Я и впрямь опоздал. Ворвался в ординаторскую, схватил Микки за грудки, потребовал подробностей, и от того, что я прочитал в ее медкарте, меня самого чуть Кондратий не обнял.
Как?! Как ты вообще мог согласиться на это?! Это преступление, ты, что, не понимаешь?!
Она подписала согласие. Это ее дело, рожать или нет. Не у нас, так в другом бы месте сделала.
Но на таком сроке?! Погоди, она тебе, что, денег отсыпала?
А вот это тебя не касается!
Да-а? А как насчет того, что ты по жадности своей с ней в результате сотворил такое, что тянет на пару статей УК!
Ну-у, осложнения бывает
Микки, да ты ее уже лишил возможности рожать раз и навсегда. Это, во-первых. У нее плохая свертываемость крови, и есть вероятность, что ты ее просто угробишь, это, во-вторых. Что вы ей даете для прекращения кровотечения? Викасол? Фибриноген? Да вы совсем охренели? Вы ей еще аскорбинку пропишите! Здесь меньше чем Диферелином или Амбеном не обойтись!
У нас нет
Мозгов у вас нет, вот это точно. Приготовь выписку, я ее к нам в отделение заберу, у нас все найдется.
Микки понуро повел меня в отделение, только вот ее койка оказалась пуста. Ли́сы в палате не было. А ее еле шевелящая языком соседка прошелестела, что вот буквально минут пять-десять назад примчался здоровенный бугай, выдернул у нее из вены капельницу, сказал, что отвезет сестру к какому-то целителю-кудеснику и унес девушку на руках, завернув в одеяло.
Филя, прошипел Микки, он что, смерти ее хочет?
Звони в милицию, я попробую перехватить его на квартире! Отправляй Скорую по ее адресу!
И снова такси, и снова Кутузовский. Если Микки не понимал всей сложности ситуации, то я-то четко осознавал, что при такой кровопотере Ли́са просто не жилец. И если в ближайшие полчаса ей не организовать квалифицированную помощь, можно идти прощаться в морг. Консьержку я опять чуть не снес и рванул по лестнице, наплевав на «залипший» в районе восьмого этажа лифт. Дубасил я в дверь знатно, но открывать ее мне никто не собирался. В тот момент меня было уже не остановить, я ее просто выбил. В квартире Ли́сы тоже не нашлось, хотя я в каждую комнату заглянул, зато обнаружился какой-то мужикашка, похожий на суриката, такой же мелкий, хитрый и пучеглазый. Когда я начал его трясти с криком «Где она?» в ответ он что-то забубнил на непонятном языке. На «ду ю спик инглиш?» и «парле ву франсэ?» он по-прежнему лопотал нечто невразумительное и, судя по хаотичному движению ручек, стремился меня выпихнуть из квартиры. А так это ж, наверное, какой-то их родственничек из клана. Из того самого дикого аула. Или замшелого кишлака. Вот почему он по-русски ни бэ, ни мэ. Но насчет меня отсюда выпихнуть, это редька тебе. Нет, хрена мне для тебя тоже не жалко, но именно редьку я тебе засуну в глотку, если ты не заткнешься и не перестанешь мешать обнаружению Ли́сы. Потому что счет идет на минуты.
Я перестал его трясти и более внимательно осмотрелся. Ну, не под кроватью же она прячется! А где? А это что? Было она здесь, точно была! Вот одеялко больничное и рубашка явно оттуда же. Только в наших больничках можно обнаружить настолько убогие текстильные изделия, которые бездомным и то отдавать стыдно. И прокладка, насквозь пропитанная кровью. Черт!!! На сей раз мое «Где она?!» аульный сурикат, похоже, понял, особенно если учесть, что куском окровавленной тряпки я пару раз ткнул ему в морду. Попытался замотать головой, и уйти в несознанку, не учтя, что крышу мне сорвало полностью. Я был уже неуправляем, и начал его душить. Тут до него, наконец, дошло, что дело пахнет продуктом перегонки нефти и начал тыкать тощей конечностью в дверь стенного шкафа. Я распахнул шкаф, где, разумеется, никого не оказалось, даже вещей, снова тряханул за шкирку крысообразного родственничка, и мордой приложил его к задней стенке. Но того, что произошло потом я не ожидал увидеть и почувствовать даже в страшном сне. Задняя дверь шкафа как бы провалилась внутрь, и мы с этим сурикатом вместе с ней.
Об отдаче потенциальных долгов
Покидая дом Фаррана светлого ярла, гран-маг Ниорис Гарфанг ехал самым медленным шагом, находясь в глубокой задумчивости. Не все ему поведала фру Карлиса, прикрываясь не вполне хорошим самочувствием, ой, не все! Шрам он, допустим, ей зарастил, успел, благо как раз завернул к Паллу, магу-лекарю клана Филина, но кто? Кто и зачем мог не иначе как с ножом кидаться на наследницу главы рода? Да еще метить в беззащитный живот? Что-то странное происходит, и вряд ли ему когда-то поведают детали. А понять хотелось бы. Хотя бы для того, чтобы просто предупредить во второй раз девушке может так не повезти. Палл парень неплохой, но сам бы он без гран-мага с таким ранением и кровопотерей не справился. Так что, считай день рожденья по второму разу у фру Карлисы нынче приключился. В этот момент до его слуха донесся стон, и Ниорис недоуменно завертел головой по сторонам. То, что он увидел во рве у дороги к усадьбе Филинов, ему крайне не понравилось.
