Когда я жил еще с Аней наша кровать покрывалась куском искусственного меха коричневого цвета с черными подпалинами. Периодически, если Аня приглашала меня к близости, а это случалась даже чаще, чем я ее, она говорила:
Ну чего, на тигра? Или же, на тигренка?
Приходит так домой, начинает переодеваться, но стоит раздеться как сразу же:
На тигренка?
И красноречиво кивает в сторону кровати. Я быстро сбрасывал одежду, если она в тот момент была, и мы на кровати сплетались в одно целое. В тот момент она была уже готова, поэтому входил в нее почти сразу же. Первой облизала мне попу.
Что ты делаешь?
А мне нравится.
Но все-таки для мужчины подставить попу это определенный жест
Но я же женщина.
Когда я к этому привык и пригрелся, то уже не стесняясь говорил:
Облизни кончик.
С удовольствием.
И она облизывала и кончик, и весь член с яичками, и все вокруг. После нее я всех деливших со мной постель женщин старался подтолкнуть к этому же, в смысле постараться язычком. Не со всеми получалось, я никогда не настаивал, но ненавязчиво пытаться можно и нужно. Вдруг ей самой этого хочется, также как Анечке, но стесняется.
То, что нет больше ни Ани, ни даже Ларисы или Оли хоть и несколько напрягало, но не настолько, чтобы ощущать безотчетную тоску. Тем более, что к середине весны моя «тоска по Богу» обострилась.
Я даже заходил в православные церкви, хотя всегда убеждался в одном Бога там нет. Не зря ведь Библия говорит, что Бог не живет в рукотворных храмах, священством называет вообще всех верующих и ни на какие конфессии их не делит.
@
Впервые реальное присутствие Бога я осознал примерно в десятилетнем возрасте. Это было летом, я ловил на речке рыбу, на ярком солнце. Со мной случился, как это называется, солнечный удар. С трудом добрался до дома, поднялась температура. Лежа пластом на кровати, периодически проваливаясь в бессознательное состояние, я вдруг очень ясно и живо увидел картину.
Черное небо вокруг, именно вокруг и сверху, и снизу, и справа, и слева, и впереди, и позади. Через небо идет дорога, некая даже колея песочного цвета. По дороге идет человек в черном балахоне, с длинными светлыми волосами, спадавшими на плечи. Его лицо было очень спокойным, я никогда не видел такого покоя на лицах. И его спокойствие передалось мне. Наверно, я заснул, потому что больше ничего не помню.
А на следующий день уже выздоровел и снова пошел на речку ловить рыбу. Образ того человека я раньше нигде не мог увидеть. Уже потом, много позднее, через несколько лет, я увидел это лицо на иконах и картинах. Это был Иисус Христос.
В следующий раз это случилось, когда мне было тридцать три года. К тому времени я уже много лет занимался боевыми искусствами востока, а соответственно и различными духовными практиками, медитацией, одним словом. Надо сказать, что в тот момент не то чтобы непосредственно с боевыми искусствами я по-прежнему дружил, но упражнения соответствующей направленности делал постоянно. А когда попытались «наехать» местные братки, даже вернулся к целенаправленным тренировкам. И медитации, соответственно.
Одна из них выглядела примерно так: Представляешь водопад, протягиваешь мысленно в его середину руки и как бы раздвигаешь в стороны. И из разрыва струй воды на тебя идет энергия. Если все сделано к месту и вовремя, то энергия действительно идет, усталость проходит, тело наливается силой и желанием тренироваться еще. Примерно тогда же, опять же из восточных практик, я почерпнул, что если что-то очень нужно, то можно просто попросить у высших сил, космоса, мирового разума, в разных источниках это называется по-разному.
И вот в один из дождливых холодных ноябрьских дней после полуторачасовой тренировки я стоял во дворе и медитировал. Представил поток воды и раздвинул его руками. Обычно я видел более чистую воду. Но в этот раз совершенно ясно и отчетливо увидел ярко голубое небо и посреди неба некто в белых искрящихся одеждах, сидящий на троне. Вокруг было золотое сияние. Произошло это очень быстро, а затем водопад опять сомкнулся.
Вот в этот момент, стоя под моросящим ноябрьским дождем посреди двора до меня дошла простая истина. Не нужно никаких восточных практик, достаточно помолиться христианскому Богу. Молитву «Отче наш» я знал почти наизусть. Я протянул руки к небу, повторил эту молитву раза три и спросил:
Господи, ну почему нет мира в моей душе.
