2) Не менее важное требование дизайна максимальное выявление в изделии всех возможностей материала, из которого оно сделано. Талантливый исследователь декоративно-прикладного искусства А. Б. Салтыков писал о том, что «.хороший вкус любит подлинное, поэтому подделка одного материала под другой возможна и уместна лишь в тех случаях, когда их внешние свойства похожи (матовые или блестящие, гладкие или шероховатые, твердые или мягкие и пр.). Если эти свойства сильно различаются, подделки лишены художественной выразительности» [31].
Так, например, возможна имитация золота в изделиях из серебра или других металлов, и изделия могут быть при этом высокохудожественными. Но вот попытки расписать фаянсовое, фарфоровое или литое изделие «под дерево» едва ли могут увенчаться успехом, ведь качества этих материалов различны.
Нужно стремиться «подать» материал, обыграть его качества в изделии наиболее выразительно, а не подделывать, скажем, дешевое под дорогое. Каждый материал обладает своими собственными достоинствами, которые нужно уметь выявить использовать. Мастеру художественного литья следует иметь в виду, что любой, даже самый простой и привычный для нас металл, например алюминий, обладает неисчерпаемым количеством совершенно определенных свойств, которые так или иначе следует учитывать при изготовлении изделий.
Отсюда следует очень важный вывод: поскольку свойства любого материала бесконечно разнообразны, а их учет и выбор соответствующих приемов обработки и инструментов зависят от стоящей задачи, то едва ли возможно изучить все мыслимые свойства и их изменения заранее, отдельно от практической работы. Все необходимые знания и умения лучше всего приобретаются именно в творческой деятельности.
3) Следующее требование дизайна учет декоративных, психологических, физиологических и прочих возможностей цвета при разработке изделия.
Хорошо известно, что различные цвета, а также их сочетания оказывают на человека определенное психофизиологическое воздействие; на этом основано эмоциональное переживание цвета и эстетическое отношение к нему. В одной цветовой среде человек будет чувствовать себя комфортно и оптимистично, другая может вызвать чувство страха или состояние агрессии, раздражения и пр. При этом в каких-то случаях воздействие и восприятие цвета будут одинаковыми или похожими для многих людей, а в других избирательными и субъективными. На знании этих законов основаны некоторые психодиагностические методики. Современные дизайнерские разработки, естественно, не могут обойтись без учета такого важного фактора, как цвет, при проектировании отдельных предметов и среды в целом. В художественных конструкциях, в декоративных вещах чаще всего уместны условные тона, но именно их использование вызывает у студентов и учащихся значительные трудности.
4) Наконец, отметим еще одно важное дизайнерское требование уместность украшений на предмете. Украшения на вещах не всегда имели чисто декоративный смысл. Изучая историю предметного мира, ученые пришли к выводу, что большинство бытовых предметов наряду с обычной утилитарной функцией выполняли и магическую функцию, а украшения были символическими и усиливали магию вещей.
Современный дизайн почти не учитывает эту историческую особенность предметного мира, и украшения в нем рассматриваются с сугубо декоративных позиций, но это не упрощает предъявляемых к ним требований. В частности, любая отделка никогда не должна мешать наслаждаться формой предмета. Наоборот, она должна подчеркивать строение формы и составлять с ней целое. Украшение никогда не должно казаться попавшим случайно на предмет. Оно должно быть так тесно связано с ним, чтобы без него вещь казалась хуже, была бы не так выразительна. Украшение должно соответствовать форме и поверхности предмета, быть соразмерным с ним.
Подводя итог краткой характеристики основных правил дизайна, следует еще раз подчеркнуть, что они все вместе обеспечивают оптимальную функциональность вещи (или целостной среды): форма, цвет, материал и декор разрабатываются в соответствии с основными функциями изделия. Если такого соответствия нет или оно как-то нарушено, вещь утрачивает свою гармоничность. Скажем, поиски внешней красоты в изделии никогда не должны мешать его назначению, препятствовать употреблению. Вещи не должны быть бессмысленными, бесполезными, нелепыми.
Разумеется, и чисто внешнего соответствия формы предмета тоже недостаточно, во всяком случае, оно не должно пониматься поверхностно. Всякий горшок, чайник, ваза, статуэтка и т. п. имеют формы, отвечающие назначению, но от этого далеко не каждое из них изделие становится гармоничной художественной вещью. Не решается проблема и простым украшением поверхности предмета; скажем, если тот же чайник имеет плохо продуманную, невыразительную форму, не спасет положения и цветочная роспись или другая отделка.
Разумеется, и чисто внешнего соответствия формы предмета тоже недостаточно, во всяком случае, оно не должно пониматься поверхностно. Всякий горшок, чайник, ваза, статуэтка и т. п. имеют формы, отвечающие назначению, но от этого далеко не каждое из них изделие становится гармоничной художественной вещью. Не решается проблема и простым украшением поверхности предмета; скажем, если тот же чайник имеет плохо продуманную, невыразительную форму, не спасет положения и цветочная роспись или другая отделка.
