Успокойся! несильно встряхнул меня долговязый, продолжая удерживать за талию. Никто не собирается тебя убивать. Совсем скоро ты останешься одна и сможешь отдохнуть.
Его слова доходили до меня постепенно, но все же у меня получилось взять себя в руки и стоять самостоятельно. Только тогда он выпустил мою талию. Все это время жабообразный громыхал каким-то железками в углу, не обращая на нас внимания.
Тогда зачем мы здесь? спросила я уже более спокойно.
Так надо, получила исчерпывающий ответ. Третья степень, Баж, произнес долговязый громче.
Третья степень чего? снова испугалась я.
Неважно, получила в ответ.
Третья, так третья, отозвался Баж и бросил на меня быстрый взгляд. Показалось мне, или в его глазах промелькнуло сочувствие?
Выстави руки вперед, ладонями вверх, вновь поступил приказ от моего провожатого.
Зачем? напротив спрятала я руки за спину.
Так надо, схватил он мои руки и сам их вытянул вперед ладонями вверх. не противься, иначе будет больнее, почти ласково произнес он, когда я попыталась сжать кулаки.
А Баж уже приближался к нам с железяками, раскаленными на концах. Слезы застилали мне глаза, и я плохо видела, как ладони мои сами раскрылись, подчиняясь чужой воле, как Баж подносит к ним железки. А потом меня пронзила настолько сильная боль, что я закричала и в глазах потемнело. Невольно привалилась к долговязому, который стоял у меня за спиной.
Потерпи, сейчас все пройдет.
Он протянул свои руки и накрыл ими мои ладони, которые нещадно жгло, словно их окунули в огонь. Сначала стало еще больнее, когда из его ладоней заструился яркий свет на мои, а потом жар начал спадать и боль притупляться, пока не исчезла совсем.
Пойдем, вновь заговорил провожатый, убирая свои руки.
Мои же безвольно повисли вдоль тела. Хоть от боли уже не осталось и следа, но ее место заняла слабость, разливающаяся по всему телу. С трудом заставила себя развернуться и последовать за ним, лишь бы скорее покинуть это адское пекло и больше никогда не видеть жабообразного.
На небе уже занимался рассвет, и я смогла рассмотреть огромный двор со множеством приземистых построек. Долговязый пошел так быстро, что я едва поспевала за ним. Больше всего мечтала сейчас остаться одна, понимая, что жизнь моя резко изменилась по чьей-то коварной воле. Догадывалась, что изменения эти к худшему, но пока даже ума не прилагала, что со всем этим делать.
Наконец, мы приблизились к длинному бараку со множеством дверей, возле одной из которых и остановились. Провожатый распахнул ее, и я увидела крохотную комнатку, чуть шире самой двери, где помещалась одна кровать, а роль всего остального, по всей видимости, играл широкий подоконник, нависающий над изголовьем кровати. Благо само окно находилось высоко.
Тут ты будешь жить, напутствовал меня провожатый, не переступая порога комнатки и терпеливо дожидаясь, когда я туда войду. Завтра ты получишь все необходимое, а сейчас ложись спать. И не бойся, до пробуждения тебя никто не потревожит.
В моей голове роились вопросы, но ни один из них я не рискнула задать. Да и спать хотелось ужасно. Завтра. Завтра я подумаю, что со всем этим делать. А сейчас спать. Отвернулась к окну и попыталась выглянуть в него. Ничего не получилось, даже когда встала на цыпочки. Но свет раннего утра уже проникал в него. И на том спасибо. Еще заметила, что кровать застелена бельем, что тоже порадовало.
Я-то думала, что осталась одна, как снова услышала голос провожатого. Оказывается, он все время стоял у меня за спиной, пока я обозревала апартаменты.
Уборная во дворе. Там ты сможешь помыться. И еще замялся он на миг. Если тебе будет угрожать опасность, позови меня.
Как? Как я это сделаю? резко обернулась я к нему. И какая опасность мне может угрожать?
