Сиреневые сумерки - Евгений Черносвитов 2 стр.

«Поэту»

Тебе за сорок пять  другие жили меньше.
Поэтом называешь ты себя 
Скуля, гнусавя, лжешь, кропая верши 
Уж прожил жизнь поэтов  зря не зря.
Волос твоих лишилась голова, устало
И хищный ряд зубов уж поредел
И твердость строк, как твердость рук, пропала 
Но зги не видно  где ее предел.
Тобой испорчен лес густой  бумаги.
Лес стройных сосен и невест-берез.
Тебе б одной хватило для отваги
О, шелудивый, гнусный, не отважный пес!
Но весь ты не умрешь , растраченный годами.
Дрожит рука, марая белый лист.
Что хочешь ты сказать, коверкая словами?..
Ты не поэт, прямой кишки ты глист!

9.Х.65

Этот вечер из сотни других,
Проходящих бесследно, без боли 
Строкой за строкою ложится в стих 
Поневоле!
Зачем я проник в туманы глаз?
Бездонных, как ночное море
Лгут руки, лгут губы, жжет тело подчас 
До боли!
О, женщина  будь же ты проклята вся!
Я в смятении, я в отчаянии!
Зря, зря, зря, все зря!
Случайно!

18.Х.65.

Сидишь ты, онемевшая статуя 
Мечтательно томление в глазах.
А, вот возьму тебя и поцелую 
Ты не успеешь даже отказать!

22.Х.65

Один, этим вечером тихим,
Сменившим усталые дни,
Гляжу на кукушку, что лихо
Кукует, сорвавшись с цепи.
Да, быстро проходит время 

Кукушка здесь не причём.
Почему моя жизнь  бремя?
Спокойные дни почем?
Растет гора дней 
Пространство жизни моей.
Где конец, предел?
Частокол дней поредел!
Как прогнать туманную муть?
Умереть и не икнуть?
Как бы себя не слышать,
Коль правды нет и выше!
В лазури растаять
Росой насладится, лучами?
Обман и беду понять?
Едрить твою мать!

23.Х.65

В этом мире нужно верить в Бога.
Оставляя дьяволу неверье.
Для себя оставить то, не много 
Земляничное варенье.
О. не дай Бог пагубных желаний!
Тот ведь счастлив, кто узреть сумеет
Фокус жизни пусть вчера, пораньше 
Правая рука две щеки бреет

Не румяню щек.
Мне не нужен лифчик.
Все придет в свой срок 
И не лишне!
Свеж и сладок сон спелой вишни.
Ты же костью гремишь.
Кожа в лохмотья.
Не идешь и не стоишь. Вишь.
Обормотья!

30.Х.65

Пеленою серой зло окутано.
Небо с землею перепутано.
Хлещут холодом тучи яростно.
Брюхо голодом опоясано.
Думы пенятся злой усмешкою.
И не верится в разум вечного!
Черной молнией ленты хлещутся.
Лица гордые, флаги плещутся.
Кровью залито в небе зарево
Чеканю тяжелый шаг 
Будет сломлен враг!
Все повергну низ 
Это мой каприз

4.ХI.65
(32 комната, 30724 Таня)

Голубые, печальные, далекие, странные 
Глаза твои, милые, где вы, желанные?
Нежная, ласковая,
Сказки прекраснее.
Заглядение ночи 
Синие очи.
Тоскою жгучею
Не изволь мучать!
Зову и желаю я
Тебя одну, лучшую.
Страстью безмерной 
Измучен, истерзан 
Брожу одиноко
Под бременем Рока

12.ХI.65

Не жди не проси, и не моли 
Нас оборвет холодное «прости»!

Вьюга стонет зловеще и дико 
Неприветлив конец ноября!
Спят деревья и реки накрыты
Толстой шубой звенящего льда.
Не слышны пестрых птиц переливы.
Растворился цветов аромат.
Пусть зима, но у нас именины 
Бал цветов, майский сад!
Вот гвоздики, вот розы, левкои 
Сплетены вместе в чудный букет 
И ласкающей, нежной рукою
Лепестками усыпан паркет.

Вон, не спят, загадочно, две звезды в ночи
Я шепчу, любимому: «Только не молчи!»
Милому достаточно помнить обо мне
Воет вьюга злющая в кромешной тьме.
Лишь на миг забытые
Слезы брызжут вновь.
И вино пролитое
Словно кровь!
Вот волной нахлынуло сладкое томленье.
Миг желанный близится
Чтоб исчезнуть тенью!

5.ХII.65

С Новым, морозным
На чужой стороне 
Годом серьезным
В твоей судьбе.
Поздравляю теплом твердой руки 
Живи, Миша, дальше, и мне пиши!

