Она перевела дух. Никто в кабинете не посмел даже откашляться и нарушить тишину.
Начали его тормошить, он почти сразу очнулся. Смотрит по сторонам, ничего понять не может, как и мы. Поехали в больницу. Скорую вызывать не стали, такси вызвали, а пока ждали, кровь отмыли. Потом уже в такси начали складывать мозаику. В общем, по всему выходило, что Игорь встал ночью в туалет, споткнулся в темноте, упал, ударился головой и потерял сознание. На этом и остановились. О том, что лежал он никак не по пути в туалет, а скорее по пути к входной двери, думать тогда не хотелось. Ну даже если бы хотелось и подумалось, многого мы бы из этих думок не выжали. В больнице тоже держались этой версии. Никто не задавал вопросов, никто не косился, как можно было предположить. Осмотрели голову, смазали ранку она была мизерной, даже зашивать не пришлось, больше крови и испуга, чем вреда. На всякий случай сделали рентген. Сотрясения нет, все нормально, обычный ушиб. На этом все. Успокоились и забыли.
Теперь пауза длилась дольше. Впервые на лице Вероники Мещеряковой отразились какие-то маломальские эмоции она хмурилась, глядя сосредоточенно на свою сумку. Ее муж также сосредоточенно теребил ключи. Игорь Мещеряков витал в нирване. Вероника перевела взгляд на сына, словно его вид (или вид его синяка) стимулировал ее память, и сказала:
Игорь, не горбись. Сядь прямо.
Тот принял штоковую позу. Мать отвернулась. Игорь вновь расслабился.
Потом ничего не происходило несколько месяцев, кажется. А когда второй раз случилось, с первым никто и не связал. Это было по-другому, совсем не так. И потом уже больше не повторялось. В ту ночь я проснулась от голоса, и я опять подумала, что в доме посторонний. Потому что не узнала голос, у нас в семье такого голоса не было. Но только я не успела запаниковать, потому что поняла, что голос читает стихи. Так что явно не грабитель тут резвится. Я пошла на голос, посмотреть, что происходит. Голос шел из комнаты Игоря. Сам Игорь стоял лицом к стене, впритык почти, с закрытыми глазами, и бубнил эти свои стихи. Я хотела его позвать, но испугалась. Я вспомнила о лунатиках, о том, что их нужно будить как-то по-особому, как-то правильно, иначе случится беда. Я вообще об этом ничего не знала. Не знала, что делать, просто стояла и смотрела на него, а он бубнил и бубнил, а потом резко перестал, пошел и лег спать.
Она пожала плечами, что скорее напоминало судорогу.
Что за стихи были? спросил он. Вы узнали их?
Стихи Это просто так говорится стихи. Не было это стихами, я даже не знаю, как описать. Она чуть подумала и тряхнула головой. В детстве был такой мульт «Тайна третьей планеты». Знаете?
Он кивнул. Он знал.
Так вот. Там в одном месте компьютер начинает говорить: «Планета Шелезяка. Воды нет. Растительности нет. Населена роботами».
Он вновь кивнул. Он помнил.
Это было примерно то же самое. Чужой голос, как у робота. И эти фразы, которые не имели смысла. Вроде «растительности нет, воды нет, воздуха нет, ничего нет, кругом пустота». И так далее, и все заново по кругу. Я не знаю, что это было. А Игорь, разумеется, не помнит.
Вероника Мещерякова расстегнула молнию на сумочке, заглянула внутрь, вновь застегнула. Совершенно ненужные действия как индикатор нервозности. По ходу рассказа в ней все больше и больше просыпались эмоции, и такой она нравилась куда больше.
В любом случае, таких поэтических ночей больше никогда не было. Все другие случаи по аналогии с первым. Следующий произошел уже очень скоро. Проснулись ночью от шума. Я встала, уже понимая, где искать источник и куда бежать. Игорь лежал в своей комнате, на полу. На сей раз без крови. Но приложился сильно, с утра синяк был, примерно как сейчас. Она посмотрела на сына, словно сравнивая его теперешнего и тогдашнего. Игорь, не сутулься.
Тот окаменел. Через секунду опять расслабился. Видимо, это у них игра. Ритуал суррогат воспитания.
Растормошили, как могли, начали расспрашивать, пока свежо. Говорит: ничего не помню. Сон страшный приснился помнит. От кого-то убегал во сне помнит. Больше ничего, до того момента, как очнулся на полу. Ну что, уложили на диван дальше спать. Не обсуждали этот случай тогда, избегали. Но уже понятно было беда. Через какое-то время новый инцидент. Потом еще. И еще. Пытались дежурить ночью без толку. Пока дежурим все ок, спит. А каждую ночь не подежуришь, с утра на работу. И постоянно после таких пробуждений жалуется на кошмары. Которых, опять же, не помнит. Мы предполагаем, что от этих кошмаров он и вскакивает. Но не просыпается, как обычные дети, а продолжает спать. Вскакивает, пытается убежать, тело не слушается, он падает на пол. Иногда ему удается пройти немного, как в тот первый раз аж до прихожей. Но, как правило, все заканчивается падением в его же комнате. Мы постелили там двойной ковер, чтобы было мягче. Проблему это решило частично. Потому что, как я уже говорила, иногда ему удается сделать сколько-то шагов. И он может с налету врезаться в косяк, или в дверь, или в стену. Он может удариться обо что угодно.
