28 июля я покинул Локоджу и отправился пароходом в двухдневный путь в Локо, местный город с большим рынком, на правом берегу Бенуэ, куда караваны прибывают из Кано. Отсюда я решил совершить марш по горным склонам. Здесь, на судне, находился отряд войск, направляющийся в район Гонголы для патрульной службы. С ними была обычная толпа негров, которых, когда солдатам разрешали, всегда можно было найти в туземных отрядах, для которых они выступают в качестве временных слуг. Эти слуги, в свою очередь, используют возможности грабежа под прикрытием патрульных. В этой части Африки «слуги» и носильщики очень любят мародерство; в результате, если где-либо намечается военная экспедиция, нет никаких трудностей с получением носильщиков. Я помню, что, когда караван моего брата начал движение в сторону дикой страны к северу от Иби, которая обещала самые привлекательные возможности для мародеров, нам было очень трудно отогнать попутчиков-паразитов, которые присоединились к колонне. Поскольку мне не хватало носильщиков, я взял двух из этих потенциальных мародеров, которые, предвкушая, что у них будут хорошие возможности для грабежа, были рады пойти вместе со мной. Но вскоре они обнаружили свою ошибку.
Я начал переход поздно вечером 31 июля, и прошел в тот день только два часа, остановившись лагерем рядом с грязной маленькой деревней, называемой Ваши. Тем не менее, хижина, которую вождь выделил мне для ночлега, была достаточно чистой, и я был рад ей, так как на следующее утро я сэкономил время на разбор палатки. Это был сезон дождей, когда всегда был шанс быть застигнутым штормом, нарушающим ночной отдых, а возможно и разрушающим палатку. Расстояние, пройденное в первый день, было небольшим, но мы всегда были готовы к неудачному началу при выходе из любого крупного селения, поскольку «бои» расслаблялись преимуществами «цивилизации» и были благодарны, если первый переход бывал недлинным.
На следующий день, несмотря на раннее начало, мы шли только полдня, потому что я почувствовал приступ лихорадки и поэтому решил остановиться и расположиться лагерем; на этот раз за пределами деревни, к которой мы пришли, и которая была даже грязнее последней. В ту ночь я довольно плохо спал из-за сильного ливня, стучащего по моей палатке. Поэтому я провел в кровати весь день и часть ночи, чтобы избавиться от лихорадки и набраться сил, возобновив свое путешествие рано утром 3 августа.
Страна, через которую мы проходили, была плоской, покрытой низким бушем и чахлыми деревьями, и пересекалась несколькими речками с берегами, покрытыми густым тропическим лесом. Речки, в основном, около десяти-двенадцати футов в ширину, сильно раздулись в результате недавних бурь, и мы пробирались через них, утопая чуть не по пояс. Вечер привел нас в Гиддан-Дучи («дома у скалы»), довольно маленькую деревню, у подножия лесистого холма. Пейзаж теперь начал меняться, потому что мы постепенно поднимались, и с высотой расширялся обзор. Монотонность буша кое-где была нарушена заплатами хлопковых полей. Иногда появлялось темно-зеленое пятно зонтичных деревьев.
Поверхность буша стала волнообразной. В Гиддан-Дучи, у подножия холма, жители обрабатывали землю, на которой росли гвинейская кукуруза, и местный орешник, который имеет ярко-зеленые листья, подобно трилистнику, стелящиеся близко к земле. Эти поля привлекали много птиц, и были видны маленькие стаи глянцевых скворцов, которые висели над посевами с намерением полакомиться, когда рядом нет человека. Пара или две черно-белых ворон заняли наблюдательный пост на высоких деревьях у деревни. Каждой деревушке, по-видимому, принадлежит, по крайней мере, пара этих птиц, которые действуют как мусорщики и считаются родственниками туземцев.
Нассарава (красная стрелка) Локо (синяя стрелка), Кеффи (желтая стрелка). Расстояние от Локо до Нассаравы 40 км. Расстояние от Нассаравы до Кеффи 30 км.
5 августа мы прибыли в Нассараву, торговый центр и столицу провинции с таким же именем. Это большое селение, населенное хауса и фулани, у него есть мрачный квартал, видавший лучшие времена, с пустынными и обветшалыми домами, и с нищими, толпящимися на перекрестках. Великие стены, когда-то гордость «королей», которые требовали труда тысяч рабов для строительства и ремонта, теперь рушатся в результате небрежения жителей и последовательных сезонов дождей.