12.ХII.65

Мне бы женщину, ласкающую вечером.
Мне бы женщину, горячую, ночью.
Мне бы женщину, исчезающую утром.
Мне бы женщину невидимую днем.

Когда я один  а бывает так часто,
Шумный день, затихая, уходит ко сну 
За окном пустота, там снежинки искрятся,
Улетая в морозную тьму.
На душе так тоскливо, что хочется плакать
Вот когда ты нужна, как калоши в слякоть.
(как теплый сортир, когда хочется какать)

Вошла, полновластной хозяйкою ночь
В город вступила, уснувший в истоме, 
Члены раскинувший, в подушку  нос,
Похрапывающий в неоновой дреме.
Быстро прикрою властный зевок,
Слабеющей рукою 
Ты ко мне прыгнула  скок, скок
Ну и черт  с тобою!..
Еще хоть минутку, но надо вставать 
А на улице сонные, злые лица
Мне, по правде, на тебя наплевать.
И хочется удавиться.
В девять  там. А к обеду опять опоздал!
В шесть  поскорее б автобус!
Куча дел, где концов еще больше начал 
Закрутился совсем  как глобус.
В суете сует мысль одну ласкаю:
Как хорошо, когда не мешают!

19.ХII.65

Как долго, как странно я жил без тебя 
Задумчиво грезы лаская.
Бродил одиноко, небо смоля 
Бога, себя проклиная!
В толпе масок искал твои глаза 
Оттолкнувшись от сотни улыбок.
Случай слепой иль моя звезда 
Все же тебя увидел!
Как тесно стало сердцу в груди 
Избившись  сжалось в комочек!
Стоишь предо мною  мечта моя ты!
К тебе сердце выпрыгнуть хочет!
Стонал, извивался, рыдал саксофон.
Елка кружилась беспечно.
А я, пораженный, не знал  это со?
Если сон, пусть продолжится вечно!
Властной силой  вот я рядом с тобой
Электрический ток пронзил тело
Поплыл, исчезая, надо мной потолок 
Хохотом бездна взревела!

3.I.66

Если бы музу Петрарки
Любовью моей обласкать.
Если бы силу Данте
На чувство мое поменять 
Адама был бы счастливей 
А Евы  счастливее ты:
Блаженствуя в этом мире
Аркадии детьми!
Куда-то исчезли бы все муки,
Умчались бы беды все прочь 
Молил, целуя руки:
О, дай мне свою любовь!
Вечность бы стала слугою,
А ты  моею судьбою!

4.I.66

Минуты, минуты, часы  без тебя
Летите, быстрее, мгновенья!
Чтоб будущий вечер встречу суля 
Тобой утолил нетерпенье!
Промчались часы и вот я снова с тобой 
Замри, не тревожь нас время!
Мечта моя будто бы стала судьбой 
Откуда же прохладою веет?
Не страшно расстаться? Какая ложь!
Каждый метр от тебя  ужасен!
От одной только мысли стынет кровь 
Быть с тобою не властен!
От разлуки с любимой любовь сильней
Но моя, ведь, не знает границы!
Верую в встречу, но жить только верой, поверь 
Ну лучше ль пойти, утопиться?!

6.I.66

Тик-тик и только ходики
Поют, рифмуя время.
Сердятся, злятся, скоро ли
Усну, замру, злодеи!
А впереди холодная
Ночь пугает душу.
Одинокая и долга
Тоскою мучит.
Мне б, дрожа, прижаться,
Твоим согреться телом.
Всю ночку целоваться 
Милуясь, между делом.
Что время? Лишь мгновение,
Когда в твоих объятьях
Но нет тебя  лишь тенью
Маячишь ненаглядной!
14.I.66 (час ночи)

Опять пурга снежная
Воет ветер жгучий.
Утро болью свежею
Опять мучает!
Нет, не страшны, тоскливые,
Подушкою помятые
Лица мои милые.
Заботой чьей объят я.
Нет, не коробят речи их,
Совсем не замечаемы
Но нет, о нет, опять твоих
Писем так желаемых!
Не допускаю мысли я:
«Они все не отправлены»
И, почтарей кляну, моля:
«Несите же их, коварные!»
Будь проклята та станция,
Где люди так неловкие,
Задерживают счастье мне,
Несомое строчками.
Я даже знаю, как оно,
Письмо ее начато мне:
Люблю тебя, люблю еще 
Где письма, где, проклятый?
Не допускаю мысли я  еще все неотправлены 
И, поскорей, кляну, моля,
«Несите же их, коварные!»
Будь проклята та станция, где люди так неловкие!
Задерживают счастье мне,
Несомое строчками.
Так, утро днем сменяется,
Пугает вечер ночью,
Которую все маешься
Не получив ни строчки!

16.I.66