Иван сделал пару глубоких вдохов на пробу. Нормальные фильтры. Ремешок противогаза больно впился в затылок. Так и не отрегулировал толком.
Иван надел каску. И превратился в слух.
Вдалеке капала вода, и вблизи капала вода. Что-то шуршало едва слышно может, та самая крыса, что он спугнул. Ничего. Потрескивание туннеля это привычно, оно всегда есть.
«Земля давит» говорил дядя Евпат. Он когда-то служил на подводной лодке и про давление знал не понаслышке. Как и про многое другое.
Например, почему началась война. Справедливости ради, причину Катастрофы знают все в метро. Только у каждого она своя, единственно верная. Как соберутся «старички», так давай спорить до разрыва аорты: кто виноват?
А ответ простой: вы и виноваты.
Ходит легенда о тигре, который вырвался из зоопарка и сбежал в метро. Успел, бродяга. Старики рассказывают, своими глазами видели полосатого, прыгающего на пути и исчезающего в туннеле. Одни говорят, тигр бежал в сторону «Невского проспекта», другие в сторону «Петроградки». Просто красивая легенда, подумал Иван с сожалением.
Сказка.
Как и рассказы Водяника об Испании. Иван слушал профессора и думал: что ж ты врешь? Нет больше твоей, Водяник, Испании, нет зеленых парков Барселоны, сухим песком рассыпались замки Гауди кто это вообще такой? гикнулись испанцы.
А у нас разве лучше?
От вымерших улиц Петербурга бросает в дрожь, Кронштадт населен призраками военных моряков. От Петергофа с его огромным парком остались одни воспоминания.
Были такие конфеты, рассказывал Водяник. Чтобы сфотографировать кого-то, ему говорили не «улыбнись», а «ну-ка, скажи: мои любимые конфеты «кис-кис». Видите, сразу улыбка получается. А бегемот это в анекдоте было как же там? Бегемота хотели сфотографировать. Бегемот вместо «кис-кис» сказал: «Мои любимые конфеты бато-ончики». Понятно? Как непонятно? Я что-то пропустил? А! Ну, это были его любимые конфеты. Очень вкусные. И он сказал: бато-ончики. Бегемот честный. Теперь смешно? Нет? Странно.
Иван усмехнулся. Бато-ончики тоже сказка.
Он оглядел платформу. А вот это грубый реализм, мертвая станция.
Услышав низкое глухое рычание, Иван вздрогнул. Медленно повернулся. И замер, забыв дышать.
Перед ним стоял тигр.
Красивый, как на картинке в детской энциклопедии. Огромный. И белый. В глазах зверя таял сумеречный свет фонаря.
«Вот тебе и Испания», подумал Иван невпопад.
В первый момент он ничего не понял. Стена вдруг навалилась на него, опрокинула, ударила в плечо, сбила в грязную, мутную жижу, брызги полетели в стекло противогаза Тигр, думал Иван, лежа на платформе.
Вода залила маску. Фонарь чудом не погас. Иван видел, как в конус света вошли чьи-то ноги Услышал собственный вдох. Повезло. Еще чуть-чуть, и паника бы его накрыла Но вода через фильтр, рассчитанный на химические аэрозоли, не прошла, поэтому вдруг не стало воздуха. И это привело Ивана в чувство.
Он понял, что это никакая не стена.
На него напали, м-мать.
Выплеск адреналина. Сердце стало раза в три больше. Мгновенно обострившимся зрением Иван видел, как движется в луче света то, что он принял за человека Не ноги. Щупальца. Бледно-прозрачные, они плавно изгибались, словно были из мягкого стекла.
Иван встал. Автомат оказался в руках. Иван не успел ничего подумать, как тот задергался. Та, та, та. Звук, словно вбивают гвозди в железную бочку.
Серия фонтанчиков протянулась по воде, задела прозрачный столб, тот отдернулся. Иван с усилием повернул автомат и снова вдавил палец. «Ублюдок» медленно, как во сне, толкнулся в руках. Раз, два, сосчитал Иван и отпустил спуск. В тягучем, гипнотическом замедлении он видел, как первая, вторая, третья пуля входят в воду. Пум-м-м, всплеск. Изгибающийся столб, похожий на шланг от призрачного противогаза, взлетает и прячется; раз и нет его.
«Врешь, сволочь».
Иван вскинул автомат, упер приклад в плечо. Вырез прицельной рамки оказался перед глазами. Вдох. Выдох. Обжигающая, точно кислота, кровь пульсировала в венах. Стук сердца отдавался в висках
Бух. Бух.
Бух.
В следующее мгновение щупальце высунулось из-за угла. Иван ждал. Биение сердца стало невыносимо громким, почти болезненным. У него осталось полмагазина максимум. В первый момент он даже не считал патроны. «Идиот».
Если открыть огонь сейчас, тварь а это, скорее всего, было нечто, что обитало здесь недавно что-то, пришедшее из моря? уцелеет, и он только потратит оставшиеся патроны. Что делать?
