Подошел я, ветки над округлостью раздвинул, глядь баба. И надо было мне на нее опереться. Сколько шуму было. Боже мой. Упала она. Я на нее. И вдруг тишина. Испугался я, что убил женщину. Кое-как встал. Сам понимаешь нелегко. Надо было осторожно, чтобы не нанести увечья. Встал. Наклонился над дамочкой. Она вниз лицом лежит, стонет тихонечко. Помог я ей. Перевернул. Глядь. А это Клавка. Помнишь её. Толстухой обзывали в детстве. Глаза закрыты, грудь из-под кофточки видна, поднимается, опускается, да так заманчиво. Рука сама потянулась, чтобы остановить волнение. Да только слышу:
Ванька, ты чего удумал. Моей беспомощностью решил воспользоваться.
Ну, я растерялся, конечно, но глаз от груди не мог отвести. Она мне:
Отведи зенкито, бесстыдник.
Глянул на нее. Боже мой, Константиныч. Румянец во всю щеку, носик маленький, аккуратненький, средь пухленьких щечек, не жирных, пухленьких; губки словно малиной прикрашены, и такой аромат от неё шел, тут уж не от воздуха дыханье перекрыло, от чувств. Руки сами к ней потянулись, схватил я её, да приподнять хотел. Блин, спину сорвал. Опять на ней оказался. Не поверишь, и вставать не хотелось, покидать такую роскошь
Иван Сидорович мечтательно закатил глаза, вспоминая какое блаженство он испытал.
Иван, ты чего? Говори, что дальше то было. Не уж-то там все и случилось?
Что случилось? Ты, о чём это? Возмутился Иван Сидорович, она женщина порядочная. Зачем сразуто? Потом Ну ладно. Слушай дальше. Кое-как мы с ней разошлись по сторонам, лежим рядышком. Чую еще немного может случиться то о чём я мечтаю. Но сдержался, хотя чувствовал, что и она на это готова в детстве любила меня. Видел я это. Только не нравилась она мне. А тут Вскочил, значит, я. Ей помог встать. Отряхнул от травинок.
Спасибо, Вань, улыбается она мне, а то так и пришлось бы мне тут торчать долго
Я тогда не принял во внимание её слова. Но сейчас все знаю. Ну, стоим на тропинке, друг от друга глаз отвести не можем. Меж нами словно стрела была пущена, и обоих задела. А тут Кузьмич с пасеки возвращался. Вот мы с ним, на его телеге, и добрались до «Стукалушкина». Как же мне было жаль расставаться. А тут Клавочка мне медком моё огорчение присластила:
Вань, приходи вечером на чаек. Посидим. Вспомним детство. Расскажешь, про жизнь свою.
Клавочка, жди, обрадовался, буду вечерочком.
Тут и расстались в радости и согласии. Не буду тебе рассказывать, как прошёл день на сенокосе, да в улыбке при воспоминании о произошедшем, и в волнении от предстоявшего свидания.
Наконец возвернулись с поля. В баньке помылся. Принарядился и к Клавочке пошёл. Боже мой. Как стал к её дому подходить, сердце так сильно забилось, что мне пришлось глубоко дышать, да руку к груди приложить. Не решился сразу зайти, в окошко заглянул. Сидела моя Клавочка за столом, прекрасная моя, царица. Стол сладостями уставлен, самовар сверкал зеркальностью, в которой я и объявился. Клавочку увидела, да обернулась ко мне.
Не стесняйся, говорит, заходи!
Вот и случилась у нас с ней встреча, после которой я не мог уже оторваться от любушки моей. Сколько ласки да любви я тогда познал. За всю жизнь такого не было Клавочка меня всю жизнь любила. Ждала.
Ванечка, сказала она мне тогда, долго ты шёл ко мне. Не отдам тебя никому. Мой.
Да так обняла, что я почувствовал тогда такое, аж дух захватило.
И я уже не мог стерпеть радость и счастье, что тут же пообещал вернуться к ней.
Расставание было тяжелое. Плакала Клавочка. Да и у меня слеза скатилась, когда сидя в автобусе, видел, как она слезы платочком промакивала. Вот такая история, Константиныч! Скоро я от вас уеду. А, забыл сказать. Призналась она, как оказалась на моём пути. Я ведь письмо брату за неделю прислал, что билет уже купил и буду в такой-то день и в такой-то час к ним. Клавочка, все просчитала. Какая женщина!
Счастливый ты, Иван Сидорович
Да повезло мне
Не дай Бог кто на дороге приставать начнёт
Глава1
Врешь, не уйдёшь! хихикала баба Мотя, давя на педаль газа, и обгоняя попутные машины. Нет, дорогой мой, не уйдёшь! вывернула руль и, выкатившись навстречку, не зря же меня учил ездить дальше сама без тебя научилась. Все с завистью смотрят на меня. Во водилы, какие на дороге ездют ёшкина редька в бок тебе вилы, что-делаешь-то, негодяй?! объезжая встречную машину, баба Мотя покрутила у виска, что? Недоросток, не видел женщину лучше тебя могущую вести машину. Чего глаза вытаращил? Не нравится машинка моя? Да езжай ужо, а то покажу, как может наша сесеэровская машинка бегать. О! Что это? Неужели вежливость на дороге случилась. Отстал, баба Мотя обернулась на «отставшую» иномарку. А-а понятно не тянет! хихикнула она, вдавив педаль газа в пол, её машинка мчалась по встречке. Вот вам! Молодца! хитро улыбалась она, видя, как машины разъезжались в разные стороны. Вежливые какие. А где-внучок-то? Голодный ведь останется а дорога долгая. Щи остынут, котлетки с картошечкой. Баба Мотя нагнулась, пальчиком приоткрыла одеяльце, прикрывающее кастрюльки, тепленькие уже стали. Вдруг вздрогнула от раздавшегося неожиданно сигнала, выпрямилась, ты чего, гад, делаешь?! крикнула она проезжавшей мимо синей ладе и, показывая кулак водителю, ты, что по встречке гонишь, паразит?! Глаза вылупил, таращишься, как баран на новые ворота! Не видишь: я еду. Тороплюсь. Ой, ты, Боже мой, красный горит! резко затормозила, почти воткнув машинку в джип, из которого тут же выскочил верзила и завопил на всю улицу:
Ты чего, бабка, творишь?! Мало того, что по встречке вылазь давай, старая карга! орал он, открывая дверцу машинки бабы Моти. Была борьба за дверцу, в которой выиграла баба Мотя. Мужик сопротивлялся, но видно не понимал на кого попал. Тут же огрёб монтировкой в лоб.
Паразит! Не сметь трогать мою машинку! рука с монтировкой тут же исчезла за окном машинки бабы Моти.
А тут зелёный загорелся. Баба Мотя объехала джип и его, лежащего на дороге, хозяина, и тут же с места в карьер, машинка чуть ли не на дыбы встала. Хорошо, что другие водилы были вежливы. Пропускали, разъезжались в разные стороны, ещё и приветствовали звуковым сигналам и миганием фар. Мотильда Абросимовна была очень довольна этим, улыбалась, махала ручкой в открытом окне и так же приветствовала миганием фар.
Недолго продолжалось её довольство, увидела машину внука. Тот ехал по другой полосе, но в одном направлении с ней, и разговаривая по телефону выглянул из окна. Чуть аппарат переговорный из рук не выронил. Увидев машину похожую на дедову. Съехав на обочину, резко затормозил.
Боже! Баба Мотя?! он почти высунулся из окна, махал ей рукой, заметила, слава Богу, вздохнул он, увидев, как та не останавливаясь и не снижая скорости, начала разворот, проехав через разделительную полосу, мчалась к нему. Боже мой, и зачем я её только научил водить машину! ворчал он. Вылез из машины и опершись на капот, ждал. Что могло случиться? Неужели с дедом
Ой, Гришка, что ж ты умчался и обед не взял? кричала баба Мотя, неся в руках кастрюли, завернутые в одеяло.
Бабуля, ну что ты делаешь? Зачем? Я ведь мог на обед приехать, а ты
Не говори ничего, Гриша, мне хотелось свеж
И для этого ты нарушила все, что могла?! Как же ты сумела?! Что могло случиться?! Страшно подумать! Машину явно угнала?! Дед наверно ни сном, ни духом
Да не волнуйся ты так! На дороге все вежливые, пропускали Кастрюльки-то возьми. В одеяло завернула, чтоб не остыли.
Ладно давай их сюда! улыбнулся он. Поставив на сиденье и прикрыв дверцу, обернулся: Я все равно в нашу сторону еду. Давай-ка я тебя провожу. Ты за мной поезжай
Домой баба Мотя вернулась без приключений. Одно было огорчение: дед ругался, когда из ГИБДД пришёл штраф на немалую сумму.
Только баба Мотя не оправдывалась, ещё и ворчала в ответ:
Фёдор, так надо было самому ехать! Я ж тебя умоляла ты отказался категорически. Вот и пришлось приватизировать твою машинку ты ж на ней почти не ездишь, стоит в гараже ржавеет видел бы ты как она мчится всех обгоняла
Ну, что с тобой поделаешь, Мотя. Но, следующий раз без меня ни-ни
После этого случая баба Мотя садилась за руль только в присутствии мужа и под его присмотром, но монтировку всегда ложила на колени, говорила:
Не дай, Бог, кто на дороге приставать начнёт
Глава2
Алло! Кто это? Ничего не слышу видела ж что телефон красным блеснул, сигнал дал тишина странно.
Бабушка, кто там? спросил, подбежавший мальчишка лет семи, дергая ее за рукав.
Ась? Ты чего меня дергаешь, баловник, и что только губами шевелишь? А-а, поняла: ты так играешь? Я должна по движениям губ понять, что говоришь. Ну давай, баба Мотя наклонилась, Игорек, показывай, что хочешь мне сказать. Что? Ничего не понимаю. Иди руки мой и будем завтракать, что ты тянешься к ушам? А-а вот раззява, рассмеялась она, увидев в руке внука ватку, и тут же освободила от такой же второе ухо.
Бабушка, баба Настя мне на сотик звонила. Волнуется очень. Говорит, что с тобой беда случилась, ты оглохла старая карга и, что она орала тебе в трубку минут пять. Аж голос потеряла, теперь шепчет
Кто оглохла? Кто старая карга? Я тебя слышу
На! Она ждёт тебя
Женщина выхватила телефон из рук Игорька:
Алло! проговорила она елейным голоском, но услышав только слабое шуршание в трубке, заволновалась, Бог ты мой, Игорек, я ж ничего не слышу! Алло алло Настасья, я тебя не слышу! Оглохла?!
Мотильда Абросимовна бросила телефон на диван, села в, рядом стоящее, кресло.