Спускаясь вниз в стеклянной капсуле лифта, Гэбриэл рассматривал небольшой хвойный лесок, который отчаянно противостоял «капризам» природы, изо всех сил стараясь произвести как можно больше кислорода, которого, к сожалению, катастрофически не хватало.
Если бы мы не упорствовали в своем безжалостном отношении к природе, если бы мы все понимали, что мы творим этого можно было избежать. Но все было так, как было. И что мы теперь имеем? Мы погибаем из-за нехватки кислорода! Мы так к нему привыкли, что мысль о дне, когда мы будем умирать от его недостатка, казалась бредом душевнобольных! Теперь же половина поверхности планеты выжжена войной, три четверти растительности погибло, а та что осталась, не способна в полном объеме вырабатывать кислород из-за постоянно меняющихся температур и пепельных облаков, берущих свое начало у кратеров пробудившихся от древней спячки вулканов. Планета почти мертва, при этой мысли мистер Уайт невесело улыбнулся. Я помню еще те времена, когда все грезили полетами на другие планеты, верили в возможность их колонизации. Верили в способности человека к эволюции. Небывалая волна технологических и научных свершений окутала планету, сердце которой вскоре отказало как у давно болеющей старушки. Все верили, что мы, люди вершина эволюционных свершений, все исправим или, по крайне мере, успеем улететь отсюда. Эти утопические мечты были расколоты реальностью на мелкие части, ранившие каждого жителя Земли и оставив им шрамы безнадежности. Достигнув ближайшей возможно обитаемой планеты, всех постигло разочарование. Человек не сможет обитать на ней из-за содержания в атмосфере планеты неизвестного ранее газа Глизия. Открытие нового элемента периодической таблицы ни у кого не вызвало восторга. Токсичность газа оказалась невероятно велика, а его количество при спектральном анализе планеты принималась за несущественную погрешность. Человечество потратило десятилетия на поиски и исследования новых планет, но безуспешно. До некоторых даже не удавалось долететь в полете люди не выдерживали и сходили с ума. Всё, что оставалось это медленно умирать от удушья.
Нулевой этаж.
Гэбриэл вышел из лифта и снял оксишлем. Пройдя добрую сотню метров по белоснежному освещенному коридору, он повернул налево, к служебной лестнице, ведущей на минус первый этаж. Преодолев еще один коридор, мистер Уайт увидел в его конце массивную металлическую дверь. Не снижая скорости ходьбы, он скорчил смешную гримасу, но датчик распознавания лиц и зрачков всё равно сумел выполнить свою функцию и в последнюю секунду распахнул дверь перед человеком, известным для него как доктор Уайт.
Зайдя после ярко освещенного коридора в помещение с сильно приглушенным светом, Гэбриэл замер на месте, растирая глаза, не привыкшие к полутьме. Как только перестали мелькать болезненные вспышки миниатюрных фейерверков и исчез высеченный светом образ коридора, он разглядел в помещении, похожем на огромный купол древнего храма, электромагнитное кольцо, оборудование на высоком постаменте и стоящий чуть в стороне от него стол. Над столом, сосредоточившись на работе, склонились мужчина и молодая девушка. Светлые отблески экранов вычерчивали силуэты их лиц, выделяя тенью образовавшиеся от изнуряющей работы морщины усталости. Гэбриэл, уже привыкший к полумраку, направился в их сторону, нарочито громко ставя ногу полной стопой на гладкий, отражающий пространство зала, пол, чтобы не испугать коллег своим появлением. Вопреки всем принимаемым мерам для заявления о своем присутствии, стоило ему приблизиться вплотную к столу, как мужчина, вздрогнув, отступил на пару шагов назад с выражением ужаса на лице. Девушка вскрикнула и, схватив мужчину за локоть, спряталась за его плечо.
В чем дело Том? произнес Гэбриэл, чувствуя вину за испуг друзей.
М-м-мы думали, ч-ч-что это они приехали, ответил мужчина вздрагивающим в такт с пульсом голосом, смотря в темноту слепым котенком и только по голосу узнав Уайта.
Том Холл, коллега мистера Уайта, говорил о «спонсорах» исследований нескольких влиятельных людях, которые в последние для планеты мгновения жизни хотели заполучить в свои окровавленные руки путь к спасению их мерзких душонок. Весь последний год они выделяли немалые суммы (даже сейчас все еще подчиняются деньгам) для разработки ничего иного как временного перемещателя. Разумеется, ученые понимали, что им это нужно не для массового спасения обреченных жителей Бэксити.
Ты им позвонил? чувствуя нарастающий в нем гнев, произнес Гэбриэл.