Если открыть огонь сейчас, тварь а это, скорее всего, было нечто, что обитало здесь недавно что-то, пришедшее из моря? уцелеет, и он только потратит оставшиеся патроны. Что делать?
Иван сместился правее, держа щупальце на прицеле. Это то, которое он задел? Или уже другое? Через секунду он почувствовал странное давление на лоб. Казалось, свод станции медленно опускается ему на голову. Нестерпимо захотелось пригнуться и лечь на мокрый пол, чтобы не раздавило гигантской тяжестью.
«Ах ты, сволочь». Иван разозлился, и давление исчезло. Психическая, бля, атака. Вспомнилась байка про Блокадников, которые вкручивают человеку мозги так, что ты идешь к ним, как кролик в пасть удава.
«Только я не кролик, подумал Иван. И не морская свинка».
Он передвинулся вправо, прислонился плечом к мраморной стене. Внезапно щупальце метнулось в то место, где он стоял раньше. «Ага, умный, значит. Я тоже умный».
«Как же мне тебя достать?»
Иван расстегнул ремешок каски. Это была оранжевая, перекрашенная в защитный серый цвет каска метростроевца.
Щупальце осторожно коснулось пола, затем стены. «Как слепое». Ивана передернуло.
Он положил каску на пол. Чуть повернул ее, чтобы свет падал на основание колонны. Выпрямился и сделал шаг вправо еще один. Щупальце продолжало трогать колонну, цепляло плитки. Одна вывалилась и разбилась. Кланк! Так вот что это был за звук
Щупальце вздрогнуло, но продолжало искать. Потом тварь, видимо, устала ждать. Из-за поворота неспеша выплыло второе щупальце, направилось к первому. Иван сдвинулся еще немного. Осталось решиться на последний рывок, добежать до угла, заглянуть
«И ничего не увидеть».
Потому что свет сейчас отвлекает щупальца. Каска. А батарейкам там работать от силы минут десять. Значит, ждать.
Наступление на Приморскую началось полгода назад. Прежде это была обычная жилая станция, хотя и пограничная из-за туннеля, прорытого к Заливу. До войны на искусственной насыпи собирались строить еще одну станцию. Но туннель сделать сделали, а платформу даже не начинали. Из тупика стала поступать морская вода, не слишком чистая, с рентгенами. Ее становилось все больше. Уровень радиации на станции повысился, но не критично. А вот с остальным
Сначала из туннеля появились водоросли.
Затем твари. Их отстреливали. Пока они тупо лезли на свет, это была не проблема. Потом тварей стало больше. И вода прибывала. И настал момент, когда «Приморскую» пришлось оставить. Хотя приморцы и цеплялись за свою станцию до последнего. Но что поделаешь?
Море после Катастрофы вообще загадка. Весь мировой океан одна охуенно большая загадка. Что там, в отравленном бульоне жизни, сварилось?
Вот эта прозрачная гнида, например.
Иван продолжал сдвигаться к краю платформы, держа щупальца на прицеле. Судя по ним, обладатель конечностей должен быть вполне приличного размера.
«Все-таки поймал он меня с тигром», подумал Иван. А может, не кальмар виноват, а тот мох? Иван вспомнил мозолистый, сладковатый запах. Словил галлюны, как от дури? Принял слабо светящиеся отметки на концах щупальцев за глаза тигра. Так?
«Черт его знает».
По-хорошему, надо бы отсюда валить. Будь Иван с напарником, дал бы задний ход, потому что это правильно. Беречь людей, не рисковать зря.
Но сейчас он один. И у него важное дело.
«Думай, Иван, думай».
Щупальца продолжали поиски. Одно добралось до разорванного по шву мешка с песком. Раз! Схватило и подняло его. Иван только моргнул.
Песок с треском высыпался в воду. Щупальце отдернулось, грязная мешковина упала в лужу.
Другое щупальце развернулось и поползло к каске.
Иван смотрел на слабеющий луч фонаря. Жаль, придется переходить на запаску. Не зря же он таскает с собой несколько килограммов карбида
Иван замер. «Действительно!»
Он опустился на пол, задвинул за спину автомат, достал из сумки лампу. Вообще это простая штука. Миниатюрная горелка, отражатель, кремень и колесо для поджига, пластиковый бачок с двумя отделениями верхнее для воды, нижнее для карбида.
Из верхнего отсека вода поступает в нижний. Карбид шипит и выделяет ацетиленовый газ, который через трубку идет в горелку. Поджигаем, ставим лампу в зажим на каске, и готово. А без каски нельзя.
Потому что ацетилен может взорваться.
Иван открыл сумку. Нащупал полиэтиленовый пакет с карбидом, вытянул. Увесистый. На три часа работы карбидки надо примерно граммов триста-четыреста. Плюс НЗ на несколько дней, итого семь кило карбида. Обычно Иван использовал карбидку как основной источник света, но в этот раз думал сэкономить, обойтись диодом батарейки можно найти на поверхности. В конце концов, их делают на «Техноложке» хоть и плохие.