И почти тут же я ясно услышал ответ:
Ты неправильно живешь. Ты занимаешься не тем, и ищешь не там, поэтому и несчастен.
Меня очень поразило это не знаю что и я прекратил медитации.
Примерно тогда же я видел во сне свою смерть. Не ту, которая будет, а ту, которая уже была. Золотая осень, яркое солнце, прохладно. Через лес по насыпи идет узкоколейка. Насыпь высокая и рельсы на уровне примерно середины деревьев. Мы едем на дрезине. Впереди рослый матрос в расстегнутом бушлате машет зажатым в руке маузером.
А я сижу сзади в солдатской длинной шинели и шапке с красной полосой. Мы партизаны дальнего востока в гражданской войне. Мне не больше двадцати, розовые щеки и чистые несколько наивные глаза. Вдруг за поворотом на рельсах завал из железнодорожных шпал. И разогнавшаяся под уклон дрезина в него врезается.
Свет померк, и все стало как в приборе ночного видения. Или как в полнолуние, но когда небо затянуто ночными облаками. Я поднимаюсь над бесформенным куском того, что было моим телом. Опрокинутая дрезина валяется вверх еще крутящимися колесами. От нагроможденных шпал поднимается дым. А вокруг разбросаны обрывки того, что секунды назад было моими соратниками.
Я не знаю, как к этому относиться, но что стал после этого гораздо спокойнее и равнодушнее к тому, что жизнь проходит это точно.
Конечно же, такое настроение, когда я подобен вещи в себе, мыслями где-то в потустороннем мире, и даже трахаюсь в основном для здоровья, точно также как хожу в баню и спортзал, оттолкнет кого угодно. Хотя с другой стороны, после Ани все постельные отношения казались серыми и будничными. В общем, с Ларисой расстались тихо и мирно, а с Олей и вообще по телефону.
@
Но страдать от ухода теплых спермоприемников я не стал, и до спермотоксикоза себя не довел, поскольку появилась Вероника. Один из моих предприимчивый друзей попросил меня помочь. У него уволился бухгалтер, а тут как раз предстояла налоговая проверка.
Она и была проверяющим налоговым инспектором. Чиновником, да еще контролером, то есть самым ненавистным человеком на свете. Хуже налогового инспектора могут быть разве что контролеры в электричке, судебные приставы, тюремные надзиратели, санитары в психушке, школьные училки и всякого рода служащие пенсионных фондов и собесов. Где человек беспомощен или бесправен, и это позволяет служителям во всей красе проявлять свои низменные инстинкты.
Однако, когда она первый раз пришла на проверку и в разговоре случайно выяснилось, что мы живем в одном районе, то она, ни мало не смущаясь, предложила:
Поскольку живем мы рядом, давайте и проверять я вас буду у себя дома. Приносите бумаги ко мне.
Что тут сказать. Прошла проверка, естественно, что все закончилось для моего друга благополучно. Конечно, на всякий случай мы «нашли» пару мелких недочетов, чтобы заплатить минимальный штраф. Чтобы и волки были сыты и овцы целя, в смысле как инспектор отчитался бы в проделанной работе, так и для возможных повторных проверок оснований бы не усматривалось.
Как-то потом, через неделю, наткнулся на нее на улице.
Ой, здравствуйте, как вы живете.
Ну вот, живу, окна сегодня покрасил, так сказать готовлюсь к летнему сезону.
А у меня новый компьютер, хотите посмотреть.
Я и раньше чувствовал, что она ко мне не ровно дышит. Только раньше, во время проверки, мы были по разную сторону баррикад, а теперь нет, я снова был ничем не обремененный свободный художник.
Конечно же, хочу.
Вечером я пришел к ней в гости. Сначала мы действительно пару минут смотрели компьютер, как будто бы там можно что-то интересное увидеть. А затем пошли гулять к речке. Когда мы вышли на берег, уже стемнело, да еще было почти полнолуние, и луна вовсю блестела над горизонтом.
Дальше произошло то, что и должно было произойти. Классик на вопрос, может ли быть дружба между мужчиной и женщиной, остроумно ответил, что может, только в результате появляются дети. Мы остановились, как по команде повернулись друг к другу, обнялись и соединили губы.
Естественно, что я погладил ее попу и она, естественно, не отстранилась. Уж если женщине нравятся мужские руки, то это точно мои. Сильные, но вместе с тем мягкие, нежные и обволакивающие. Тоже самое и губы. Яркие, пухлые, мягкие, горячие, настойчивые, жаждущие наслаждения и стремящиеся его дать.