Просто назови мое имя Роун, промолвил он и удалился, только я его и видела.
Последний мой вопрос Роун оставил без ответа.
Лишенная остатков сил, я опустилась на край кровати, ощущая какая она жесткая, хоть на ней и имелось подобие матраса. Дверь как была, так и оставалась нараспашку. По всей видимости, запереться мне тут изнутри тоже не судьба, никакого запора на двери и в помине не было. Я встала, преодолела расстояние в один шаг до двери и захлопнула ее, сразу же ощутив себя словно в клетке. Ну не клетке, а клетушке уж точно. В комнате было настолько тесно, что поворачиваясь я задевала и кровать, и стену одновременно.
Вспомнив про истязание, которому подверглась недавно, я опустилась на кровать и посмотрела на свои руки. Даже не удивилась, когда в слабом свете разглядела два одинаковых клейма во всю ладонь. Три окружности, наложенные друг на друга. То, что их три, и символизирует третью степень? Третью степень чего? Оба клейма уже выглядели так, словно сделали мне их давно, да и боли я не ощущала совсем. Только на душе было так омерзительно, что хотелось забиться куда-нибудь в угол и реветь. Но тут даже угла такого не было.
Что там Роун говорил про уборную? Что там можно даже помыться? Возможно, это было именно то, о чем я больше всего мечтала в настоящий момент. Да и когда еще представится такая возможность, не известно.
Двор еще пустовал в это время суток, но что-то мне подсказывало, что совсем скоро тут станет оживленно. И где же здесь уборная? Я рассматривала постройки, все как одна убогие и приземистые. Что-то больше походили на сараи, другие тянулись длинными бараками, наподобие того, в котором мне выделили комнату. Если бы уборная располагалась далеко, надо думать, Роун меня предупредил бы. Значит, она где-то поблизости. Я сделала неуверенный шаг и только сейчас обратила внимание, что тротуар тут ничем не выложен, им служит утрамбованный грунт. Малейший дождичек, и повсюду будет царить грязь. Как-то слабо это сочеталось с роскошью дворца, где остался Никола в компании красавицы Марго. Это лучилось совсем недавно, а мне кажется, что прошло уже много времени. Увижу ли я еще когда-нибудь волка?
Уборную я нашла сразу же. Она находилась в аккурат напротив моей двери, и к ней первой я и направилась. То, что снаружи выглядело как обшарпанный сарай, внутри оказалось вполне приличным, со всем необходимым для гигиенических процедур. Тут, конечно, не было круглой и белоснежной ванны, как дома, но зато имелись вполне себе вместительные лохани. Одну из них я и затащила в кабинку, которая хвала Творцу закрывалась изнутри. Долго не могла понять. Откуда же в нее набирать воду, пока не сообразила, что носик в стене и корявый вентиль для этого и служат. Дома мы использовали в основном дождевую воду, но в периоды засухи слугам разрешалось пользоваться хозяйскими колодцами. Откуда сюда поступала вода, я не знала, но была она не сильно холодная и желтоватая на вид. Впрочем, все это не помешало мне вымыться как следует. Правда обтереться было нечем и пришлось одежду натягивать прямо на мокрое тело. Зато мне никто не помешал, за те несколько минут, что провела в уборной, она так и продолжала пустовать.
Уже лежа на своем жестком и узком ложе я подумала, что завтра меня ждет новый день, неизвестно что несущий с собой. Но и над этим долго размышлять не смогла, не заметила как уснула.
Глава 10
Вопреки уверениям Роуна выспаться мне не удалось. Казалось я только закрыла глаза, как сразу же меня разбудил вопль: «Построение!» В первый момент я вообще ничего не могла сообразить, сонно таращась в сероватый и низкий потолок, а потом дверь в каморку распахнулась, впуская утреннюю прохладу. Я подскочила как ужаленная, сразу же восстановив в памяти события ночи. То, что еще недавно пустовало, теперь наполнилось жизнью. Во дворе что-то грохотало и ухало, отовсюду до меня доносились голоса.