А. С. Панарин в 1990 году подчеркивал: «Евразия в определенном смысле это «третья Европа», отличающаяся от «второй», Восточной Европы тем, что она не может быть организована на началах западнического эпигонства, а требует самостоятельного цивилизационного творчества, связанного с особенностями евразийских (в первую очередь, славяно-тюркских) синтезов. Эпигоны здесь явно не годятся, о чем убедительно свидетельствует банкротство нынешнего западнического режима в России, не породившего ни одного яркого государственного характера, не имеющего в своем активе ни одного масштабного политического и экономического успеха»[19] (выдел. мною, С. А.). И далее размышляя о будущем духовном прорыве России в XXI веке из истоков своего евразийства, А. С. Панарин замечает: «Полагаем, и сегодня человек сохраняет статус существа, судьба которого определяется не столько силами внешнего порядка, сколько внутренними духовными факторами. Динамика смещения центров мирового развития, несомненно, состоит в какой-то связи с ноосферной динамикой, со сдвигами в духовном пространстве человечества».[20]
Именно, евразийская Россия (а не европейская, потому что Россия не есть Запад, но и не есть Восток, она не есть Европа, но и не есть Азия, а именно Евразия, самостоятельный цивилизационный континент, на котором вершился и вершится на протяжении всей Истории синтез Запада и Востока в форме особой российской цивилизации и российской культуры и духовности) в XXI веке выдвигает альтернативу основаниям западной европо-англо-американской цивилизации глобальному капитализму ноосферный социализм или Ноосферизм, в моей оценке.
Еще раз обращаюсь к словам А. С. Панарина, вопрошающим к духу и совокупному интеллекту России: «Чем ознаменуется, в конечном счете, новый натиск Запада на Россию? Россия мощная, умеющая защищать свои традиции и материальные ресурсы, бесспорно, способствовала бы ускорению процессов реформации на Западе. Напротив, Россия эпигонствующая, капитулировавшая духовно и политически, превращается в сырьевой придаток Запада, создает соблазн продлить существование экологически безответственных потребительских обществ за счет огромной ресурсной подпитки. Этим она оказала бы плохую услугу человечеству, в том числе Западу. Достанет ли у нас мужества и воодушевления, чтобы в конце ХХв. возродить цивилизационную альтернативу, обещанную миру в начале этого века? Достанет ли у Запада мудрости признать своевременность этой альтернативы, понять профетический характер российского «традиционализма»?[21]
Россия XXI века уже дает позитивный ответ на вопрошание этого русского мыслителя и космиста. Это ноосферный ответ, это ноосферная, социалистическая цивилизационная альтернатива. И другой альтернативы у человечества для его спасения от неминуемой экологической гибели на рыночно-капиталистическом пути хозяйствования и агрессивного природопотребления в XXI веке нет.
5. Ноосферному образованию как стратегии развития образования в России XXI века альтернативы нет
Ноосферное образование в этом контексте появляется неслучайно и другой альтернативы в стратегии развития отечественного образования нет. Это необходимо осознать, как российской науке, занятой проблемами образования и педагогики, так и всем политикам и деятелям культуры в России.
В печати появились данные, что конкурентоспособными правительством признается только 1520 % вузов страны, т. е. 150200 вузов, а остальные считаются утратившими «инновационную конкурентоспособность». За этим положением лежит политика подготовки общества к сокращению вузовской сети и понижению доступности высшего образования в России на ближайшую перспективу. Это же положение подкрепляется сокращением доли бюджета, направленной на образование с чуть более 5 % в 2007 году до 4,53 % в 2010 году.
Но разве качество вузов измеряется только «инновационной конкурентоспособностью» на рынке? И вообще: может ли качество высшего образования измеряться рынком? Нет. Поскольку оно есть общественное благо. Должно ли государство нести ответственность за качество всей системы высшего образования, за так называемое его системно-социальное качество? Несомненно. Несет ли правительство, государство ответственность за понижение качества российской системы образования? Да. Но почему тогда не ставится вопрос о повышении качества всех вузов на правительственном уровне за счет дополнительного финансирования этих вузов. Профессор Колвачевский Борис Алексеевич и инженер Носов Алексей Валентинович из Сибирской автомобильно-дорожной академии (Новосибирск) в статье «Высшее образование реформа или уничтожение?», размещенной в Интернете (http://zvezda/ra/prn675.htm; http://www.contr-tv.ru/print/2858), приходят к жестким выводам: «(1) Под предлогом реформы высшего образования происходит ее фактическое уничтожение; (2) Это уничтожение не случайность и не результат некомпетентности чиновников и депутатов. Это осознанная деструктивная политика, подрывающая основу существования российского общества». И далее они формируют вопрошание и к власти, и обществу: «Система высшего образования базовая система любого современного государства. Зачем разрушать эту систему? Может, лучше ее совершенствовать? Если мы хотим, чтобы наше дипломы признавались в мире, чтобы наша система образования была конкурентоспособной, чтобы наша страна соответствовала требованиям нового времени по развитию технологии, уровню жизни, уровню культуры и цивилизации, необходимо не разрушать, а совершенствовать образование баз рабского следования неверно понятым чужим концепциям». Фактически реформы понижают качество высшего образования (снижение обучения до 4-х лет) и его доступность. А это означает, что разговоры о «развитии» являются симулякром.
