Естественно, на рандеву с Архимедом отрядили Глеба Дронова. Он был опытным хронопутешественником. Более того, Дронов имел уже личный опыт посещения аналогичной временной эпохи. Достаточно вспомнить его присутствие на военном совете, который проводил сам Александр Македонский, накануне решающей битвы при Гавгамелах.
Год Веков, непосредственный шеф хронопутешественника, отнёсся к будущему путешествию своего подопечного, как всегда, крайне серьёзно и ответственно. С языком, физикой и геометрией тот дружил. Сейчас для него главным было вжиться в образ учёного гражданина из соседнего полиса, который наносит визит к Архимеду по важному научному вопросу. И надо очень постараться, чтобы не проколоться.
Высокий, атлетически сложённый, в белоснежных одеждах из тонкого полотна и кожаных сандалиях с золотыми пряжками, он был похож на небожителя, только-только сошедшего с Олимпа. Его роскошный костюм дополнял широкий пояс с неизменным армейским ножом на боку. С ножом Глеб не расставался никогда. Это был его талисман.
Дронов прошёл сквозь хронопортал у высокой, глухой стены, выполнявшей роль ограждения приличного, по размерам, дома. Огляделся. Увидел случайного прохожего, который выпорхнул из-за угла. Прохожий его не впечатлил. Он был босой и одет в серую хламиду из грубой ткани. Зато прохожего впечатлил невероятно, судя по его открытому рту и выпученным глазам, высокий и знатный человек, появившийся неизвестно откуда. Видя замешательство случайного горожанина, Глеб дружелюбно улыбнулся.
Приветствую тебя, друг.
Прохожий неловко переступил с ноги на ногу. Было видно, что к такому обращению со стороны аристократов он не привык. Новоявленный «друг» смущённо ответил:
И я
Аристократ представился:
Меня зовут Фессал. А как зовут тебя?
Босоногий горожанин смутился ещё больше.
Лакедемон.
Глеб решил сразу взять быка за рога.
Скажи, Лакедемон, как мне пройти к дому Архимеда?
Улыбнулся ещё раз.
Надеюсь, тебе знакомо имя этого благородного человека?
Лакедемон оживился. Он смекнул, что может поживиться. Ведь перед ним стоял состоятельный человек.
Архимед? Конечно, его имя мне знакомо. Архимеда знают все в этом городе.
Где он живёт, знаешь?
Как не знать. Знаю.
Покажи!
Босоногий горожанин замялся.
Дашь драхму?
Дронов, молча, протянул ему монету.
Возьми.
В плутоватых глазах меркантильного горожанина мелькнуло удовлетворение.
Он живёт на другом конце города. Иди по улице, на которой стоишь, до конца. Потом пойдёшь налево. Чуть пройдёшь и спросишь про Архимеда. Каждый покажет тебе его дом.
Дронов вежливо поблагодарил плутоватого горожанина Лакедемона и отправился по означенному маршруту. Он волновался. Но не подавал вида. Шагал уверенно, стараясь не глядеть по сторонам. Зато, смотрели на него. Все подряд. Кто исподтишка, а кто во все глаза. Такого ладного и красивого человека граждане города обоего пола ещё не видели.
Дом Архимеда посланец из будущего нашёл достаточно легко. Подсказали доброжелатели.
Архимеда он увидел уже издали. Тот неподвижно сидел на ступеньках портика своего дома. Глеб окинул беглым взглядом строение и пришёл к выводу, что учёный далеко не бедствовал. Он был одет в короткую, белую хламиду. Склонённая вниз голова его, несмотря на высокое солнце, оставалась непокрытой. Архимед был погружён в глубокие размышления настолько, что остального мира для него, казалось, совсем не существовало. Песок перед его неподвижными глазами пестрел какими-то фигурами и символами.
Дронов, заметно волнуясь, подошёл ближе. Учёный поднял свою голову лишь тогда, когда глаза его нечаянно зацепили носки чужих сандалий. Глеб увидел его лицо. Это был мужчина средних лет. Короткая стрижка и борода серебрились сединой. Между бровей лежала глубокая морщина признак постоянных и глубоких размышлений. На лбу бусинки пота. Умные, глубоко посаженные глаза выглядели устало. Веки красные. Скорее всего, от недосыпа. Люди мало спят, обычно, от того, что их что-то сильно беспокоит. Это либо физическая боль, либо сильные, душевные переживания.
Архимед недоумённо посмотрел на, неизвестно откуда свалившегося, гостя. Лицо недовольное. Видно, учёному не понравилось, что его оторвали от важного дела.
Дронов тихо произнёс:
Приветствую тебя, Архимед!
Учёный учтиво буркнул в ответ:
Архимед недоумённо посмотрел на, неизвестно откуда свалившегося, гостя. Лицо недовольное. Видно, учёному не понравилось, что его оторвали от важного дела.
