Для этого рабы есть. Короче, свободных мест нет и все на этом. Хотя
Хотя? Вы сказали «хотя»?
Может, и сказал, а может, и нет Ну, ладно Одним словом, сегодня последний день, когда римским легионерам разрешено погулять от всей души, и, наверняка, они все отправятся в ближайшие бордели, а с завтрашнего дня начинаются сборы в лагере. Если с кем-то из них случится вдруг неприятность, если, я повторяю «если», кто-то из солдат не сможет пойти в поход, то, возможно, я бы смог посодействовать тебе занять это освободившееся место. Само собой, что это очень опасно и хлопотно, но ради нашей дружбы и твоего уважения ко мне я бы мог попробовать похлопотать
Я вас понял, господин, и не подведу.
Надеюсь, что ты меня понял правильно и не исковеркал смысл моих слов, иначе за это можно поплатиться своей жизнью.
Я вас правильно понял
На следующий день обедневший патриец вышел из ворот своего скромного дома и тут же заметил своего вчерашнего собеседника:
Эй, мирмидонец, подойди.
Тот незамедлительно предстал перед ним, так как ожидал его уже с самого раннего утра:
Вы звали меня, господин?
Да, звал, напомни-ка мне свое имя.
Шати, господин
Ах, да, Шати какое дурацкое имя. В жизни не слыхал более идиотского названия.
У нас у всех такие имена, господин.
Ну да ладно, это ваши проблемы, хотя мне непонятно, как вообще можно жить с такими прозвищами. У наших собак и то клички лучше будут. Так вот, насколько я помню, ты участвовал в нескольких походах и неплохо зарекомендовал себя. Я не ошибаюсь?
Нет, все так и есть.
Ну, хорошо. Сегодня утром освободилось одно место в северной экспедиции. Похоже, что Юпитер и к тебе повернулся лицом.
А что произошло?
Легионеры отдыхали в одном из кабаков и немного повздорили с каким-то бродягой. Так тот недолго думая переломал одному из них ноги, и, соответственно, его место сразу же освободилось.
Вот не повезло бедняге.
Не повезло, но я сразу же вспомнил о тебе. И если ты еще не передумал, то можешь занять его место.
Я готов, господин, и никогда не забуду вашу помощь.
Договор наш помнишь?
Да, господин. Жалование за два месяца и одну десятую от всего, что смогу привезти с собой.
Все верно. И давай там поосторожнее не вздумай погибнуть, а то кто мне вернет все затраты, которые я понес, пока договаривался насчет тебя.
Все будет в полном порядке. Вы получите все, что вам причитается, господин, и не разочаруетесь во мне.
Главное, не забудь одну десятую от всего, что добудешь Я слышал, там будет очень много золота, ты слышишь? Очень много А сейчас бери это письмо в одну руку, а в другую возьми свою грязную задницу и бегом неси все это на сенатскую площадь. Там найдешь центуриона четвертой когорты и передашь ему это от меня. Все остальное он сделает сам.
Спасибо, господин, я привезу столько золота, что вам хватит на всю жизнь
Через час мирмидонец уже стоял перед грозным центурионом, и тот внимательно его осматривал:
Я слышал о тебе, Шати. Говорят, что ты обладаешь огромной силой и необузданным характером. Это так?
Я знаю, что такое дисциплина, господин, а необузданный характер проявляется только к врагам Великого Рима.
Такой ответ меня устраивает, солдат. Тем более, что ты участвовал в Египетской кампании, а там нам пришлось несладко.
Зато сейчас мы пьем вволю вино, а трупы наших врагов греют кости в песках пустыни.
Верно, солдат. А ты хорош Будешь стоять справа от меня. Сейчас у тебя есть два часа на подготовку, а затем я жду тебя в лагере. И еще один небольшой подарок лично от меня в виде бесплатного совета возьми с собой мешок побольше, по слухам, там будет столько добра, что свою долю не сможет поднять даже такой сильный легионер, как ты
Я понял вас, господин. Спасибо за доверие, я не подведу
Через десять дней специальный легион римских солдат вышел из тщательно охраняемого лагеря и направился на север с секретной миссией. Благодаря своим былым заслугам, легионер Шати был зачислен в четвертую когорту и теперь всегда находился справа от своего командира-центуриона. Конечная цель задания держалась в строжайшем секрете даже от командиров. Но слухи время от времени просачивались к солдатам, и они обсуждали их и приукрашивали в меру своей фантазии. Так со временем выяснилось, что легион идет по следу когда-то отправленного отряда, который преследовал обоз, состоящий из десятков тысяч повозок с золотом. Рассказывали также, что сопровождали этот обоз небесные силы, а охранял лично царь Аид со своим подземным войском. В когорте ветеранов, наиболее уважаемых воинов, был один солдат, который клялся, что участвовал в том походе и своими глазами видел, как подземный царь отдавал приказ вернуться назад римским солдатам и не преследовать обозы с золотом. Все это сопровождалось оглушительным грохотом и сверкающими молниями. Тогда погибло много римских солдат, и только после этого они получили разрешение от своего командира вернуться и не преследовать обозы. Даже сейчас, рассказывая эту старую историю, он с испугом оглядывался по сторонам и постоянно прижимал к себе свой боевой меч. Из того похода вернулись далеко не все, и история о том, что золото охраняется подземными Богами, не вносила оптимизма в ряды солдат. Эту историю слышали многие, хотя о ней было запрещено рассказывать всем участникам тех событий под страхом смертной казни, но сейчас уже прошло очень много времени, и подробности тех событий нет-нет да и всплывали в рассказах бывалых римских солдат.
