Штукатурка где?!!! Сорок мешков штукатурки вчера тут лежали. Где они? Семёнов, гад ползучий, я в последний раз тебя спрашиваю где эта, мать её, штукатурка?!!
Крошечная прорабка, прокуренная строителями до жёлто-коричневых разводов по всем стенам, вот-вот грозит развалиться от ударной волны, исторгаемой мощными лёгкими и лужёным горлом возбуждённого до неприличия начальника участка Торина.
Семёнов, ёрш твою медь, отвечай по-хорошему.
В правой руке Торина неожиданно появляется огромный, новенький и блестящий гвоздодёр и упирается в грудь Семёнова. Семёнов, прораб от рождения и по призванию, стойко переносит все тяготы и лишения строительной службы. И делает всё от него зависящее в этой ситуации. То есть, молчит, молчит хитрая рыжая бестия, изо всех сил. И только пальчиком с грязным обломанным ноготком пытается отвести от себя металлическое остриё, уже изрядно поцарапавшее его огненно-волосатое тело.
Пауза, зависшая в воздухе, и звеневшая голодным весенним комаром, для искушённых театралов была слегка длинновата. Но Семёнов, отчаянно мечтавший о волшебном вазелине, который, вот-вот, совершенно случайно, прольётся на него и позволит ему выскользнуть из-под Торина с гвоздодёром, выдержал эту паузу до капельки, до самого её донышка. Но, чудо не случилось Держи ответ, прорабушка.
Товарищ Торин, дорогой! Семёнов мгновенно слепил на своём рыже-ушлом ржаво-конопатом лице улыбку дебильного непонимания и детской обиды одновременно.
Я зело фраппирован вашими инсинуациями на мой счёт. Какие именно ко мне, гулкий удар мощным кулаком в окровавленную грудь, могут быть вопросы по вышеуказанной штукатурке?
Господа строители, дорогие мои, не спешите кидать кирпичами автору в голову. Автор был на стройке и знает, как там начальник участка и прораб общаются. Поэтому здесь и далее применён «литературный» авторский перевод разговоров строителей промеж себя любимых.
Торин, мы же только что вместе с тобой в комнату охраны ходили? Семёнов, как титулованный гроссмейстер делает ход королевской пешкой.
Ходили. Торин весьма неохотно ему отвечает, и пока не допирает, как это поможет их дальнейшему конструктивному диалогу.
Съёмки камеры наблюдения за шпаклёвкой смотрели? Семёновская пешечка уверенно стремится в ферзи.
Смотрели. Заинтригованный начальник тупо повторяет за прорабом окончания его вопросов, а гвоздодёр в это время, путаясь в буйной медной растительности, упорно пытается выписать на груди Семёнова иероглиф «сдохни».
И мы увидели-и-и-и? Семёновский козлетон фальшивит и переигрывает.
Увидели-и-и-и? Торин пристально смотрит в сальные глазёнки прораба, с бесконечным ангельским терпением пытаясь понять что творится в мозгах у этого ирода от строительной отрасли.
Ну, едрит-кудрит, ясно ж было видно, что сорок мешков шпаклёвки лежали на отведённом им месте и в мгновение ока исчезли в неизвестном направлении. Заметьте, никогошеньки и ничегошеньки рядом там не было. Семёнов делает круглые, честно-пречестные глаза и вот-вот мы все узнаем истину.
На старт вниманиебздыщ!!!
Разлом поглотил их! Прораб картинно разводит руки в стороны, желая продемонстрировать глубину и ширину трагической случайности, сиречь «разлома», безнаказанно утянувшего в свои недра крайне ценные стройматериалы.
Торину, до мерзкой колбасной отрыжки, надоели невероятные и, главное, бесконечно тупые, байки-раздолбайки его прораба пройдохи. Он громко вздыхает, возводит очи горе, безуспешно пытаясь воззвать к вселенской справедливости, но гвоздодёра от Семёнова не отводит, так, на всякий случай.
Сорок мешков «Фюгена» исчезли, это точно, а два ведра с гвоздями так и остались стоять на том же месте, хотя находились в пяти сантиметрах от шпаклёвки. Приводит Торин свой веский аргумент.
Но Семёнов, хитрая бестия, не моргнув глазом, разгибает и эту закавыку.
Гвозди и вёдра металлические. Скрюченный рыжий палец всё с тем же грязным ногтем устремляется в потолок прорабки, взывая к строительному богу. Они, таки, разнополюсные с магнетической аномалией разлома, оттолкнулись, стало быть, от бездны. А штукатурка состоит из гипса, сиречь, инертна, и была безвозвратно поглощена квантовой воронкой
Торжествующий Семёнов воздел уже обе руки к небу и включил на полную мощь Миссию и Пророка одновременно.
