На грани тысячелетий. Стихи и проза - Андрей Луценко 9 стр.

Над Землёю всходило
Огромное красное солнце,
Не по небу,
Из земных самых чёрных и дальних глубин,
А луна всё ещё бледным диском светила,
И всю ночь на нейтралке солдат был один.

Боевая задача:
Ни вперёд, ни назад,
Под свинцовой раздачей
За врагом наблюдать.
Вот настанет рассвет,
Полк рванётся вперёд,
Скольких эта атака
На тот свет уведёт?
И, чтоб было поменьше,
На нейтральной земле,
Там, где залпы грохочут,
Он один был во мгле.

Евпатория.
В полуденном мареве плавится камень.
В городе тихо: на пляжах народ.
Солнце в зените, жарит, как пламень.
Прохладой ласкают объятия вод.
А вечером пристань корабль встречает.
С морской он вернулся прогулки.
И старый собор куполами сверкает.
Крик чаек. Он резкий и гулкий.
Две половины.
Половина неба  чёрная, половина неба  синяя.
Такой вот Януса двуликого расклад.
Дождём в пыли отбита линия:
Здесь солнце, сухо, а за нею дождь и град.
Пересекая эту линию границы,
Мы входим в сумрак, иль выходим из него.
Такому чуду не успели удивиться,
А линия дождя уж далеко.
В сквере.
Как в Гайд-парке пострижены ровно газоны,
И кустарник сомкнулся в суровом каре.
По тенистым аллеям, по дорожкам знакомым,
В изумрудной гуляем вдвоём тишине.
Ясной, нежной прохладой нас вечер пленяет,
Мы шагаем вдвоём в измерении ином.
Свежий запах травы и цветов опьяняет.
И, как будто, лишь мы в этом мире живём.
Слепой дождь.
Изумруды бульваров и парков сверкают.
Огранили их струи слепого дождя.
Стаи птиц городских в синем небе мелькают.
Суетятся трамваи, по рельсам гремя.
Город словно умылся, дав себе передышку.
Средь рабочего полдня глаза он прикрыл.
Во дворах ребятишки мчат по лужам в припрыжку.
Кто-то зонтик в вагоне подземки забыл.
Лишь три месяца лету подарила природа.
И июль середина, вершина его.
В камнях города парки  спасенье народа.
После залпа дождя там светло и легко.
Буря.
Гроза подобно битве громыхает.
Сверкают в небе сполохи огня.
Как будто артиллерия стреляет,
На всех кромешный ужас наводя.
Вода несётся по дорогам
Потоками бурливых горных рек.
И небо чёрное в наряде строгом.
Гроза страшна, как в гневе человек.
Грозы сородич ураган
Рвёт с корнем из земли деревья.
Из детства вдруг приходят к нам
Герои сказок и поверий.
Как всё назвать? Могучим словом буря!
В нём отраженье состояния души.
Всесокрушающая сила чёрной хмури,
И света луч, что мрак вокруг крушит.

(Озёра).
Глаза Земли грустнеют с каждым годом.
И красота озёр немногим души бередит.
Пройдут века, что будет с нашим родом?
Кто синеву тех глаз потомкам сохранит?
В свои же чаши сами яд бросаем.
Как будто б не самим из них нам воду пить.
Неужто, что творим, не понимаем?
Ведь мы у внуков отнимаем право жить.
Всю жизнь не проживёшь за каменным забором.
Когда-нибудь придёт и твой черёд.
Коль Мать-Земля потухнет ясным взором,
Тут ни забор, ни золото  ничто уж не спасёт

Кому бы мы могли сказать спасибо
За красоту заката на Земле,
Когда бы в Божию не верили мы силу,
Всё, лишь наукой объяснив себе?
Тогда любовь  набор химических реакций.
Все чувства высшие  набор инстинктов лишь.
Вся наша жизнь  простая анимация.
Вне шарика Земли бескрайней ночи тишь.
А, если так, куда же денем душу?
Любовь и веру, что храним мы в ней?
Зачем тогда мы соловьёв ночами слушаем?
Стихир слагаем, покоряем ширь морей?

(Озёра).
Глаза Земли грустнеют с каждым годом.
И красота озёр немногим души бередит.
Пройдут века, что будет с нашим родом?
Кто синеву тех глаз потомкам сохранит?
В свои же чаши сами яд бросаем.
Как будто б не самим из них нам воду пить.
Неужто, что творим, не понимаем?
Ведь мы у внуков отнимаем право жить.
Всю жизнь не проживёшь за каменным забором.
Когда-нибудь придёт и твой черёд.
Коль Мать-Земля потухнет ясным взором,
Тут ни забор, ни золото  ничто уж не спасёт

Кому бы мы могли сказать спасибо
За красоту заката на Земле,
Когда бы в Божию не верили мы силу,
Всё, лишь наукой объяснив себе?
Тогда любовь  набор химических реакций.
Все чувства высшие  набор инстинктов лишь.
Вся наша жизнь  простая анимация.
Вне шарика Земли бескрайней ночи тишь.
А, если так, куда же денем душу?
Любовь и веру, что храним мы в ней?
Зачем тогда мы соловьёв ночами слушаем?
Стихир слагаем, покоряем ширь морей?

Молитва возносится в Горнюю высь.
На пасеках горных, лесных и долинных,
Меды созревают, а в них сама жизнь.
Люди веками возносят молитвы
За пчёл, за их улья, целительный мёд.

Бортник и пасечник  важные люди,
Их на Руси уважает народ.
Великая тайна в ульях сокрыта.
В семействах пчелиных, в янтарных медах.
Живёт пчеловод, его сердцу открыта
Музыка жизни в весенних лесах.

В тенистом дворике, в последний летний месяц
Под вечерок приятно посидеть.
То дождь слепой нам капель тюль повесит.
То Солнце вдруг с Луной вдвоём начнут гореть.

И августовский тихий, свежий ветер,
Приятную прохладу нам несёт.
Вдвоём с тобой мы проведём сегодня вечер,
Не каждый раз нам так с тобой везёт.

Нити стальные железных дорог
Парами в даль, к горизонту стремятся.
Рельсы гудят, мчит составов поток,
Должен он в срок к своей цели добраться.
Рельсы связали единою нитью
Бескрайние дали России.
От чёрного моря, к снежной Сибири
Стальные тянутся линии.

Луна холодная и равнодушная
Взирает на людей с небесной высоты.
А, что Луна? Одна лишь пыль бездушная,
Нет жизни в ней, и нет в ней теплоты.

Шуршат по асфальту мокрые шины.
Машины по трассе летят.
Движение  жизни закон нерушимый.
И это нам надо понять.

Перед рассветом город затихает.
Не слышен даже шелест шин.
Дома и люди, и дороги отдыхают,
Пред новым днём, идущим к ним.

И, если ты не спишь в минуты предрассветья,
Услышать сможешь голос тишины.
Увидеть небосвод, в котором дня предвестьем
Свет мягкий, нежный льётся с высоты.

Любовь и ненависть!
Как нитка за иглою,
Людские прошивая судьбы,
Навеки связаны между собою,
Как лёд и пламень, праздники и будни.

Неуловимо страшное мгновенье,
Когда вражда навек любовь сменяет.
И жизнь сама подводит нас к решению,
Которое всё сразу изменяет.

Карьера, прибыль, да стремление «к успеху»,
Давно любовь отправили в архив.
Взамен любви секс дали человеку,
Контрактом брачным пламень сердца заменив.