Шати с первых же дней службы зарекомендовал себя как солдат, который совершенно не понимает шуток, и несколько его сослуживцев уже ходили по лагерю без зубов. Он хватался за меч по каждому удобному случаю. Если в лагере где-то возникала возня с использованием грязных ругательств и грубой физической силы, то можно было с уверенностью сказать, что Шати уже был там и принимал во всем этом далеко не последнее участие. Со временем все стали держаться от него подальше, и он так и не смог завести себе не только друзей, но и товарищей. Разговаривал он мало, все больше слушал и смотрел на окружающий его мир всегда прищуренными от ненависти глазами. Его огромная физическая сила и мастерское владение мечом давали ему возможность жить так, как он хотел, не обращая внимания на окружавших его людей. То, что он приносил много неудобств и хлопот окружающим, его нисколько не смущало, он жил так, как считал нужным, и не собирался ни под кого подстраиваться. Его терпели, так как сильно побаивались, к тому же в бою он был просто незаменим. Командиру достаточно было просто поставить перед ним задачу и можно было дальше просто забыть об этом. Все, что нужно, Шати выполнял с безукоризненной точностью. Ему было совершенно без разницы, сколько врагов перед ним, один или десять. Он шел напролом и вел за собой своих сослуживцев, которые прикрывались им, как огромным щитом, который прорубал дорогу среди врагов.
Очень скоро его перевели из четвертой когорты в первую, что было большой честью для любого солдата. Теперь, помимо страха, к нему добавилось и уважение среди бывалых бойцов.
А легион все шел и шел на север. По пути встречались разрозненные племена каких-то народов, и весь его путь был усыпан телами погибших врагов. По тому, как командиры уверенно вели отряд среди гор и труднопроходимых лесов, можно было предположить, что у них была очень подробная карта или опытный проводник. Версия с проводником была более правдоподобна, так как Шати несколько раз видел рядом с командиром одного невысокого человека, который всегда был закутан в длинный плащ с головы до ног. Этот человек никогда не участвовал в сражениях и даже наоборот, при любой опасности его сразу же уводили в безопасное место и охраняли как зеницу ока. Рядом с ним постоянно находились несколько охранников, которые не отходили от него ни на шаг. Кто был этот человек, было загадкой для всех без исключения. Поговаривали, что он знает точное местонахождение несметных сокровищ и что он должен был привести их прямо на место. А легиону останется только набить мешки и повозки золотом, а затем вернуться с добычей на римскую землю.
Они шли уже не один месяц, когда прямо перед ними неожиданно возник старый заброшенный лагерь. Это даже был не лагерь, а то, что осталось от него за несколько десятилетий. Огромный ров был уже почти полностью засыпан и зарос высокими деревьями и травой. Деревянные постройки сгнили и превратились в труху. Командир отряда был очень доволен этой находкой, и Шати слышал, как он, повернувшись к человеку в плаще, произнес:
Ты не обманул нас, и пока все выглядит именно так, как ты и рассказывал.
Я горд, что служу Великому Риму, господин. Мы прошли только половину пути, а впереди нас еще ждет великая битва и огромное количество золота.
Мы готовы к битве и вернем все золото до последней монеты, само собой, что мы не забудем и про тебя. Ты получишь все, что заслужил.
Благодарю вас, господин.
Человек в плаще низко поклонился и сделал несколько шагов назад.
Так как Шати теперь служил в первой когорте, то ему по долгу службы постоянно приходилось быть рядом с высоким начальством, и он видел, с кем встречаются командиры и слышал все, о чем они говорят. Да, этот человек в плаще, несомненно, был проводником, и они шли не наугад, а по конкретному пути.
В заброшенном лагере они остановились на некоторое время. В течение трех дней лагерь был отремонтирован и приведен в совершенно иное состояние. Теперь это уже был настоящий действующий боевой укрепленный пост с глубоким рвом и высоченной защитной стеной со смотровыми вышками и бараками для солдат Все говорило о том, что здесь они остановятся на некоторое время и наконец-то смогут передохнуть и привести в порядок свою амуницию и оружие.
Но отдохнуть Шати так и не удалось. На третий день пребывания в этом лагере его неожиданно вызвал к себе центурион. Шати незамедлительно прибыл и застыл по стойке смирно перед своим командиром первой когорты. Тот сидел в своей палатке и внимательно рассматривал карту, лежащую на небольшом столике. Не поднимая головы, он обратился к вошедшему: