Мат в два хода, или В живых оставлять только мёртвых
Книга вторая
Николай Rostov
Корректор Валентина Корионова
© Николай Rostov, 2019
Все события в этой книге, за редким исключением, мной не вымышлены, а герои Нет, они все настоящие! Я изменил у них только имена и фамилии.
Возвращаться плохая примета.
А. Вознесенский
Но не возвращаться ещё хуже!..
Туристская песня
Ход чёрных
Глава первая
Даже дышать тошно
Трубу эту водопроводную они с Амбаром так и не сумели выдрать. Не успели.
Эх, с каким бы наслаждением он тогда!..
«Адью, Мастер. Пора. Славно я на тебя поишачил! Хватит. Ухожу по-английски, не прощаясь. А то ведь ты, чего доброго, в объятиях своих прощальных и задушишь».
Не получилось уйти по-английски. Подозрительно быстро Мастер их хватился. И что примечательно! Браслетики эти не кувалдочкой, а ключиком, и ключиком знакомым, отперли.
Его бесцеремонно затолкнули на заднее сидение, и два боевика так сдавили между собой, что он подумал, что в подвале, в «кандалах», на грязном цементном полу ему было гораздо «комфортней» и, главное, спокойнее.
«Неужели эти мальчишки под Мастером ходят? подумал он. Да нет, ерунда! Он с ними и не свяжется. Дело-то слишком серьёзное. А может Ирка? Весьма вероятно. Весьма! Да что я ребусы эти разгадываю? вдруг разозлился он на себя. Мне о другом надо думать! Как вывернуться? Ишь!.. как бугаи жмут. Дышать даже тошно. А куда едем?.. Нет, вроде бы в Москву. Значит, ещё поживу малость. Конечно же! Мастер ещё не потерял ко мне интерес! Я теперь экспертом в его Деле должен выступить, причём независимым. Я таким экспертом и выступлю! Ох, и выступлю! Вот будет ему в радость!» от этой мысли ему даже дышать стало легче, но на душе всё равно было погано. А ведь хорошо вроде бы всё тогда начиналось! Хотя нет, он и тогда уже знал, что добром для него это всё не кончится. Но деваться было некуда. Когда делают такое предложение, выбор один: сейчас на тот свет или попозже. Он выбрал, естественно, «попозже».
Глава вторая
«Жить хочешь забудь!»
Коллекционер ошибался. Мастер потерял к нему всякий интерес, но в одном он был всё-таки прав. Раз машина свернула с просёлочной дороги на Москву, то «попозже» и будет попозже и всё-таки шанс, последний шанс у него есть, чтобы это «попозже» никогда для него не наступило!
Что, книжный червь, благодушно спросил его Мастер, опять облажался?
Не я один! заносчиво ответил Коллекционер. Умирать в одиночку он не собирался. В компании ему было бы веселей! Даже в компании с таким!..
Неужели Амбар обманул, что он тебя пожалел, а то бы от этого детского сада одни ночные горшки остались? Так я его сейчас позову прояснить сей казус!
Не надо его звать, испугался Коллекционер, и на его щеках выступили серые пятна.
«Во как!.. тебя разрумянило!» с удовольствием подумал Мастер.
Мама родная, сколько он таких румянцев перевидал на своём веку! На приличное кладбище хватит. И сказал:
Верно толкуешь своё положение, книжный червь!
Но сам-то Мастер неверно истолковал его «румянец». Не в компании с Амбаром хотел он, книжный червь, умереть. Амбар был ему как родной! Не одно ведро водки вместе с ним выпито и под эту самую водку такое перетёрто!
Хотя в бильярдной голове Амбара мозги и соломенными были, а внушил ему всё-таки, что Мастер и его в живых не оставит.
Выламывая водопроводную трубу в подвале, они окончательно договорились, что пора им помахать на прощание Мастеру ручкой! А Амбару что помахать на прощание ручкой, что контрольный выстрел в голову сделать один чёрт. В тонкостях прощанья он не разбирался. Что в лоб, как говорится, что по лбу. В обоих случаях больно.
И если бы Мастер узнал, в компании с кем на тот свет Коллекционер собрался, то и у него серые пятна по щекам пошли, да такие, что и рыжей своей бородой не прикрыли бы!
И хорошо, что не узнал. Зачем прекрасное настроение отвратительному человеку портить? А у Мастера было преотличнейшее настроение.
То-то же, книжный червь, орлов моих дерьмом своим марать! сказал он Коллекционеру назидательно. И вдруг заорал: Не позволю! Понял, книжный червь? Не слышу?
Понял, упавшим голосом проговорил Коллекционер. Но я же предупреждал, стал оправдываться, не по этой я части.
