г) конкретизация антикоррупционных положений федеральных законов, Национальной стратегий противодействия коррупции, национального плана противодействия коррупции на соответствующий период в правовых актах федеральных органов исполнительной власти, иных государственных органов, органов государственной власти субъектов Российской Федерации и в муниципальных правовых актах.
Определен механизм реализации указанной стратегии. Предложено Общественной палате Российской Федерации, Торгово-промышленной палате Российской Федерации, Общероссийской общественной организации «Ассоциация юристов России», политическим партиям, саморегулируемым организациям, общественным организациям, объединяющим промышленников и предпринимателей, другим общественным объединениям активизировать работу по формированию в обществе нетерпимого отношения к коррупционному поведению.
Меры по реализации Национальной стратегии противодействия коррупции, отражаемые в правовых актах Российской Федерации, в национальном плане противодействия коррупции на соответствующий период, в планах федеральных органов исполнительной власти, иных государственных органов, субъектов Российской Федерации и муниципальных образований по противодействию коррупции, должны соответствовать общепризнанным принципам и нормам международного права в области основных прав и свобод человека и гражданина, зафиксированным во Всеобщей декларации прав человека и в Международном пакте об экономических, социальных и культурных правах.
Нам представляется, что результаты проводимой научно-практической конференции найдут соответствующее отражение в материалах, используемых в образовательном процессе с обучаемыми вуза, а также в практике правоприменительной и правоохранительной деятельности.
Историко-правовые аспекты борьбы с коррупцией
История развития белорусского уголовного законодательства, устанавливающего ответственность за бездействие должностного лица
Ключко Р.Н.
заведующая кафедрой уголовного
права и криминологии
УО «Гродненского государственного
университета им. Янки Купалы»
кандидат юридических наук, доцент
В настоящее время уголовная ответственность за бездействие должностного лица предусмотрена ст. 425 Уголовного кодекса Республики Беларусь 1999 года (далее УК). В соответствии с международно-правовыми актами и законодательством Республики Беларусь бездействие должностного лица, совершенное из корыстной или иной личной заинтересованности, относится к числу коррупционных преступлений. Уголовный кодекс Российской Федерации бездействие должностного лица относит к злоупотреблению служебными полномочиями, совершенному в пассивной форме. Белорусский законодатель пошел по иному пути, выделив самостоятельный состав преступления. Проанализируем в ретроспективном аспекте многократную трансформацию признаков бездействия должностного лица в белорусском уголовном законе.
Умышленное бездействие должностного лица до 1 марта 1994 года уголовным законодательством Республики Беларусь в качестве самостоятельного состава преступления не моделировалось, образуя наряду с активными действиями одну из форм объективной стороны злоупотребления властью или служебным положением (ст. 166 УК РБ 1960 года). Законом Республики Беларусь от 1 марта 1994 года «О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Республики Беларусь и некоторые другие законодательные акты Республики Беларусь» 2827-XII в Уголовный кодекс была введена статья 166-1, устанавливающая ответственность за бездействие власти.
Первоначальная редакция статьи 166-1 УК РБ 1960 г. бездействием власти признавала «умышленное несовершение или ненадлежащее совершение представителем власти служебных действий, которые он должен был и мог совершить в силу возложенных на него служебных обязанностей, если это повлекло причинение крупного ущерба либо существенного вреда правам и законным интересам граждан либо государственным или общественным интересам либо было сопряжено с попустительством преступлению».
Таким образом законодатель, с одной стороны, сконструировал вроде бы специальный состав злоупотребления властью или служебным положением для такой категории должностных лиц как представители власти, ответственность которых за пассивную форму поведения, образующую признаки уголовно-противоправного бездействия, в отличие от злоупотребления, могла наступать и при отсутствии общественно-опасных последствий (если бездействие было сопряжено с попустительством преступлению).
