Глобальная политика по-русски  19 - Андрей Григорьев 7 стр.

В руины превращалась сколько раз
 Поляки, Шведы, Турки да и Немцы,
Хотели у костра её погреться,
Когда пытались нападать на нас.

Что характерно, не они громят,
Свои родные местные князьки,
«Амбиции» так пестуют свои
И на своей земле бардак творят.

Сейчас заокеанский друг глядит,
А местные князьки изнемогают
 С лица земли родимую стирают,
А кто посмотрит косо  будет бит.

Прислуживать хозяину  вся суть,
Так испокон веков себя калечит,
Когда лишь с нами, раны свои лечит,
А залечив, летит к кому нибудь.

В тринадцать регионов ФСБ
Забросила проверки и аресты,
Встречающие не были любезны
И схлопотали в «хартию» себе.

По Хартии оплата НДС
Вестись должна и вовремя, и честно,
Не перепродавать в другое место,
Отчёт держать за урожай свой, весь.

Сельхоз производителей нашли:
В Челябинской, Тамбовской и Свердловской,
Воронежской, Саратовской, Московской,
Везде не НДС, а лишь нули.

Тринадцатого февраля  тринадцать,
Как будто знак ворующим чертям,
По Хартии налоги кто не сдал,
Успеют ли до марта расчитаться?

Аспирант из ВШЭ Михтахов
Гомосек и анархист,
Оказался и бомбист,
Судя по его размахам.

В склад взрывчатки превратил
Свою комнату в общаге,
Дело было не в бараке,
Он с профессором в ней жил.

Как Махтахов в ФСБ
Оказался ненароком,
Так профессор самолётом,
Оказался в ФРГ.

Тут проверка началась
ВШЭ финансов, кадров, сметы,
В КПЗ встречать рассветы,
Будет большая их часть.

Содомистское гнездо,
Где кураторы из Штатов,
Центр раздора и разврата,
Колыма их ждёт давно.

Вот саммит «Евразийских технологий»
Министр высоких технологий из Китая,
Историю России точно зная,
Поступком удивил довольно многих.

Он Нанатолию не дал при встрече руку,
Обосновав познанием России,
Когда министра СМИ потом спросили,
 Подал бы он товарищу и другу.

Чубайс им не товарищ, это точно,
«В Китае он сидел бы за колючкой,
С ворами и грабителями кучкой,
Задуматься России надо срочно».

На Совбез ООН немецкий фраер,
Захотел в Небензю кинуть «фаер»,
Тем, что брали Минск у нас войска,
Но в ответ его взяла тоска.

В тысяча семьсот шестидесятом,
И ещё конечно в сорок пятом
Брали мы не Минск, а ваш Берлин,
И людей спасали из руин.

Минск освобождали от фашистов,
Чтобы жили там с душою чистой,
«Брать», «Вторгаться»  Запада стезя,
Посмотрите лучше на себя.

Супермаркет «Мере» из сети «Светофор»
Популярность себе за два дня приобрёл,
На дешёвый товар Лейпциг бросился весь,
Очень немцам понравилось Русское есть.

Красноярские братья Сергей и Андрей,
Из России в Германию с сетью своей,
Без прилавков, в коробках заполнили склад,
На бетонном полу все продукты стоят.

За два дня весь товар, до последних порток,
Супермаркет «Мере» распродать сразу смог,
И закрыться пришлось, поступления ждать,
В планах сотню ещё в той земле открывать.

В тридцать тысяч открытие всё обошлось,
Весь расчёт проводили на Русский авось,
Миллион стоит маркет открыть немчуре,
Наши максимум самый забрали себе.

«Die Welt»  немецкая газета
Раздумья выложив свои,
Что НАТО полностью раздето,
ДРСМД их ввёл в нули.

Отказ от договора  это:
Разлад в альянсе меж собой,
Нет выхода  кричит газета,
Вновь Путин произвёл им сбой.

Быть под прицелом не готовы,
А Штаты шансов не дают,
Нет сил вести переговоры,
Или распадся, иль убьют.

Жила Россия смыслами, культурой
А Запад пел: «Голодные рабы»,
Страна распавшись, стала круглой дурой,
Капитализм  что получили мы.

Кайф потребления внушается годами,
А поколение живущих в СССР,
Ориентиры в жизни потеряли,
Еды и зрелищ надо было всем.

Всё получили те, кто выжил в этом,
А кто родился в «мутные» года,
Уже не знают ни на что запрета,
И в этом наша главная беда.

Потерян стыд, порядочность забыта,
Учебник школьный Сорос написал,
И целью стала лишь комфортность быта,
Чтоб рабским Русский Мир буржуям стал.

Надеялись, что всё у них случилось,
 Тупая, потребительская Русь,
Их два десятка лет блаженство длилось
 Россия умирает, ну и пусть.

Не тут-то было, Русский не сдаётся,
Проснулся спящий в нас патриотизм,
Конечно, переделывать придётся
И вылить в Мир Российский альтруизм.