В школе вопросы возникают? спросил он.
Еще как. Вероника невесело усмехнулась. Мы говорим, что это от тренировок. Он ходит в дзюдо, уже несколько лет. Все привыкли. Игорь тоже так говорит, мы втроем условились. А в дзюдо в эти дни, наоборот, не ходит, потому что там уже не на что списать. Что еще остается? В поликлинику идти не вариант. Запишут в психи. Это будет серьезнее порванных колготок, такого счастья мы не хотим ему. И не говорите о врачебной тайне, я на этот бред не поведусь. Узнают в поликлинике узнают учителя. Узнают учителя узнают все. Схема слишком отработана, чтобы в нашем случае было иначе. С другой стороны, сидеть ровно и ничего не делать тоже не вариант.
Насколько я понял, такие случаи со временем стали чаще?
Вероника кивнула.
Чаще. По нарастающей. Но трагедия даже не в этом. Игорь сам уже не ребенок. Ему не семь лет, когда можно проснуться, помазать зеленкой ушиб и через пять минут забыть. Он уже вполне взрослый, чтобы понимать весь ужас ситуации. И бояться ее. Или себя.
Он снова кивнул. Он понимал и это тоже.
Не замечали у него подрагивания конечностей? Во время его приступов, либо отдельно? Что-то, что могло бы намекнуть на патологию? К примеру, часто лунатизм идет рука об руку с эпилепсией.
Это я так только говорю, что врач в поликлинике не вариант. На самом деле, всех врачей мы обошли по два круга. Платно, в обход участковых врачей. Причину не называли. Но сдавали все анализы. И делали МРТ головного мозга. Если бы у него была эпилепсия, мы бы выявили. Но нет, совершенно здоровый ребенок. Причина может быть только психологической.
Он не был в этом столь уверен, как эта дама. При отсутствии самой причины обращения к медикам, анализы могут и не выявить глубокой проблемы, потому как элементарно неизвестно, где искать. Но вообще, их политика кажется здравой. Сначала они отсеяли то, что могло лежать на поверхности эпилепсию, черепно-мозговые травмы, энурез, шизофрению, наиболее распространенные причины детского сомнамбулизма. Затем решили попробовать с платным психологом все-таки, если говорить о врачебной тайне, то в этом здании она самого высокого уровня. В противном случае, к ним перестанут ходить, и веселью конец.
Он не выказывает агрессии по отношению к вам в такие ночи?
Мужчина удивленно вскинул глаза. На лице женщины не дрогнул ни один мускул. Ее выдержка была столь поразительной, что граничила с ненормальностью.
Он не успевает выказать вообще ничего, сказала она. Он не совершает долгих прогулок по крышам. Это состояние, как я понимаю, длится от силы несколько секунд, потом он падает. Исключение тот давний случай со стихами. Но таких больше нет. И я иногда думаю, что это было что-то иное.
Он кивнул, показывая, что все понимает и принимает. Потом сказал:
Из того, что я услышал, могу предложить стандартную процедуру. Встречи три раза в неделю здесь, в кабинете. Пусть приходит, и мы будем беседовать. Цены на ресепшене, также есть на сайте.
А что значит беседовать? поинтересовался Сергей Мещеряков, отец, муж и автовладелец. О чем? И какой смысл?
Он был готов к этому вопросу. Этот вопрос звучал в девяти случаях из десяти.
Начнем с того, что вы уже сами для себя определили: проблема сама не решится. При этом уповать на какие-то кардинальные меры, вроде электрошока, явно преждевременно. Он демонстративно улыбнулся, показывая, что пошутил. Шутку не восприняли. Что в общем-то понятно. Я ничего не имею против лекарств и медикаментозной составляющей. Но прежде, чем переходить к лекарствам, нужно все-таки понять причину сбоя в вашем сыне. Именно эту причину я планирую найти. И если причина эта имеет психологическую основу, то я ее найду, могу вас заверить. А после этого мы можем вновь встретиться и обсудить дальнейшие шаги. Если они потребуются. Иногда с виду гигантские проблемы громоздятся на пустяковом фундаменте. Два-три сеанса и они разлетаются, как дым.
Он видел, как неуверенность продолжает занимать большую часть их мыслей. Он видел синхронность их внутренних сомнений тот же ритм, но совместный, и он был уверен, что уже давно у этих двух не совпадали внутренние ритмы. Их достаток колебался в пределах средних показателей. Он скорей всего ИП-шник, занимается монтажом окон, дверей, каких-нибудь фонарей, гардин, тех же потолков. Или отделочник, специализируется на ремонтах. Кипучую деятельность главы семейства выдает его неусидчивая манера накручивать ключи. Она может быть кем угодно, секретарь, бухгалтер, оператор. Только не продавец, слишком высокая самооценка. Принадлежит большинству женщин номинальных специальностей. Карьера, без сомнения, высвечивалась на первых порах пока училась. Но потом рождение ребенка, три года декрета, как всегда, обезличили академические достижения. И нужно было начинать все заново, а не больно-то хочется, так что довольствуется средней должностью.