В дни работорговли Нассарава был процветающим городом с могущественным «королем» фулани и многими богатыми людьми, которые владели большими стадами крупного рогатого скота и овец, а также большим количеством рабов. Это был период под властью султана Сокото, которому его народ должен был платить огромную ежегодную дань в рабах. Но с отменой рабства их богатство оскудело, они больше не могли содержать большое количество своих стад, а бывшие богачи, у которых осталось только один или два раба, сидят в пустых домах, являя просто тени их прежнего величия.
Фулани интересные люди восточного происхождения, которые, как полагают, пришли в Египет с востока и были изгнаны из этой страны во время фиванской династии 2500 лет назад. Это мнение г-на Мореля, чьи убедительные научные исследования были подтверждены всеми наблюдениями, о которых я смог прочитать. Будучи владельцами больших стад лошадей, крупного рогатого скота и овец, фулани шли туда, где была пища и вода для их животных, поэтому они избегали пустынь, насколько это было возможно, и следовали по более или менее плодородным местам буша и вдоль рек, через центр Африки, пока они не оказались на плодородных равнинах Нигерии.
Для всадников, таких как фулани, более миролюбивые люди на равнинах были легкими противниками, в то время, как горные племена, чьи естественные твердыни представляли большие трудности для нападения, остались непокоренными ими, и до сих пор дикие племена сохраняют свою независимость и остаются враждебными к любому пришельцу в свою страну. Фулани, приняв оседлый образ жизни, вскоре стали богатыми и могущественными на этой земле и успокоились, окружив себя всадниками и многими рабами, совершая набеги на соседние племена, похищая женщин, чтобы заполнить свои гаремы. Поэтому они увеличились и умножились, а их священники создали школы для распространения ислама. Постепенно область распространения фулани расширилась, и многие племена оказались под их влиянием, которые, в свою очередь, постепенно влияли на завоевателей путем смешения крови, до тех пор, пока фулани, сегодня владеющие землей, не стали сильно отличаться от своих, не столь чернокожих предков.
Чистейшие представители старой расы теперь находятся среди кочевников-скотоводов, называемых фульбе, которые живут в буше, кочуя небольшими группами со своими стадами с места на место, ища зеленые долины рек, когда засуха сжигает равнины. Вероятно, это потомки тех, кто пришли с первым исходом в качестве конных слуг и пастухов стад, потому что они не разделили добычу побежденных и не разбогатели настолько, чтобы покупать чужих женщин. Таким образом, проживая свою жизнь среди стад в буше, они не только сохранили свой первоначальный этнический тип, но и с каждым последующим поколением их частные привычки все больше формировались в особую унаследованную природу, когда их бывшие хозяева-одноплеменники оказались в их глазах чужими людьми, чья хватка ослабевала с поколениями, живущими в легкости и роскоши. Фульбе самоорганизовались и откололись от фулани, отогнав в буш скот и овец, которых они могли собрать перед своим уходом. И, возможно, они тоже стали источником беспокойства и страха у своих бывших хозяев.
Фулани со своим волом
Разведение скота является наследственным занятием, как для оседлых фулани, так и для кочующих фульбе; этот факт, который, как указывает г-н Морель, в значительной степени усиливает версию о том, что их происхождение прослеживается на Востоке. Между пастухами и животными возникает своего рода взаимопонимание.
В Борну очень часто можно видеть стадо и пасущих его подростков мальчиков, укрывающихся от жары в тени большого дерева, а вдали от открытого участка их скот блуждает по кустам в поисках редких пучков сухой травы. И удивительно видеть, как пастух начинает дуть в свой свисток, а затем наблюдать, как животные смотрят вверх, прислушиваясь к призыву и, следуя за своим вожаком, медленно возвращаются к пастуху.
Кочующие фулани, или фульбе, живут в буше, где они делают маленькие хижины из травы для себя и загоны из колючих растений для животных на ночь. На рынках деревень и городов, где живут оседлые фулани, хауса, а иногда и арабы, пришедшие издалека, и куда приходят даже немногие дикари с холмов, вы никогда не найдете фульбе. Вместо этого, в определенные дни они разворачивают импровизированный рынок на обочине дороги или в буше, куда жители соседних деревень приходят покупать молоко и масло.