Что до герба Вандервельтов, то на нем был тот самый лесной костер, к которому явился в полночь святой Ансельм.
Давно, еще во время учебы, я бредила этой удивительной историей, тогда у меня и тени сомнения не было в ее подлинности.
В моем воображении приключения Йохана постепенно обрастали подробностями, играли яркими красками, и наконец вылились в объемистую книженцию в моднейшем тогда жанре готического романа. Называлась книга соответственно «Кровавый исток Вандервельтов». Роман изобиловал кинжалами, проклятиями, зарытыми кладами, кровь лилась рекой, а герои в масках и черных плащах произносили высокопарные реплики. Словом, все по законам жанра.
Книга произвела легкий переполох и вызвала новую волну интереса к семье. На сцене одного из театров целый сезон держался спектакль «Кровь и сокровища», поставленный по мотивам романа. Этот спектакль был первым, который увидела в театре моя Гретхен. Впечатление он произвел неизгладимое, и с тех пор в каждом представлении, будь то опера, балет, или любительский спектакль, она ждала рассказа о сокровищах и бывала очень разочарована, если сочинитель упускал из виду такую важную деталь. Словом «сокровище» Грета прожужжала мне все уши, так что оно приклеилось и стало ее семейным прозвищем
Наводящий ужас роман на полгода сделал меня знаменитостью, чем я очень гордилась, однако в скором времени некоторые особо хитрые должники вздумали им воспользоваться, дабы увильнуть от обязательств. В судебных процессах они размахивали выдранными из книги страницами, расписывавшими зверства Вандервельтов, утверждали, что более кровожадных и бессовестных кредиторов свет не видывал, и на этом основании пытались не на шутку срезать проценты. Ванесса-Терезия тогда лично вмешалась, изъяв из продажи все, что осталось. Мне сделали строгое внушение о необходимости осторожнее выбирать темы.
Так или иначе, но эта история считается официальным основанием семьи и именно таким образом записана в генеалогической книге. Предки порой выставляли легенду напоказ, желая прихвастнуть удалью и лихостью первого Вандервельта, в другое же время, желая выглядеть людьми достойными и приличными, скромно обходили тему стороной, считая, что «нельзя же верить всем этим сказкам».
Однако от первой истории берет начало и вторая, объяснить которую куда сложнее. До настоящего времени, во всяком случае, никому не удалось.
Старейшей реликвией семьи считалось кольцо Разбойника. Того самого Йохана Вандервельта.
На печатке из темно-красного, почти черного агата было вырезано изображение костра. Вырезано, на мой вкус, грубовато, но сам оттиск перстня-печатки всегда получался ясный, четкий и удивительно красивый и впрямь костер, с тонкими яростными сполохами. А если на сургуч или чернила, припечатанные перстнем, падал свет, костер казался настоящим. Особенно изумительно он выглядел при свечах, будто переливалась и сияла в нем искра подлинного, живого огня. Однако даже это показалось мелочью в сравнении с тем, что я увидела, надев однажды перстень на палец.
Агат зажегся изнутри. Разгорался медленно и еле видно, но потом все ярче и под конец полыхал багровым пламенем. Ванесса-Терезия тогда с улыбкой заметила, что камень имел очень веские основания вести себя именно так. Смысл этих слов я поняла лишь годы спустя.
Не раз приходилось слышать, что кольцо, как и другие украшения семьи, обладало некими волшебными свойствами, и если порыться в семейных архивах, следы наверняка можно найти. Но в то время волшебством интересовались мало, а теперь поди разыщи еще эти архивы
В официальных же каталогах и разных альбомах, исторических и художественных, содержится только рисунок кольца, сухое описание оправы, вес и огранка камня, и что-то вроде «агат символ здоровья и долголетия» или тому подобное.
И вот сейчас это самое кольцо Разбойника, старинная, загадочная и самая важная из реликвий дома, утерянная вместе с остальными баснословными богатствами, лежала передо мной
За окном с громким карканьем сцепились вороны. Я отвела глаза от футляра, быстро встала с места и закрыла балконную дверь. Все мои чувства в тот короткий миг можно было прочесть на лице, особой проницательности для этого не требовалось. Когда же я отвернулась от балкона, звон в голове поутих, и на кольцо, как и на его теперешних хозяев, я могла смотреть, по крайней мере, сдержанно. Но только смотреть, мысли-то никуда не денешь!
