Так вот, дело в том, что адекватная сторона оказалась хорошим, почти гениальным художником. Но с одной маленькой поправкой. Он был художником одной картины. Гением, зацикленным на повторении. Но её он рисовал, хоть и многократно, но безупречно. Как принтер. Устав от безделья, в долгих беседах с заведующим психиатрическим отделением, он уболтал его дать ему мольберт, кисти, краски и прочее барахло. И за месяц накидал шедевр.
«Охоту за единорогом».
На картине был изображён тот самый титульный субъект из названия и некий преследователь-охотник, гонящийся за ним на горячем жеребце через лес. Все детали были выписаны со скрупулезной фотографической точностью и невероятной гармонией. Картина была одобрена заведующим и немедленно повешена у него на квартире. Игорь не стал отчаиваться, а ещё через месяц накидал вторую. Точную копию. Тогда заведующего и осенило. Предложив вторую картину на продажу, он быстро нашёл покупателя в лице своего знакомого, предпринимателя Панкрата. И понеслось. Вскоре весь бомонд захотел такое волшебство себе на стену.
Модное поветрие.
Вроде как, картина, написанная безумцем. Покупают же мазню слонов и шимпанзе или нечто, нарисованное сиськами, жопой, а то и ещё чем интересным, на продвинутом западе, а мы, китежские, чем хуже? Каждый высокий чиновник, бизнесмен и силовик считали своим долгом повесить сие произведение себе на стену в главной зале. Цены подскочили геометрически. Выстроилась очередь. А вот маньяк, смекнув, как теперь обстоят дела на белом свете, встал в позу, но без помпы. Тет-а-тет с заведующим. И потребовал за авансом оплаченных единорогов свой гешефт.
В виде малолеток.
Это его педофильская сущность выступила в альянсе с подмалёвщиком. Третий близнец затих и пропал. Он вообще редко появлялся и то в минуты сильных потрясений, как оборонительная сила, недаром, что берсерк. Теперь свойство этой личности осталось невостребованным за глухими жёлтыми стенами «крезовника», и он мирно и без скандала ушёл на самые недоступные глубины сознания живописца-детолюба. Кстати, те зеваки, что спровоцировали его на эпичный выход, оказались, как потом плавно выяснилось, махровыми гопниками. И не ожидали от тщедушного заморыша такого несимметричного ослепительного отпора. «Запасная» по функционалу личность создала фатальный для остальных прецедент. Хотя, это как посмотреть. Возможно проделки любителя маленьких девочек так же закономерно привели бы его под крыло сперва фемиды, а потом и мозгоправа. Только гораздо позже. Но неизбежно. Но, лучше так, чем, наоборот.
Так вот, набравший заказов заведующий недолго мучился совестью и сомнениями этической составляющей, а просто, пользуясь служебным положением начал поставлять Игорю пациенток из соседнего отделения. Таких же «поехавших». Но зрелые женщины, даже и симпатичные, не находили отклика в тонкой душе художника. Тогда неунывающий «лепила» и делец рынка живописи принялся водить ему сопутствующих клиентов, точнее, лечащихся в детских корпусах девочек с синдромом Дауна. Чтобы те много не болтали и им особо не верили. Однако строптивый гений не удовлетворился этими несчастными уродцами. Ему, как эстету, хотелось настоящей незамутнённой красоты. В итоге, написав всего девятнадцать идентичных картин, он в один прекрасный момент свинтил с дома скорби на вольные хлеба. Инструмент для побега, сам того не зная, ему доставил среди заказанных живописательных принадлежностей всё тот же незадачливый деляга от медицины-дробь-искусства, сиречь незадачливый и жадный инженер человеческих «крыш», бедолага заведующий.
А после жуткого явления во всей красе Кремлёвского маньяка, когда стали выясняться столь пикантные подробности, в больнице поднялся огромный скандал. Анатолий Владимирович Наумов рвал и метал, бедолага мозгоправ вылетел с должности и вообще из профессии и попал в КПЗ для дальнейшего унылого существования в качестве поражённого в правах отщепенца. Ему навесили условно и дали «пня» под зад, поэтому дальнейшая его судьба осталась неосвящённой по причине эмиграции из Китежа в связи с угрозой как жизни от рук благодарных земляков, так и состоятельности по причине потери лицензии на полотна и общего негативного отношения тех же работодателей из непрофильных сопредельных структур. Его даже дворником не хотели брать. Остались только сбережения от проданных картин, чего ему для старта в дальние дали и хватило с лихвой.