А по какой же ты части тогда?
Сам знаешь, Мастер, по какой.
Представляешь, забыл! Напомни.
«По той самой!» хотел выкрикнуть Коллекционер, и выкрикнуть грозно. Терять ему было нечего. Он это понял, перехватив бешено ласковый взгляд Мастера, и набычился, но не выкрикнул.
Утопающий хватается за соломинку. Зачем-то всё-таки он приказал своим «орлам» привезти его к себе!
Жить хочешь, улыбнулся Мастер. Это хорошо. Значит, сказал одобрительно, как доктор безнадёжному больному, которого он только что вытащил с того света, будешь жить. Посмотри-ка на эту фотографию. Видишь девочку на ней? Запомни! убрал фотографию в карман. Зовут эту девочку Леной Мироновой. Даю тебе два часа. Найди её и приюти у себя, Мастер рассмеялся: Помещение у тебя подходящее. Пусть книжки твои там почитает. Но без рукоприкладства! Понял?
А где мне её найти? ожил Коллекционер. Даже разрумянился.
Подскажу один адресок, ответил Мастер и улыбнулся. Но если её там не окажется, то самому придётся искать. И один всё будешь делать, один!
А как же наше Дело?
Жить хочешь забудь! и толкнул его к двери. Иди Стой, дурень, насмешливо крикнул ему в спину, адресок-то взять забыл Ладно, иди. Я передумал, сказал ему вкрадчиво. В свою любимую игру «кошки-мышки» он ещё не наигрался. Адресок тебе не понадобится. Так и быть, вдруг махнул отчаянно рукой, Амбара тебе даю и Светлого. Но запомни, жалеть тебя больше не будут!
«Это ты, Мастер, дурень! злорадно подумал Коллекционер. Теперь-то свой шанс я не упущу!»
Амбар и Светлый подхватили его под руки и вывели на улицу.
Глава третья
Подсознание великая вещь, но!..
Серёжке снился всё тот же самый сон. И разбудили его на том же самом месте. И точно так же варварски, сорвав с него одеяло. Но когда он открыл глаза, он увидел Пашку!
Ты чего здесь? спросил Серёжка испуганно. В комнате было непривычно светло. Солнечный луч света бил ему прямо в глаза. Он проспал!
За тобой, ответил Пашка.
Зачем? Куда?
В лес.
А, в лес. Понял, кивнул Серёжка, ничего не понимая. А дед где?
В Москве. С дядей Антоном и тётей Олей ещё ночью уехали.
С тётей Олей? стал отчаянно тереть он рукой глаза. Чтобы тётя Оля из Штатов сорвалась, должно было произойти такое, что!.. Ах да, из-за Ленки, сообразил Серёжка наконец-то. Но в Москву ночью? Зачем?
Не знаю.
А что ты знаешь? Серёжка стал потихоньку приходить в себя. Спрыгнул с кровати и закружился по комнате в поисках своей одежды.
Почти ничего, с наслаждением ответил Пашка. Он знал почти всё, а Колобок не знал ничегошеньки! Но не стал добивать его окончательно. Они у нас недолго были, сказал, чуть ли не оправдываясь.
А Колобок из-за своего позора даже под кровать закатился, но сделал вид, что за носками, но там он их и нашёл.
Были у вас? вылез он из-под кровати. С чего бы это?
Обыкновенный визит вежливости.
И ты им, конечно, Серёжка поднёс к Пашкиному лицу свои носки. Пашка брезгливо отвернулся, исключительно из-за природной склонности своей к той же самой «вежливости», Серёжкины носки опять настигли Пашкин нос, всё растрепал!
Нет, не растрепал, возмутился Пашка, не успел. Серёжкины носки полетели на пол.
А что же ты им всё-таки успел? Серёжка поднял носки с пола.
Ничего! Они с бабушкой о чём-то минут двадцать поговорили и уехали в Москву.
С твоей бабушкой? теперь уже сам Серёжка выронил носки. О чём?
Не имею привычки подслушивать!
Конечно же, мы благородные! носки он с пола поднял, но к Пашкиному носу не стал их подносить. Бесполезно. Стал натягивать их на ноги. Значит, в Москву они уехали, а вы их проводили и ничего друг другу так и не сказали.
Нет, сказали. Дед твой попросил меня тебя утром разбудить.
А больше ничего он тебя не попросил?
Попросил!
И чего же?
Попросил предупредить тебя, чтобы ты ничему не удивлялся.
Соломку стелешь?
Какую соломку?
Обыкновенную, чтобы мягче упасть!
Хватит болтать! Пашка понял, о какой соломке сказал Серёжка. Побежали!