Мои заказчики этот невероятно грамотный торговец и его «дети» уже казались не просто подозрительными, а выглядели настоящими бандитами. Безусловно, знают, кто я такая. Не могут не знать. Однако явились под чужими именами и не как к законному владельцу. Случайно? Нет? Тогда зачем? Чего хотят?
Я сидела, кусая губы и глядя на кольцо. Молчание затягивалось, пора было сказать хоть что-то. Подняв глаза на Шаванна, я как могла любезнее улыбнулась.
Мои приготовления могут показаться скучными, особенно такой очаровательной юной даме, «дочка» смущенно порозовела, это не слишком увлекательное дело, так что предложу вам по чашке кофе. Чтобы скрасить ожидание.
Шаванн, распахнув пиджак, сел поудобнее и удовлетворенно кивнул. На блондина я не смотрела, уже знала, что ничего хорошего не увижу.
Первым и отчаянным порывом было шепнуть Грете, чтобы сыпанула в кофе снотворного покрепче когда два года назад заварилась вся кутерьма с залогами, арестами и судами, меня мучили приступы бессонницы, так что эта вещь всегда была под рукой, и напоила всю честную компанию. А через полчаса бегом покинем отель вместе с кольцом.
Но сообразить, что будет дальше великого ума не требовалось.
Далеко не уйдем. Не позднее вечера наше описание будет висеть на каждом столбе, неприятности наживем нешуточные, не говоря уже о громком позоре будто мало арестованного имущества и просроченных векселей А надежда разузнать хоть что-то о моем состоянии, по всей вероятности, будет потеряна навсегда.
В голос я велела Грете подать кофе, и еле слышно добавила:
Когда уйдут, за ними надо проследить, до самого дома. Это вопрос жизни и смерти. Чуть громче: И не забудьте молоко, дорогая. Снова шепотом: И смотри осторожнее, не как в прошлый раз!
А в прошлый раз Грета, споткнувшись, едва не ошпарила одного знатного коллекционера. Еще немного, и с бароном можно было бы прощаться как с мужчиной и как с постоянным моим заказчиком.
Грета с готовностью кивнула, и через пять минут внесла кофейный прибор. Сама вышла из номера, ступая на цыпочках. Просто сокровище у меня, а не камеристка
Необычная вещь, говорила я, раскладывая инструменты. Девица следила за мной завороженно, Шаванн со спокойным интересом, а на лице блондина по-прежнему не отражалось ровным счетом никаких эмоций. Кажется, герр Шаванн, начало вашей коллекции положено удачное
Я вытащила тонкие перчатки, в которых обычно смотрела драгоценности, но мой гость всплеснул руками в деланном удивлении:
Какие строгости, сударыня! Зачем же это! Неужели обязательно?
Так принято, герр Шаванн, вежливая улыбка уже сводила скулы, но делать было нечего. Ваше кольцо должно вернуться к хозяину без малейших следов.
Как человек, чуждый всяким изыскам, я в этом отношении совершенно нетребователен, возразил «торговец». Не утруждайте себя, прошу вас. Разрешите, я заодно взгляну на ваши перчатки, он, словно между делом, сгреб их, положив к себе на колени. Мне, как мануфактурщику, будет любопытно
Сходите, сударь, к золотарю поглядеть на его рукавицы, будет еще любопытнее, со злостью подумала я.
Шаванн нравился мне все меньше, а блондина с его колючим взглядом я уже начинала ненавидеть. Девица не в счет видимо, ее и впрямь взяли для отвода глаз, в детали плана не посвятили, и ей было мало дела и до меня, и до этого грубого старого перстня, который она надела бы на свой пальчик только под дулом пистолета. Увидев, что я не собираюсь показывать фокусы или жонглировать инструментами, она быстро утратила интерес к происходящему и теперь смотрела в окно, хлопая глазами.
Разумеется, не мои советы и знания им были нужны вся эта странная компания явилась сюда с одной-единственной целью: глянуть, как поведет себя кольцо, оказавшись в моих руках. Следовательно, интересует их моя собственная персона.
Ну уж нет, господа, такого удовольствия я вам не доставлю.
Тогда разрешите хотя бы обработать руки, герр Шаванн.
В этом мне любезно не отказали.
Я достала из несессера маленький коричневый флакон. Вытащила пробку и брызнула на пальцы.
Жаль, что состав имел всего-навсего легкий запах уксуса, да и тот быстро испарялся. Если бы жидкость ударила в нос моим заказчикам ядреным нашатырем, получилось бы гораздо интереснее, во всяком случае, тот гость, что сидит у меня за спиной, был бы приятно поражен И, возможно, даже выскочил бы из номера, к моей большой радости.