А после жуткого явления во всей красе Кремлёвского маньяка, когда стали выясняться столь пикантные подробности, в больнице поднялся огромный скандал. Анатолий Владимирович Наумов рвал и метал, бедолага мозгоправ вылетел с должности и вообще из профессии и попал в КПЗ для дальнейшего унылого существования в качестве поражённого в правах отщепенца. Ему навесили условно и дали «пня» под зад, поэтому дальнейшая его судьба осталась неосвящённой по причине эмиграции из Китежа в связи с угрозой как жизни от рук благодарных земляков, так и состоятельности по причине потери лицензии на полотна и общего негативного отношения тех же работодателей из непрофильных сопредельных структур. Его даже дворником не хотели брать. Остались только сбережения от проданных картин, чего ему для старта в дальние дали и хватило с лихвой.
А к Игорю приклеилась ещё одна кличка. «Художник одной картины». А потом реакционная пресса стала играть с этим двумя идеонимами, выведя новый и самый оригинальный: «Кремлёвский художник». Что вкупе с соответствующей славой сильно перекликалось с другим известным художником, из Австрии. Тем самым, что развязал самую доставляющую войну в истории человечества. Этот салат из таких пряностей не мог не взорвать седалища у всех причастных. Ведь вся богема успела купить картины нашего затейника. Ведущие элитные бизнесмены, авторитеты, генералы, прокуроры и судьи, да что там, сами их сиятельства мэр и глава районной администрации. Последние два не просто сняли картины с гвоздиков, а избавились от них в темпе вальса, о чём потом пожалели. Глава, являясь заодно предводителем местных команчей, то есть эндемичных светлоярских казачков, прилюдно сжёг крамольное полотно, спасая репутацию, а вот мэр просто тихо и без помпы выбросил на свалку, о чём, правда не преминули упомянуть в одной из заметок его подведомственные СМИ. А через пару дней цены на рынке живописи вдруг взлетели до космических высот. Кое-кто продал свои экземпляры, но остальные сохранили, как рачительные и дальновидные мудрецы.
Виновник же торжества правосудия оказался настолько избит, что от нанесённых травм и повреждений впал в кому. И попал к тому самому гению вывода из оной, доктору Наумову. В больнице постоянно дежурил наряд полиции, журналисты, какие-то подъесаулы из непримиримых и прочая мутная тусовка. Все ждали невероятного. Когда Кремлёвский художник размежит веки и начнёт давать нетленные показания.
И чудо таки случилось, хвала гению Наумова!
Пациент в одно прекрасное утро пришёл в себя, но был очень слаб. Правда, быстро начал приходить в форму. Тогда-то Сергей Сынков и обзавёлся собственной страшной тайной, повязавшей его с Наумовым. Следователь понимал, каким бардаком может обернуться это «воскресение» для города в целом и репутации органов в частности. Того и гляди прозевает охрана и художника «кончат» благодарные почитатели его таланта. И он решился поговорить с главврачом. Тема разговора состояла из обсуждения возможной кончины объекта всяческих вожделений от голодной до расправы толпы потерпевших. Наумов проявил неподдельный интерес, как выяснилось, он сам был не против такой развязки. Репутация его заведения тоже была подмочена неугомонным проказником до маленьких девочек и его неумным и жадным покровителем. План сложился мигом. Наумов невзначай попадает под благовидным предлогом внепланового обхода в палату к маньяку и ставит ему укол с хитрым составом, в простонародии именуемым «живительной эвтаназией». Вопрос со вскрытием Наумов обещал утрясти с патологоанатомом, который оказался вдруг не против такого оборота. Возможно, Роман Андреевич тоже не разделял взглядов на тиражирование единорогов, перемежаемое сексуальными забавами с допубертатным электоратом. А возможно из-за солидарности к начальнику, другу и однополчанину. В итоге его заключению поверила бы любая комиссия, случись она вдруг по какой-то фантастической причине. Кому нужно теребить мотивы трупа о его обретении сего состояния, когда будучи ещё живым, он так безобразно поставил себя в обществе?
И вот тогда случился грандиозный провал. Лично страхуя главврача, Сергей попал с ним вместе в палату. Для охраны снаружи была готова версия о пробной попытке первого допроса при условии таковой возможности. То есть, главврач осматривает пациента и даёт добро на допрос. Сынков пытается что-то выяснить, но маньяк запирается. Они уходят, а потом маньяк тихо покидает мир живых. Но выяснится это лишь к утру по причине сбоя оборудования. Наверное, сильно психанул от вида следователя и случайно вырвал какой-то проводок или переключил тумблерок. Кто там потом будет вникать?