Они сами позвонили! вспыхнула Молли Браун, выступив из-за спины Тома и уже забыв об испуге. Сразу после звонка Тома тебе. Сказали, что собираются заехать к нам, мол, у них есть полезная для нас информация.
А вы что им сказали? немного остыв и коря себя за недоверие к друзьям, спросил Гэбриэл.
Мы сказали, что собираемся домой и лучше бы нам встретиться утром, но они настояли, чтобы встреча произошла сейчас, пробурчал Том оскорбленный выпадом коллеги.
Не обижайся, друг мой, примирительно начал Гэбриэл, мы все на взводе из-за работы.
Том еще пару секунд хмуро смотрел из-под грозных кустистых бровей очерченных сверху широкой морщиной лба, чуть прикрываемой длинными темными волосами, а затем расплылся улыбкой, от чего лицо принимало форму правильного круга и наполнялось той энергией, которая присуща младенцам. Том всегда был отходчивым.
Они всё знают, уверенно произнес Гэбриэл, иначе бы подождали с приездом до утра.
Но откуда? растерянно проговорила Молли.
Ладно тебе, Молли. Они все время наблюдают за нами. Будем действовать по нашему плану. Времени ждать нет.
Думаешь, у нас получится? забеспокоился Том, похрустывая суставами пальцев.
Выбора нет. Гэбриэл взглянул на часы, у нас не более пятнадцати минут до их прилета, так что давайте посмотрим результаты и подготовимся.
Гэбриэл приступил к изучению стопки бумаг, подготовленных его коллегами, быстро пробегая по строчкам записей и столбцам чисел, время от времени останавливаясь и возвращаясь на пару страниц назад, чтобы свериться с прошлыми отметками. Том и Молли торопливо рассыпались в разные стороны: Том подключал оборудование для запуска электромагнитного кольца и проверял стабильность плазматора, Молли же, в свою очередь, взбежала на постамент с размещенными на нем столом для перемещений, одним краем входящим в кольцо, и тремя громадными «клещами-разрывателями», настройкой которых она и занялась.
Все готово, доложил Том.
И у меня, отчеканила Молли, тонким пальцем потерев переносицу, и, подперев руками спину, с любопытством ждала, что скажет Гэбриэл.
Отлично. Результаты и впрямь хороши, ребята! Друзья довольно переглянулись. Время пришло. Через пять минут начнем, я побуду у себя в кабинете мне нужно подготовиться.
Том и Молли понимающе кивнули головами.
Зайдя в свой кабинет, Гэбриэл плотно прикрыл дверь и, сев на стул, закрыл ладонями лицо, вонзив острые локти в колени. Повисшую тишину прорезал тихий всхлип. Гэбрил, после утраты Анабэль, всегда стремился к этому моменту, но теперь, когда он стал настолько осязаем, как лежащая на столе книга или стоящий в углу горшок с цветком, он испугался. Время, отведенное на подготовку шло, а руки, по которым стекали вниз струйки слез, подрагивали в такт всхлипываниям и прижимались все плотнее и плотнее к лицу. Гэбриэл боялся не перемещения во времени и того, что он окажется далеко от своих друзей и комфорта нынешней жизни. Он знал, что не пройдет через временной разрез живым и невредимым. Он, как и Том, и Молли, узнал это еще несколько месяцев назад, когда им удалось произвести первые замеры. Ни одно физическое тело не способно преодолеть временное пространство, на это способно только одно состояние материи душа. Душа должна проскользнуть по тонкой грани эпох и угодить в развивающийся человеческий зародыш в чреве матери. Шансы выжить были чрезвычайно малы.
И все же они выше, чем у тех детей, которые уже погибли, и которым не суждено появиться на свет по нашей (и моей) вине, промелькнуло в голове Гэбриэля. Мысль эта подействовала на него отрезвляюще. Оторвав руки от влажного, пропитанного слезами лица, он протянул руку к лежащей на столе книге. В ней он собрал всё мудрое и полезное, что оставило после себя человечество. Несколько месяцев он корпел над этой книгой, исписывая стопки листов, некоторые из них время от времени превращались в исчерканные комья, наполняющие корзину. И вот теперь Гэбриэль точно знает, что именно и как он должен поведать людям, чтобы они больше не повторяли ошибок будущего. Теперь его душа это источник мудрости. Теперь он будет подобием бога для людей древности. Вернее, для них он и будет богом.
Повторив то, что он и так уже знал наизусть, Гэбриэл встал со стула, подошел к двери и, сделав глубокий вдох, решительно распахнул её. Том и Молли стояли у стола в ожидании его появления.