1.3. Много ли мы знаем о дизайне литого металла?
Все люди дизайнеры, все, что мы делаем, практически всегда дизайн, ведь проектировать свойственно человеку в любой его деятельности.
В. Папанек, американский дизайнер.История развития человеческого общества свидетельствует о том, что первобытный человек сначала научился изготавливать орудия труда и предметы быта из камня. Древние умельцы уже в то время осваивали способы декоративной обработки камня: формообразование, шлифование, полирование, сверление, положив начало глиптики. С давних времен человечество накапливает сведения теоретические и практические о различных металлах, сплавах, а также о технологиях их использования их в быту. Художественная обработка листового и литого металла зародилась и оформилась как особое направление в то время, когда такие мастера, как кузнецы и жестянщики, литейщики, чеканщики и гравировщики, ювелиры и т. д. поняли и оценили по достоинству эстетическую красоту изделий из металла.
Общее направление технического прогресса идет от камня к металлу, хотя отдельные народы и регионы проходили эти стадии в разное время. Традиционно считается, что век металла в Старом Свете начался на Ближнем Востоке, где еще в начале VI тыс. до н. э. из природной меди ковкой изготовляли небольшие предметы [73]. Подобным образом обрабатывали и золото. Но металл встречался реже, чем камень. Так что его открытие еще не вывело человечество из каменного века. Еще очень долго наряду с металлическими изделиями использовались каменные.
Прошли еще около трех тысяч лет, пока на Ближнем Востоке не начали выплавлять медь из руды, что явилось крупнейшим техническим переворотом: из меди стали изготавливать первые металлические орудия, предметы быта и другие изделия, появилась новая, более производительная и совершенная технология литье. Чуть позже было обнаружено, что гораздо более прочный материал можно получить, если сплавить медь и, например, олово (что дает бронзу, которая обладает и более высокими литейными свойствами). Высказывались предположения, что позднее об этом открытии узнали в Китае и Европе (где первое появление бронзовых орудий отмечается на Балканах примерно в 2500 г. до н. э.).
Каким же образом распространялось металлургическое дело в Старом Свете? Была ли одна прародина металла или несколько? Принадлежала ли честь открытия металлургии шумерам, как, например, полагал шведский археолог О. Монтелиус (18431921 гг.), или египтянам, как некогда утверждали многие, или же обитателям горных районов Анатолии и Тавра? Вопрос имеет более глубокий смысл, чем это может показаться на первый взгляд. Так как искусство извлечения из руд и обработки металла относится к самым выдающимся достижениям человечества, возникла теория о народах-избранниках и народах, зависевших от их творений, слепо воспринимавших все чужеродные идеи.
Идея получения металла, бесспорно, могла независимо прийти в голову представителям совершенно разных народов. Как обстояло дело на отдельных континентах, неизвестно: были ли здесь самостоятельные и многочисленные первичные центры, или эта идея, как и металлические изделия, распространялась диффузионным путем? [77]
На самородной меди делают акцент все сторонники самостоятельного зарождения металлургии. Они считают, что первоначально медь обрабатывали методом холодной ковки, т. е. под ударами молотка медный самородок приобретал необходимую форму. Однако один из сторонников выплавки, австрийский археолог М. Мух опытным путем доказал, что достаточно вокруг насыпи медной руды разжечь костер, чтобы медь начала выплавляться. Для этого необходимы два условия: наличие достаточного количества серы в руде и обильное поступление воздуха [76].
Следует отметить, что первые медные и бронзовые изделия это не грубые орудия типа неолитических макролитов (крупных отливок), а преимущественно сложные художественные изделия иглы, булавки, застежки и прочие украшения, изготовление которых требовало высокого мастерства. Это связано с тем, что с самого зарождения металлургии произошло разделение труда. По социальноэкономическим признакам выделились два типа производства: первый (более древний) изготовление в мелких «подсобных» мастерских изделий для собственного пользования (семьи, общины); второй производство изделий для обмена. Они возникли у рудников, где изготавливались слитки и различные изделия. Очевидно, здесь же изготавливался и специальный литейный инструмент, что требовало высокой квалификации и не позволяло производителям заниматься другими видами работ. Таким образом, возникали металлургические центры. Слитки металла, изделия и литейный инструмент посредники доставляли в различные регионы на достаточно большие расстояния. Клинописные тексты, перечисляя города-поселения древних царей, упоминают Бадтибир. Это название можно перевести как «поселение металлистов», или как «поселение бога Тибира», которого некоторые исследователи сопоставляют с библейским Тувалкаином «ковачем всех орудий из меди».