ишо спрашиваешь?! Отвечай, куда подевались гроши? Мое приданое! Золото и серебро, выделенное моим батюшкой на восстановление хуторов? скандально запричитала Дарья, ожидая, наконец, признания.
Хм! Там денег было кот наплакал! не задумавшись, деловито бросил Шуйский, метнув на жену скорый уничтожающий взгляд. Как было договорено, все вложено в мою вотчину!
В какую, такую? распалилась Дарья. Где та вотчина? А?! Захудалое поместье?! не дождавшись ответа, она вновь накинулась на мужа. Слышь, Вася! Что-то я ничегошеньки не пойму! До венчания мы были наслышаны о владениях ханов Шуйских; по Москве только и разговоров ходило токмо о том! Оно и известно: ишо твой прадед и дед славились землями! скороговоркой затарахтела супруга.
Славились Что с того
Тако, где те уделы?! не отрывая взгляда от мужа, допытывалась Дарья, пристально следя за выражением его лица. Теперя не видано и не слыхано о таковых!
Багровея, Шуйский киданул на стол колчан со стрелами.