А я, вона ещё когда, всех предупреждал, говорил, умолял, на коленочках, да, прям до дырочек, ползал. Ну, нельзя нам было браться за этот проклятущий до-о-ом. Не зря же этот семнадцатиэтажный недострой, ёпт, скелетом бетонным торчал в самом пупочке города целых десять лет и три года! Расположеньице то у него ох, какое шоколадное, а охотников доделать его, так разтак, и не нашлось! Потому как место силы, энергетический разлом и прочая квантовая завихрень под ним. Все знали, все ведали. Стороной-сторонушкой гадость эту обходили. А наши недоумки, ёпт, из СМУ, позарились на кучу баблища, про которую им набрехали за эту достройку и вот, глубокий, трагический вздох сожаления, наконец то, скинул с исцарапанной вдрызг семёновской груди блестящее жало гвоздодёра, плачевный, результат налицо!
Семёнов, как афроамериканский проповедник, зомбически покачиваясь из стороны в сторону, начинает нараспев убеждать свою гоп-паству.
Мы построили «Апарт-отель»!
Построили-и-и! Его бригада и одновременно подельники, всегда за любой кипиш, кроме голодовки, самозабвенно в пять лужёных глоток подпевают своему главарю.
И узрели, что в нём творится что-то ужасное!
Узрели-и-и!
И начали пропадать и вещи, и люди!
Пропадали-и-и!
И я сказал пора валить нам отсюда!
Валим!!!
Семёнов с бригадой дружно посеменили к выходу. Проповедь закончена, конвой свободен.
Торин хладнокровно перевернул карающий гвоздодёр загогулиной от себя и, аккуратно так, придержал ей Семёнова за плечико.
Стоять, быки! Дело ещё не закрыто. Ваши байки про место силы ревизорам не расскажешь, к смете не пришьёшь. Торин уверенно оттащил гвоздодёром Семёнова от двери на прежнее лобное место. Так что, по договору о полной бригадной материальной ответственности вы все возмещаете стоимость сорока мешков штукатурки. И все оштрафованы. С каждого рыла по пять тысяч, а с твоего бессовестного, Семёнов, десять. Исключительно, за то, что ты рыжий. Точка. Приговор оглашён и обжалованию не подлежит.
Семёнов с бригадой застывают на своих местах в разнообразных труднопередаваемых позах, как в финальной сцене Гоголевского «Ревизора». Занавес!
***
Именно эту эпическую сцену, раздирающую душу своей драматичностью, застаёт в нашей зловонной прорабке, случайно заглянувший туда по своей личной надобности Бозя.
Бозя, кстати, и являлся тем самым «секретным» источником, который по-пьяни просветил Семёнова со товарищи, о квантовой природе разлома под зданием Апарт-отеля, и оказался, вопреки своему желанию, а, может, и совсем даже не вопреки, идейным вдохновителем «мистической» пропажи штукатурки. И в данный момент он жаждал получить от Семёнова свою дольку малую за ювелирно проделанную им «работу» с камерами видеонаблюдения.
***
Одним пасмурным осенним утром, когда синички ужасно сожалеют, что тупые инстинкты заставляют их покинуть тёплую Африку и переться в эту Российскую холодрыгу, Бозя перешагнул порог нашего Апарт-отеля. И вот там, возле двери, он увидел конопатое солнышко, сияющее рыжей копной нечёсаных сальных волос, воровайку от бога прораба Семёнова. Этих двух одиноких флибустьеров, как плюс и минус, мгновенно притянуло друг к другу. И Семёнов, вопреки вашим ожиданиям, отнюдь не являлся в этой электрической парочке отрицательным элементом, а даже, наоборот, по сравнению с Бозей, он был крайне положительным персонажем, просто ангел в прорабской шкуре, несмотря, на свои двадцатилетние подвиги в строительстве, здесь у нас на родине.
***
Бозя это кличка. Она прочно приклеилась, как банный лист к дедулиной заднице, к нашему персонажу с его самого раннего детства. По документам его зовут Яков Михайлович Бозовский. Обитатель Главной Системы Корпорации Коллей. Контрабандист со стажем и мелкий жулик. Преступник, приговорённый судом к тысяче «первых нулей», и отбывать эти «нули» его сослали на захудалую планетку Земля, затерянную в самой бесперспективной, для воров всех мастей, части Вселенной.
Родился Яшка ровно тридцать лет назад в Шестой Системе Корпорации Коллей. Это небольшое скопление скучных астероидов, вращающихся вокруг планеты с немудрящим именем «Шесть». Астероиды и планета богаты различными жутко полезными ископаемыми, в основном тяжёлыми металлами и, по сути своей, Система Шесть является большой космической шахтой.