Дронов тихо произнёс:
Приветствую тебя, Архимед!
Учёный учтиво буркнул в ответ:
И я тебя приветствую, незнакомец.
Хронопутешественник назвал своё вымышленное имя:
Меня зовут Фессал.
Архимед раздражённо спросил:
Ты ко мне, Фессал?
Хронопутешественник кивнул. Он, по-прежнему, испытывал сильное внутреннее волнение. Ещё бы не испытывать. Ведь он встретился с самим Архимедом. С великим человеком, обладающим, невероятным по мощи, интеллектом и неистребимым стремлением к истине!
Да.
Учёный нетерпеливо произнёс:
Говори, зачем пришёл.
Предупредил:
Помни, я очень занят.
Несмотря на довольно холодный приём, посланец из будущего вёл себя учтиво.
Благородный Архимед, я пришёл к тебе из соседнего полиса. С великой просьбой от всех его граждан.
Архимед смягчился.
Говори, в чём заключается просьба граждан твоего полиса?
Поделись тайной устройства твоих метательных машин. Нам стало известно, что твои орудия метают камни в два раза тяжелее и в два раза дальше, чем наши метательные машины. Хотя, на вид наши катапульты и больше и тяжелее машин, построенных тобой.
Античный инженер усмехнулся.
Здесь дело не в величине машины, а в правильном определении центра тяжести системы и усилий рычага.
Человек из будущего прикинулся простаком.
Мне трудно понять твои слова, Архимед.
Учёный неожиданно спросил:
Фессал, ты спешишь?
Дронов пожал плечами.
Время терпит.
Архимед облегчённо вздохнул:
Хорошо. Как только решу свою задачу, так сразу же объясню тебе, как работает моя катапульта. Вдобавок, дам тебе ещё и её чертёж. Договорились?
Дронову пришлось согласиться.
Договорились
Архимед снова склонился над своими знаками и символами, совсем забыв о госте.
Дронов подождал некоторое время, затем тактично поинтересовался:
Скажи мне, благородный Архимед, над чем ты сейчас работаешь?
Архимед поднял свои покрасневшие глаза на гостя. Неожиданно для Дронова, вступил в диалог. Видно, ему все же потребовалась пауза в работе и желание поделиться с кем-нибудь своими проблемами.
Уже много дней я бьюсь над заданием царя Гиерона. Но усилия мои напрасны. Я, до сих пор, не могу найти его точного решения!
Гость неожиданно предложил:
Поделись своей проблемой со мной.
Учёный с удивлением и надеждой посмотрел на гостя.
Ювелир сделал для царя корону и утверждает, что она из чистого золота. Даже клянётся Зевсом, что это так. Но я в этом сомневаюсь. Мои сомнения разделяет и царь. Мошенник мог присвоить часть золота, заменив его серебром. В сплаве их не различишь. Вот царь и поручил мне вывести этого мошенника на чистую воду, определив в сплаве доли золота и серебра.
Гость спокойно спросил:
В чём же проблема?
Архимед перевёл дух.
Я знаю удельный вес золота и удельный вес серебра. Я бы смог рассчитать долю их в сплаве, если бы знал точный объем короны. Форма короны очень сложна, а мои методы расчёта весьма приблизительны. В этом и кроется вся суть проблемы!
Дронов, конечно же, знал решение задачи, однако, снова, прикинулся наивным, но сочувствующим человеком.
Согласен. Задача трудная. Ты устал, Архимед. А усталость плохой помощник мысли.
Что ты предлагаешь?
Дронов улыбнулся.
На улице жарко. Иди и наполни свою ванну. Только до краёв.
Учёный усмехнулся.
Зачем до краёв? Вода, при погружении в ванну, может пролиться наружу!
Гость мягко заметил:
Это не важно, Архимед. Важно то, что ты погрузишь туда своё тело
Многозначительно улыбнулся.
Твой мозг освежится. Он родит новые мысли!
Архимед устало поднялся.
Ты прав. Насчёт ванны мысль хорошая. Подожди меня здесь. Я скоро вернусь.
Дронов присел на ступеньки. Посмотрел на письмена, начертанные рукой великого грека. Ощутил волнительное чувство приобщения к его творчеству
Прошло некоторое время. За дверью дома послышалась ощутимая возня. Вскоре дверь распахнулась, и на пороге показался античный учёный. Совершенно неодетый. Но данное обстоятельство, его, видно, совсем не смущало. Глаза выпучены и смотрят за горизонт. Рот широко открыт, как у рыбы, выброшенной на горячий песок. Не замечая элегантного гостя, он сорвался с места и рванул вдоль улицы, оглашая её своим торжествующим воплем: