В стеклах окон отражается спустившееся за горизонт закатное солнце. Сверчки ненавязчиво застрекотали только им понятные песни. Сумерки. Детвора, наигравшись, разбежалась по домам. И только маленькая бабушка, сложив руки на трости, все сидит на крыльце и старыми, подслеповатыми глазами смотрит в начало улицы ждёт возвращения своих любимых
Соседи.
Что значат соседи и какую роль они играют в жизни я уяснил для себя в далёком детстве, когда в семье одежда от старшего ребёнка переходила для носки в наследство младшему. Правильно ведь говорят: «Дети учатся не на словах, а на примерах». Вот и я учился, на ус несуществующий наматывал.
Сенокосная пора в деревне одна из важнейших неотложных работ: накосить, высушить и привезти без потерь больших трудов стоит.
Когда доверху нагруженная высоким стогом сена машина приезжала домой, принято было дружно всеми соседями помогать, дабы до дождя быстрее убрать высушенную траву на хранение в безопасное место. Такая работа с шутками-прибаутками над младшими спорилась. Я, конечно, не стоял в стороне от этой весёлой движухи: тоже брал в руки вилы и присоединялся к работающим. Воткнул 3 острых зуба по самый ободок, побольше выхватил из общей кучи сваленного сена и, как муравей, несу высоко над головой. А за шиворот сыплется мелочь травы и к потной спине прилипает. Но не останавливаюсь почесаться, не хочу отставать от взрослых засмеют: «Ты чего, Жень, филонишь?» И даже будущие мозоли не пугают. Работал наравне со взрослыми, без поблажек на возраст и жару. Сделал несколько ходок, чуть притомился и почувствовал усталость в отяжелевших руках, а во рту пустыню Сахару. Жутко хочется пить. Зачерпнул ковшом холодной колодезной воды и, несмотря на ломоту в зубах, пью, как конь на водопое.
Довольно скоро сено оказывалось под крышей сеновала, а группа добровольных помощников за столом гостеприимной хозяйки. Тётя Вера Кузьмина никогда не отпускала, не накормив в благодарность вкуснейшими варениками с земляникой. За широким столом у открытого окна усаживались и стар и млад. Хозяйка ставила в центр стола большую миску горячей, пышущей паром, пахучей вкуснятины. А нас, изголодавшихся, уговаривать начинать уминать вареники было не нужно. Их следовало есть непременно руками, потому что просто гигантские размеры имели. Возьмешь один такой, красиво писанный умелыми руками тёти Веры, здоровенный вареник, откусишь краешек, и ароматный, не приторно сладкий, с легкой кислинкой теплый сок брызнет в рот. Этот божественный вкус никогда не забудется!
Вот так и жили, друг другу помогая: просто и душевно.
Гуашь на окне.
В моём советском детстве многие дети свои новогодние фантазии художественно выражали на окнах квартир и домов, срисовывая с открыток Дедов Морозов, зверушек, елочки и т. п.
В безынтернетные времена люди писали поздравления на открытках и отправляли почтой. Поэтому дома их много собиралось со всех праздников и дней рождений. Я брал толстую пачку старых открыток и, как карты, перетасовывал, выбирая новогодние с космонавтами и ракетами. Обязательно ставил на подоконник большую кружку горячего чая, отхлебывал вприкуску с конфетами «Каракум» и, окуная кисть в пластмассовые баночки гуаши, наносил на стекло мазки вышедшего в открытый космос космонавта. Когда вырисовывалась цельная картинка, как настоящий художник, задумчиво подперев подбородок рукой, отступал на пару метров назад оценить перспективу и пропорции. Довольный результатом, я выпивал остывший чай последний хрустящий фантик с верблюдами на лицевой стороне добавлялся к лежащим на подоконнике и заканчивал рисунок.
В углу зала стоит пахучая елка с мигающей вьющейся по веткам гирляндой, разноцветными шарами и ватой на зелёных иголках, а в окне человек в скафандре приветливо машет рукой и поздравляет с Новым годом. И неважно, что окна на пятом этаже и никому с улицы мои художественные замыслы не видны.
Дела брадобрейные.
Как обычно, утром бреюсь, (ну как бреюсь бреют) двухдневную щетину уничтожаю. Намазывая на кожу пахучий крем, вгляделся в мелкий шрифт на тюбике: «Ба! Знакомый производитель». А ведь я к названию приложил свою руку или вернее свой мозг.
Давным-давно участвовал в конкурсе: нужно было придумать название Российской парфюмерной компании, и приз был обещан внушительный, 500000 руб. Недолго думая, на одном дыхании написал около сотни вариантов, отправил письмо и благополучно уехал в санаторий. Возвращаюсь через 6 недель, конкурс, естественно, из головы вылетел. И вдруг приходит извещение о денежном переводе. Моментально вспоминаю о названии и призе. Ураааа! Радости моей не было предела, в голове затанцевала красивая цифра 5 с пятью нулями. Однако прочитанное сопроводительное письмо меня приземлило: предложивших вариант «Калина» была сотня, на них и разделили приз. Немного взгрустнулось о пролетевшей мимо половине миллиона, будто своих лишился. Ну, что ж, и 5000 были неплохими деньгами для того времени.
Давным-давно участвовал в конкурсе: нужно было придумать название Российской парфюмерной компании, и приз был обещан внушительный, 500000 руб. Недолго думая, на одном дыхании написал около сотни вариантов, отправил письмо и благополучно уехал в санаторий. Возвращаюсь через 6 недель, конкурс, естественно, из головы вылетел. И вдруг приходит извещение о денежном переводе. Моментально вспоминаю о названии и призе. Ураааа! Радости моей не было предела, в голове затанцевала красивая цифра 5 с пятью нулями. Однако прочитанное сопроводительное письмо меня приземлило: предложивших вариант «Калина» была сотня, на них и разделили приз. Немного взгрустнулось о пролетевшей мимо половине миллиона, будто своих лишился. Ну, что ж, и 5000 были неплохими деньгами для того времени.
Сейчас обилие всяких кремов на любой вкус. И как это раньше мылом обходились? Мой дедушка к вопросу бритья подходил основательно, как к важному ритуалу, не терпящему суеты. Поочередно выставлял на серванте круглое зеркальце на подставке, миску с горячей водой, кусок мыла, полысевший помазок и опасную бритву. Степенно усаживался на табурет. И начиналось действо под мычание неизвестной мне мелодии. Уложенный помазком слой пены скрывал щетину. Лезвие острой бритвы, подчиняясь уверенным движениям руки, спокойно, несуетливо ходило по подбородку. Как завороженный, смотрел я на его движения. И улыбался: дедушка не будет колючим. Любил он обнимать и щетиной покалывать.
А папа брился электрической, «Харьков» называлась. Если он доставал из шкафа небольшой футляр коричневого цвета, я в нетерпении знал: походу в кино и мороженому «Пломбир» в вафельном стаканчике быть. Пару минут жужжания, и бритва со спиралевидным проводом аккуратно укладывались обратно в футляр. Последний, фирменный штрих папа плескал на руки одеколон «Шипр» и, фыркая, растирал его по гладкой коже. Да-да, мой воскресный день пах «Шипром».
Гитарист.
Помню, с наступлением пубертатного возраста вдруг с удивлением обнаружил в одноклассницах сто-о-о-о-лько интересного. Будто другими глазами взглянул на них. Красиво изогнутые брови, стреляющие огненными стрелами глаза и завитки волос могли заставить забыть все их вредности. А при взгляде на выпуклости девчонок сердце начинало биться учащенно и лицо наливалось кровью.
Старшие ребята говорили: «Чтобы понравиться девчонкам нужно играть на гитаре. А ещё лучше петь под неё. Это проверенный способ». Наматываю на ус бесценный опыт и придумываю план.
В нашей семье уже были два музыканта. Папа на гармошке играл. А брат в столь юном возрасте довольно неплохо умел играть на многих инструментах, в том числе и на акустической шестиструнке. Мне было неудобно просить, к тому же был уверен, аккорды выучить труда не составит. И вот, выждав момент, когда дома никого не было, втайне от всех взял в руки инструмент погладил лакированную поверхность верхней деки, пробежался подушечками пальцев по ладам грифа, покрутил колки. Сваренные братом накануне струны выглядели новенькими. С усердием дергал и ударял по ним, извлекая, на мой взгляд, гениальные звуки. Я уже видел себя в грезах обласканным вниманием девчонок, толпами с истеричным визгом бегающих за мной. Но недолго преследовали меня фанатки. Всё, в том числе и муки домочадцев и соседей от моих адских какофоний, закончилось на раз-два. Взинььь прозвенела, изогнувшись дугой, порванная струна. А с ней последняя кода несостоявшегося гитариста.
Смотрю на покалеченный инструмент и понимаю: музыкантом мне не быть и песен дворовых не петь. Не моё. Решил продолжить заниматься танцами: они тоже нравятся девчонкам. Тем более, неплохо у меня получалось.
Теперь брат узнал: тогда струна порвалась не сама по себе. Надо поискать в шкафах, не завалялись ли там запасные.
Зарница.
Я метнулся за ножом, и через пару секунд мы с моей спасительницей хрустели сочным приветом лета
Трепетные бело-желтые языки пламени поначалу будто стеснялись, робко облизывали колодцем сложенные поленья и неизбежно набирали силу, превращаясь в жаркий костер, с треском отстреливая искрами в морозную сонную тишину соснового леса.
Где-то далеко внизу, за косогором, спрятался в утренней дымке шумный город. А нам вдвоём с Вовкой Сальциным, тем самым конкурентом из рассказа о мушкетерском костюме, спокойно, хорошо и тепло. Назначенные классным руководителем главными костровыми, мы затемно привезли на санках охапку дров, всё необходимое для кухни и, довольные проделанной работой, сейчас сидим у огня, греемся, протягивая руки к теплу и, как опытные специалисты по кострам ведем беседы.