Особую опасность вызывает уничтожение сельской школы, так называемой малокомплектной сельской школы. Уничтожение школы в селе и деревне это уничтожение центра культуры в них, это продолжение политики изгнания людей из села и деревни, продолжение линии на деградацию аграрного сектора жизни России.
Почему в России не введено центральное телевизионное образование? В Китае, например, действует несколько государственных каналов.
России нужно не сокращение вузовской сети, а ее развитие. С позиций выхода и человечества, и России из пропасти первой фазы Глобальной Экологической Катастрофы необходим переход к всеобщему высшему образованию, к обеспечению непрерывного образования, охватывающего всю жизнь человека.
Перманентные реформы образования на протяжении периода с 1992 по 2008 гг. с постоянно меняющимися приоритетами и ценностям реформ предстают как политика уничтожения самой лучшей системы образования в мире.
Демократия не возможна без образования и просвещения. Превращение «демократии» в «Хроноса», пожирающего своих «детей» на примере образования, не есть ли форма самоуничтожения?
Проблема экологического спасения человека на Земле в форме социального человечества и человека как биологического вида могут быть решены только в форме «образовательного общества», в котором образование становится тотальным, охватывающим все процессы духовного и материального воспроизводства. И это императив для всего XXI века.
В. И. Вернадский еще в 1902 году заявил на земском съезде об идеале всеобщего обучения народа. Этот идеал был воплощен в СССР России к концу 80-х годов ХХ-го века. Не пора ли его снова восстановить?
Нужна снова Национальная доктрина развития образования России на долгосрочную перспективу, которая имела бы характер Федерального закона.
Не пора ли собрать Всероссийское собрание работников образования и науки по дано проблеме?
Без образования нет и развития.
Авторский коллектив этой коллективной монографии, которая отражает итоги исследований и размышлений, вынесенных на трибуну одноименной конференции, представляет достаточно развитое смысловое пространство рефлексии над проблемами ноосферного образования.
Ноосферное образование немыслимо без ноосферной культуры, ноосферной науки, ноосферной системы духовности и нравственности, ноосферного человека. Они образуют единство. И это единство и есть та «система Учителя», о которой пишет Н. Н. Моисеев, есть ноосферное образование в его всеобъемлющем смысле.
Смольный университет Российской академии образования с 2004 года принял в качестве стратегической цели установку на преобразование себя в университет ноосферной культуры и ноосферного образования. Именно поэтому на его базе осуществляется эта конференция.
Следует огласить слова благодарности ректорам, руководителям и коллективам таких вузов и организаций как Смольный университет Российской академии образования, Крестьянский государственный университет им. Кирилла и Мефодия (г. Луга Ленинградской области), Костромской государственный университет им. Н. А. Некрасова, Вологодский государственный педагогический университет, Государственная Полярная академия, Ленинградский областной институт экономики и финансов, Исследовательский центр проблем качества подготовки специалистов при Московском институте сталей и сплавов государственном технологическом университете, Российский государственный социальный университет (г. Москва), Ноосферная академия наук, Петровская академия наук и искусств, Академия гуманитарных наук, Общественная организация «Российские ученые социалистической организации», Санкт-Петербургское отделение Академии проблем качества и других организаций, которые поддержали идею развития ноосферного образования в России.
Институт ноосферного непрерывного профессионального образования вот требование XXI века, на которое первым предуготовлена ответить Россия, дав этим самым пример в ноосферном развитии всем странам мира!
В заключение этого пространного «Введения» к нашей коллективной научной монографии, как научному итогу конференции «Ноосферное образование в евразийском пространстве», хочется отметить, что ноосферная альтернатива в развитии человечества в XXI веке, формирующаяся в России и адресованная ко всему человечеству, замечена политическими обозревателями-аналитиками газеты «Завтра» Александром Нагорным и Николаем Коньковым. Для меня это знаменательный знак, своеобразный символ, говорящий о том, что ноосферная социалистическая революция Вторая Волна Глобальной Социалистической Цивилизационной Революции, начало которой я предсказывал, подчеркивая особую роль первой декады XXI века, в «Ноосферизме» (2001),[22] находится на подъеме. Приведу их мысль, с которой начинается статья «А поутру они проснутся Новые тенденции внутри «глобального треугольника»: