Вот глупая шавка! буркнул он и опустил пистолет.
Шавка? Он назвал меня шавкой? Я слышал, что я помесь того и этого люди по ряду причин любят обсуждать мою породу, но шавкой меня ещё никто не называл. В этот момент и на этом месте я решил, что мне не нравится этот тип. А я из тех, кому вообще-то нравятся почти все люди. Укусить его, что ли? Не сильно просто слегка куснуть за щиколотку? Пока я колебался, он надел куртку, засунул пистолет глубоко в передний карман и сказал мне:
Пошли.
Чтобы я с ним куда-то пошёл? Да ни в жисть! Я сел на месте, обнаружив при этом, что, хоть я и ни капельки не испугался, а всё-таки каким-то образом уже успел выйти из комнаты обратно в коридор. Мужчина вышел, запер дверь и обошёл меня. Я не тронулся с места. Может, показать ему что-нибудь? Вот уж никому не посоветую связываться со стариной Артуром. Да и не так уж я стар, по правде говоря: может, совсем недавно ещё был щенком. Я родился на ферме недалеко отсюда, и Бро однажды пришёл туда за свежими яйцами, а остальное, как говорят люди, уже история, и нечего вспоминать детали. Такова моя версия моей родословной!
Я по-прежнему сидел в коридоре, крепко прижав зад к полу и всем своим видом показывая этому стрелку, кто тут главный. Он тем временем пересёк лестничную площадку и начал спускаться вниз, постепенно исчезая из моего поля зрения. Тут меня осенило, что у нас возникла проблема. Как я могу что-нибудь ему показать. Если его тут не будет? Я заспешил вниз по лестнице. Между прочим, вам, может, ещё расскажут не буду говорить кто, что Артур бегает вразвалку. Не верьте ей!
3
Принцесса
Артур вразвалку спускался по лестнице. Он торопился, а когда Артур торопится, он вихляет из стороны в сторону так быстро, что начинает пошатываться, а все части его тела словно пытаются разлететься в разные стороны. За исключением, разумеется, его куцего хвоста, который торчит строго вверх. В общем, малоприятное зрелище. Я наблюдала за этой сценой со своего любимого места: лёжа на стоявших в прихожей дедушкиных напольных часах. Оттуда мне прекрасно видны и входная дверь, и стойка регистрации, и лестница, и маленькая гостиная с камином (сейчас он не горит), и бар самообслуживания, где гостям нравится пропустить по стаканчику перед сном, и они иногда отмечают выпитые напитки в списке напротив своего имени, а порой и не делают этого. Я наблюдаю за всем этим со своего наблюдательного пункта, и у меня есть свои методы по отношению к таким непорядочным посетителям, так что мы до них, может, ещё доберёмся. Что до посетителей, то сейчас он у нас, похоже, всего один. Это господин Лемэр, одевшийся в тёплую зимнюю куртку и расхаживающий взад-вперёд перед расположившейся за стойкой мамой.
Здесь у нас масса прекрасных маршрутов для пешего туризма, сказала мама, протягивая господину Лемэру рекламный проспект. Чего бы вам хотелось?
Господин Лемэр рассеянно пролистал брошюру:
Меня интересует старый маршрут Сококи. Но здесь я его не вижу.
Мама надела очки. Модель, которую она носит, называется «кошачий глаз», и это одна из тех вещей, которые делают маму Мамой. Взяв ещё один экземпляр рекламного проспекта, она взглянула на схему маршрутов и кивнула:
И впрямь. Может, это из-за того, что старый маршрут Сококи не так-то просто найти. Вот на этом, она что-то показала гостю на схеме, маршрут Примроуз, природа там очень похожа, да и сам он
Меня интересует старый маршрут Сококи, перебил её Лемэр, и ничего больше.
Мама сняла очки и выпрямилась. Я услышала, как она постукивает по полу ногой.
Тогда я советую нанять проводника, сказала она.
Отлично, кивнул Лемэр.
Я могу попросить Мэтти Комо, предложила мама. Он мой племянник, но я советую его не по этой причине, а потому, что Мэтти лучший проводник в этой долине. А ещё он обожает археологию и, может, побольше любого знает про
Господин Лемэр махнул рукой, словно отмахиваясь от назойливой мухи.
Отлично. Вы можете это устроить?
Мама взялась за телефон. Я перевела взгляд на Артура. Он расположился прямо позади господина Лемэра и, казалось, внимательно рассматривает одну из его лодыжек. Поговорив по телефону, мама вновь обратилась к постояльцу.
Мэтти сегодня не может, покачала она головой. Как насчёт завтра?
Мне нужно сегодня, отрезал Лемэр. Скажите ему, что он получит двойную оплату.
Мне нужно сегодня, отрезал Лемэр. Скажите ему, что он получит двойную оплату.
Мама очень мила. Правда-правда: она выглядит милой, даже когда пронзает вас ледяным взглядом. Но не сейчас: сейчас её лицо стало похоже на тучу. Ничего подобного я прежде ещё никогда не видала.
Мэтти, произнесла она в трубку очень ровным и отстранённым голосом. Джентльмен готов удвоить плату.
Мне послышалось или на том конце линии засмеялись? Я почти уверена, хоть этот звук и был очень тих.
Мама положила трубку, к ней внезапно вернулось хорошее настроение и милое выражение лица. Может, она тоже смеётся? Люди странные существа с этим своим смехом, но я не сомневаюсь, что им он нравится.
Сегодня не получится, сказала она.
Не получится? В голосе господина Лемэра появились визгливые нотки. Это невозможно. Может, кто-то другой есть? Это ж не астрофизика какая-нибудь, в конце-то концов!
Ох! Астрофизика Люди время от времени всякое такое выкидывают. Четвёртого июля прошлого года у нас был постоялец настоящий астроном. Он объяснял Хармони и Бро, как построить ракету. И, когда они поджигали фитиль, это было что-то с чем-то! Мне никогда не понять, зачем Артур сделал то, что он в тот момент сделал, но с Артуром это вечная история: в сущности, он ходячая загадка природы. В общем, я пытаюсь сказать, что астрофизика это первый шаг к катастрофе. И господин Лемэр начинает меня беспокоить.
Окей, пожала плечами мама, астрофизика не астрофизика, но в этом случае, боюсь
Мам? вмешался Бро.
Он сидел в кресле рядом с дедушкиными часами, то есть прямо подо мной, так что мне был прекрасно виден его затылок с той странной, похожей на кривое перо штуковиной на нём, и играл в телефон: крошечные человечки на экране вовсю рубили друг друга мечами.
Мама обернулась. Он смотрел на неё, но большие пальцы стремительно двигались по экрану, а крошечные людишки продолжали заниматься своим чёрным делом.
Чего тебе? спросила мама.
Я могу, заявил Бро.
Можешь что?
Проводить этого эмм клиента на маршрут. За хм двойную плату.
Да? мама пожала плечами. Я не думаю, что
Эй, мальчуган, вмешался Лемэр, перебив маму. Ты знаешь дорогу?
Бро кивнул:
Мэтти мне показывал. Он мой двоюродный брат, а ещё лучший хоккеист, какого только видел этот город. Он играл за Дартмут и, если б не всякие травмы, мог бы
Наплевать. Отведи меня, и я заплачу, как договорились.
Эй, мам, это сколько получится? За всё это время пальцы Бро ни разу не притормозили. Это было потрясающе! У него в школе, кажется, проблемы? Как могло случиться, что он учится в классе на год младше Хармони? Не знаю должно быть, я проспала пару-тройку разговоров по этому поводу. Но если управление целым сражением крохотных человечков имеет хоть какое-то отношение к школе, то Бро должен уже учиться в колледже.
По-моему, Мэтти берёт шестьдесят пять долларов за полдня, сказала мама.
То есть вдвойне это Пальцы Бро замерли. Это Эмм
Сто тридцать баксов, подсказала Хармони, входя в комнату. Я в доле.
Все посмотрели на неё. На неё всегда приятно смотреть. Не зря её имя значит «гармония»[1]: прямая осанка, сияющая кожа и эти огромные карие глаза с золотыми искорками. А взгляд! Он, пожалуй, ещё пронзительней, чем у мамы. Несомненно, она произведение искусства. Хоть и не моего уровня. Я, кажется, это уже говорила, так что вы, думаю, понимаете.
Мама кивнула:
Отличная мысль, Хармони.
Э! Бро, кажется, думал иначе. С чего бы мне с ней делиться?
Пополам, уточнила Хармони.
Вы сделаете это вместе, мама пресекла спор в зародыше. И почему бы вам не взять с собой Артура? Прогулка пойдёт ему на пользу.
А сколько будет половина от ста тридцати? Бро, кажется, всё ещё считал. Я не следила: мой мозг был слишком поглощён новым поворотом событий.
Они берут Артура с собой? Не меня?! И где справедливость? Вы на него только взгляните это пустоголовое существо так и сидит позади Лемэра, опустив свою мерзкую морду к его лодыжкам. В любой момент некто может сигануть с верха дедушкиных часов и до основания потрясти этот безумный мир так, чтобы он уже не опомнился. Но я слишком благородна для мести. Я уверена: мало кто способен оценить моё величие. Я бесшумно соскользнула со своего наблюдательного поста и молча направилась в кухню.