Истекающий кровью, избитый до состояния «почти смерти» парень. А ведь когда-то нечто похожее произошло и самим Ниорисом, в ту пору молоденьким магом-лекарем после посещения усадьбы Планга-Форвитинна. Неужели и Фарран-Мискуннарлаус не гнушается подобными действиями? Нехорошо, светлый ярл, стыдно. Но тогда на Планга обрушился «откат Шиана», а этот паренек явно не из лекарей, и Филинам за его избиение точно ничего не грозит. То есть получается можно просто забить кого-то до полусмерти? А как насчет Уложения Мирна конунга? А руки у гран-мага уже сами действовали, загоняя еле стонущего паренька в состояние лечебного стазиса, чтоб доставить его в собственный дом, превращенный практически в ту же лечебницу. Ниорис мельком успел подумать, что если ему самому когда-то также помогли выжить в подобной ситуации, то сейчас как раз и пришло время отдать долг.
Парень поправлялся медленно, сильно ему досталось. Сломанные ребра, поврежденная селезенка, отбитые легкие, да еще с раздробленными пальцами пришлось крепко повозиться. А когда он наконец смог говорить, выяснилось, что он не знает местного наречия и изъясняется на каком-то чудно́м языке. А не из этих ли, тогда еще подумал Ниорис. В любом случае, вылечим узнаем.
Но кое-что выяснить все-таки удалось почти сразу. Что он не из людей Филина, это, во-первых. И что зовут его как-то типа Волод? Вольд? Это, во-вторых. Ну и ладно, будем выхаживать, решил тогда Ниорис, даже если я ошибаюсь, помогать в лечебнице будет если что. А парень оказался не прост. Мало того, что язык осваивал быстро, он еще сумел обыграть гран-мага в шахматы! Простой мальчишка. Гран-мага. В шахматы. С этого дня Ниорис с удвоенной скоростью, насколько вообще позволяли собственные обязанности занялся обучением парня.
Потому что была у него одна догадка о происхождении мальчишки. И надежда, что он не ошибся. Ну, сами посудите, откуда может взяться на дороге человек, не владеющий единым наречием всех земель Тиррольда? Нет, он не идиот, потому что, пойдя на поправку, продемонстрировал, что все прекрасно понимает и не засовывает руку, например, в камин, рискуя получить ожоги. И ест вилкой, а не руками. Нет, он не потерял память, потому что помнит какой-то свой язык и не путает шахматные ходы. А вот что может быть, и на что тихо надеялся нынешний гран-маг Ниорис Гарфанг, так это то, что парень из другого мира. За долгую историю Тиррольда таких случаев насчитывалось не один, и не два. И даже не десяток. А существенно больше. Не реже, чем раз в десять-пятнадцать оборотов в Тиррольд кто-то «проваливался». Иногда таких потеряшек сразу подминали родовой силой светлые ярлы, превращая тех в рабов. Иногда им удавалось попасть в Свободные Земли и оставаться там работать на себя. Бывали случаи, когда такие люди оказывались источниками новой и очень нужной Тиррольду информации или умения. Но
Но было одно исключение. Иногда появлялись такие люди, что могли относительно свободно перемещаться между мирами. В Тиррольде они назывались Ходоки. Это те, кто могли регулярно переходить из своего мира в чужой и возвращаться обратно. Правда, «переходы», как правило, оставались стационарными. И правильно, чего рисковать «переходя» незнамо куда, когда есть уже разведанные и относительно безопасные «двери». Цены таким Ходокам в определенных обстоятельствах не было. Пусть по чуть-чуть, но они могли доставить из своего мира и информацию, и ценности, и лекарства. А больше всего из них ценились те, кто не просто мог сам «ходить», а кто мог еще и с собой проводить кого-то, как правило, не более одного человека за один «переход». Этих уникумов было принято называть Проводниками. И была у гран-мага робкая надежда, что в силу обстоятельств своего появления как раз Вольд и мог оказаться из разряда хотя бы Ходоков, потому что это было его последней надеждой. Сам свою язву на ноге он залечить уже не мог, а вот волшебный препарат пенициллин, когда-то доставляемый последним на Тиррольде Ходоком из мира Мираш, ему хоть как-то помогал. Иначе перспектива была безрадостной ногу придется ампутировать.
И Ниорис в меру своих далеко не маленьких возможностей возился с новым пациентом, стараясь поставить его на ноги, разъяснить все особенности его нынешнего положения и попробовать выяснить, нет ли у спасенного ну хоть каких-то возможностей Ходока. И Проводника, если повезет. Сильно повезет
Об особенностях вживания в новый мир
Когда я, наконец смог соображать, понял, что нахожусь в лечебнице, и меня выхаживает какой-то старичок, которого я понимаю только по жестам. Попал ты, парень, сказал я сам себе, теперь хорошо бы еще понять куда. Я лечился, разминал заживающие конечности, отзывался на странное имя Вольд, данное мне моим доктором Айболитом. И долбил жутко неудобный местный язык, потому что объясняться же как-то надо. Например, чтоб домой выбраться, ну и как-то за лечение рассчитаться. И для начала выяснил, что здешнего доктора зовут Ниорисом. Непривычно. А значит, дело плохо. Вопрос в том, насколько.