Однако, учитывая, что бездействие власти не предполагало обязательного наличия признаков корыстной или иной личной заинтересованности, закрепленных на тот момент в качестве обязательных признаков злоупотребления властью или служебным положением, специальность вновь введенного состава бездействия власти вызывала определенные сомнения. Анализ признаков нового состава бездействия власти позволял констатировать, что за несовершение либо ненадлежащее совершение именно представителем власти служебных действий предусматривались более широкие основания уголовной ответственности, чем за бездействие иных категорий должностных лиц.
Законом Республики Беларусь от 26.06.1996 г. 489-XIII в статью 166-1 УК РБ 1960 года вносятся изменения, в соответствии с которыми бездействием власти признается «умышленное неисполнение или ненадлежащее исполнение должностным лицом действий, которые оно должно было и могло совершить в силу закона или возложенных на него служебных обязанностей, если это повлекло причинение крупного ущерба либо существенного вреда правам и законным интересам граждан либо государственным или общественным интересам либо было сопряжено с попустительством преступлению». Кроме того, статья 166-1 была дополнена второй частью, которая устанавливала ответственность за то же деяние, совершенное должностным лицом, занимающим ответственное положение, а равно принятие таким лицом мер, направленных на неисполнение закона подчиненными. Указанные изменения расширили круг субъектов бездействия власти, отнеся к числу таковых любые категории должностных лиц, а также одной из форм бездействия власти позволили признавать принятие должностным лицом, занимающим ответственное положение, мер, направленных на неисполнение закона подчиненными. Формально-юридический анализ содержания указанной нормы свидетельствует о том. что законодатель, установив самостоятельное основание уголовной ответственности за бездействие должностного лица, необоснованно определил более широкие границы для уголовно-правовой репрессии за пассивную форму поведения, нежели чем за активную, выражающуюся в действиях по умышленному использованию должностным лицом своего служебного положения, в качестве признаков которого сохранялся признак корыстной или иной личной заинтересованности. Такая трактовка признаков бездействия должностного лица вряд ли являлась оправданной, что повлекло за собой очередную трансформацию признаков состава преступления.
Новый Уголовный кодекс Республики Беларусь 1999 года ответственность за бездействие должностного лица установил статьей 425. Часть первая указанной статьи закрепляла прежние признаки основного состава бездействия должностного лица, часть вторая в качестве квалифицирующих признаков предусматривала корыстную или иную личную заинтересованность, а часть третья устанавливала ответственность за бездействие должностного лица, занимающего ответственное положение, а также повлекшее тяжкие последствия. При этом все признаки бездействия должностного лица, кроме формы объективизации деяния, практически зеркально отражали признаки злоупотребления властью или служебными полномочиями (ст.424 УК). Части первые статей 424 и 425 устанавливали признаки преступлений, не относящихся к числу коррупционных, и в первоначальной редакции указанных статей нового УК основные составы злоупотребления властью или служебными полномочиями и бездействия должностного лица относились к числу преступлений, не представляющих большой общественной опасности. Законом Республики Беларусь от 22 июля 2003 г. 227-З категории преступлений, признаки которых были закреплены в первых частях статей 424 и 425 УК, были изменены путем внесения изменений в санкции. Неквалифицированные виды злоупотребления властью или служебными полномочиями и бездействия власти были отнесены к разряду менее тяжких преступлений, посредством чего была усилена уголовно-правовая репрессия за их учинение. Однако и на этом трансформация признаков преступного бездействия должностного лица не завершилась.
Законом Республики Беларусь от 18 июля 2007 г. 264-З в ч. 1 ст.425 УК были внесены существенные изменения, которые затронули не только содержание санкций указанной статьи, но и признаков объективной стороны основного состава преступления.
Редакция диспозиции ч. 1 ст. 425 стала следующей: «Умышленное вопреки интересам службы неисполнение должностным лицом действий, которые оно должно было и могло совершить в силу возложенных на него служебных обязанностей, сопряженное с попустительством преступлению либо повлекшее невыполнение показателей, достижение которых являлось условием оказания государственной поддержки, либо причинение ущерба в крупном размере или существенного вреда правам и законным интересам граждан либо государственным или общественным интересам (бездействие должностного лица)».