В делах благих промчал год волонтёрства,
Движение создав по всей Руси,
И молодёжь уходит от позёрства,
В реальность превратив дела свои.

Учебники меняются, зараза
Россию захлестнувшая, бежит
Мир против нас, угрозы раз за разом,
Но Запад сам в распутии стоит.

Театры и музеи посещаем,
Патриотизм ведёт в Бессмертный полк,
И стариков, как прежде  уважаем,
И вместе с нами снова значит Бог.

Жила Россия смыслами, культурой
А Запад пел: «Голодные рабы»,
Страна распавшись, стала круглой дурой,
Капитализм  что получили мы.

Кайф потребления внушается годами,
А поколение живущих в СССР,
Ориентиры в жизни потеряли,
Еды и зрелищ надо было всем.

Всё получили те, кто выжил в этом,
А кто родился в «мутные» года,
Уже не знают ни на что запрета,
И в этом наша главная беда.

Потерян стыд, порядочность забыта,
Учебник школьный Сорос написал,
И целью стала лишь комфортность быта,
Чтоб рабским Русский Мир буржуям стал.

Надеялись, что всё у них случилось,
 Тупая, потребительская Русь,
Их два десятка лет блаженство длилось
 Россия умирает, ну и пусть.

Не тут-то было, Русский не сдаётся,
Проснулся спящий в нас патриотизм,
Конечно, переделывать придётся
И вылить в Мир Российский альтруизм.

В делах благих промчал год волонтёрства,
Движение создав по всей Руси,
И молодёжь уходит от позёрства,
В реальность превратив дела свои.

Учебники меняются, зараза
Россию захлестнувшая, бежит
Мир против нас, угрозы раз за разом,
Но Запад сам в распутии стоит.

Театры и музеи посещаем,
Патриотизм ведёт в Бессмертный полк,
И стариков, как прежде  уважаем,
И вместе с нами снова значит Бог.

Встречей в Сочи с Лупашенко,
Людин распри прекратил,
Поднажал видать, маленько
И на лыжах прокатил.

В третий день выходят оба
И народу донесли,
Мы к слиянию готовы,
Только как решите вы.

Не поехал в Мюнхен Батька,
Резко Западу сказал
 Не нужна мне ваша пьянка,
Я и здесь всё порешал.

Подождём, что скажет Людин,
Нам в послании своём,
С Белорусами, как будет,
Без границы заживём.

«Абстрактной власти время утекло,
Конкретное лицо за свой объект
 Дорогу, стройку, или что ещё,
Ответит, и альтернативы нет».

 Устав от саботажа на местах,
Глава правительства намедни заявил:
«Гос. Служащий, чиновник, олигарх,
Любой, кто недостатки допустил.

И бедности критерии в Стране
Нам надо по расходам принимать,
Доходы увеличивать семье,
Зажравшихся  субсидии лишать»

Спасибо Штатам  санкции ввели,
И им благодаря, пошёл процесс,
Считаться стали Русские рубли,
И в головах правительства прогресс.

«Если стрелять прекратит Украина,
Значит не станет «любимой» страны»
 Так заявил Потрошенко кретинам,
В Мюнхене, тем, кто «боится» войны.

«Успехом истории», звал Украину,
Реформы глубокие он там провёл,
Облаял по всякому снова Россию,
И в холл догоняться горилкой ушёл.

Не будет войны, чем кормиться фашистам,
Народ без войны открывает свой рот,
Закончится прибыль доходов нечистых,
А Петю прозревший народ разорвёт.

Семь на десять метров Русский флаг,
В Солсбери с утра на воскесенье,
На соборе, всем на обозренье,
Триколором напугал бродяг.

Видимо вернулись Скрипали,
Обозначив местным появленье,
Иль Петров, Баширов  поздравленье
Вывесили Юличке, свои.

Может и сама Тереза Мэй,
Лазила по стройке на соборе,
Чтобы победить в тяжёлом споре
С «Новичком», «правдивостью» своей.

«Долой американцев, здравствуй Людин»
 В Гаити так скандировали люди
В столице Порт-о-Пренс колонна шла,
В подбрюшье «гегемона» США.

«Правительство  вассалы Вашингтона»
 Скандирует голодная колонна,
Китай, Россию и Венесуэлу,
Зовут помочь решить у них проблему.

Американский флаг сожгли прилюдно,
Там ненависть с главою  обоюдна,
С седьмого февраля идут бои,
Убито семь, а сколько впереди?

Четверть миллиарда человек
Испытали ужасы мороза,
Ноль всего, принёс в страну неврозы,
Так начался двадцать первый век.

А семнадцать минус на себе
Ощутило девяносто миллионов,
Двадцать одного не стало дома,
Не дойдя, замёрзли на лыжне.

А ещё ведущий «NBC»
Заявила, что Россия может,
Отопление Америке отложить,
Вот тогда пощады не проси.

Даже на Манхеттене фонтан
Льдиной стал, как знак Американцам,
А в Москве сейчас за минус двадцать,
Ветер сильный, прямо ураган.