Нет-нет, мягко сказал мистер Криспаркл, вот это уже лишнее.66
На обратном пути через церковное подворье младший каноник раздумывал, должен ли он сам написать молодому Друду письмо или лучше попросить об этом Джаспера. Тут его внимание привлёк свет в окнах домика над воротами вероятно, хормейстер ещё не ложился. Решившись ковать железо, пока оно горячо, мистер Криспаркл свернул к жилищу Джаспера и поднялся по каменной лестнице.
Дверь была не заперта, но на стук никто не отозвался. Мистер Криспаркл осторожно нажал на ручку двери, заглянул внутрь и осмотрелся. Джаспер спал на кушетке возле догорающего камина, и мистер Криспаркл деликатно кашлянул, чтобы привлечь его внимание.
Ещё долгие годы после окончания всей этой истории мистер Криспаркл вспоминал, как Джаспер в ответ на этот тихий звук резко привстал и тревожно выкрикнул в полусне: «Что случилось?! Кто это сделал?!»67
Не волнуйтесь, Джаспер, это только я. Извините, что разбудил Вас.
Джаспер, протирая глаза, сполз с кушетки и отодвинул её к стене, освобождая место перед камином. Затем без сил опустился в кресло, указав младшему канонику на другое.
Мне снились бог знает какие ужасы Спасибо, что разбудили меня. Мне не стоило спать после плотного обеда.
Не знаю, будете ли Вы так же благодарны мне, сказал младший каноник, садясь, когда узнаете, зачем я пришел. Сейчас я выступаю в роли, так сказать, посланника мира а именно: я хотел бы, Джаспер, чтобы мы с Вами как-то помирили обоих наших молодых подопечных.
Сказав это, мистер Криспаркл с удивлением заметил, что Джаспер как будто бы не очень-то и обрадован таким его предложением.
Каким же это образом? глухо спросил Джаспер после долгой паузы.
Это мы и должны придумать вместе, Джаспер. За этим-то я к Вам и зашёл. Мне думается, что если бы Вы в письме Вашему племяннику объяснили всю невозможность и нежелательность отсрочки примирения (как я уже сделал то же с мистером Невилом) и побудили бы его написать Вам ответное письмо с согласием протянуть Невилу руку дружбы это было бы замечательно. Ведь я знаю, что Эдвин на самом деле добрый юноша. И вы имеете на него огромное влияние. К тому же, нисколько не защищая Невила, нельзя ведь не признать, что он был сильнейшим образом оскорблён
Выражение недовольства и раздражения на лице Джаспера стало только сильнее. Теперь хормейстер пристально и напряжённо смотрел прямо в пламя, и мистеру Криспарклу показалось на секунду, что Джаспер что-то лихорадочно обдумывает и планирует.
Я знаю, что Вы не слишком расположены к мистеру Невилу начал было младший каноник, но Джаспер тут же резко перебил его.
Вы правы, я совсем не расположен к нему. И в этом я не одинок.
Бесспорно, мой друг, бесспорно. Всему виною его взрывной темперамент. Но мне уже удалось получить от мистера Невила обещание смирять свои порывы, особенно в присутствии Вашего племянника. И я уверен, что мистер Невил сдержит своё слово. Дело теперь только за Эдвином Друдом.
Вы уверены в том, что Ваш подопечный не обманет Вас?
Абсолютно, Джаспер.
После этих слов младшего каноника лицо хормейстера разгладилось, и он энергически кивнул, словно бы придя к какому-то трудному решению.
Тогда Вы убедили меня. Спасибо, этим Вы избавили меня от большой тревоги и сняли огромный груз с моего сердца, сказал Джаспер. Я сделаю это.
Обрадованный тем, что так легко и быстро добился желаемого, мистер Криспаркл тепло поблагодарил его.68
Я сделаю это, повторил Джаспер. Я сделаю это ещё и потому, что с Вашей помощью я понял всю беспочвенность моих страхов. Наверное, Вы найдёте это смешным, но Скажите, Вы ведёте дневник?
Да, но записываю туда не более пары слов за день.
Мне бы хватило и пары слов в неделю, при моей-то скучной жизни, сказал Джаспер, беря со стола тетрадку в коленкоровом переплёте, но в моём дневнике я описываю ещё и жизнь моего племянника. Вот, прочитайте это Только не смейтесь, прошу Вас.
Мистер Криспаркл взял тетрадку, уже открытую на нужном месте, и прочитал:
«Час пополуночи. После того, чему я только что был свидетелем, меня терзает болезненный страх за моего дорогого Эдвина страх, который я не могу ни побороть, ни как-то заглушить. Все мои попытки тщетны. Демоническая страсть этого Невила Ландлесса, сила его ярости, дикая ненависть, явившаяся в стремлении уничтожить моего племянника, внушают мне необоримый ужас. Поистине, есть что-то от тигра в его тёмной крови. Моё впечатление от увиденного так глубоко, что уже дважды заходил я в его спальню просто чтобы удостовериться, что мой дорогой мальчик спокойно спит, а не валяется мёртвым в луже собственной крови.
Дописываю утром. Нэд уехал в добром настроении, как то обычно для него. Снова и снова предупреждал я его, но его без толку предупреждать такой уж он человек. Сказал, что справился бы с Ландлессом и один, как и подобает мужчине. Но мужчине не подобает справляться с бешеной собакой иначе, чем палкой! возражал я ему. Но моего Нэда предупредить невозможно. Сколько мог, проехал с ним и слез уже за городом, полный мрачных подозрений и предчувствий если можно назвать предчувствиями мою уверенность в надвигающейся на моего дорогого мальчика катастрофе.»
Вот видите, какие мрачные настроения время от времени овладевают мною? улыбаясь, сказал Джаспер, снова забирая тетрадку. Но теперь у меня есть Ваши уверения и гарантии. Я тоже запишу их сюда, и буду читать их всякий раз, когда снова впаду в эту чёрную меланхолию и тоску.
Бросить эту тетрадку в огонь было бы лучшим лекарством от этой Вашей меланхолии, Джаспер, ответил младший каноник. Мне кажется, что Ваша привязанность и любовь к племяннику слишком уж довлеет над Вами. Она-то и заставляет Вас так всё преувеличивать.
Ну Вы же сами видели, в каком я был состоянии той ночью, сказал Джаспер, пожимая плечами. Разве я мог написать иначе? Вы сами помните, каким словом я тогда охарактеризовал случившееся. Вы ещё упрекнули меня за него
Хорошо-хорошо, не будем больше об этом. Возможно, со временем Вы увидите всё в другом свете Что ж, Джаспер, у меня есть за что поблагодарить Вас и я с удовольствием это делаю.
А я, со своей стороны, могу уверить Вас, что я не брошу это дело на полдороге, ответил Джаспер, провожая младшего каноника к дверям. Если уж Нэд должен пройти со мной этот путь до конца, то он уж его пройдёт, будьте уверены.69
Три дня спустя, когда Криспаркл и Джаспер переодевались в ризнице перед началом службы, хормейстер отозвал младшего каноника в сторону и показал ему письмо от племянника:
«Дорогой Джек! Я очень уважаю и ценю мистера Криспаркла, поэтому не могу оставить его просьбу без положительного ответа. Передай ему, пожалуйста, что я признаю, что тоже был не прав тем вечером, что я глубоко об этом сожалею и от всей души хочу примирения с мистером Ландлессом.
И вот что я придумал, старина: пригласи его к нам на ужин в Рождественский вечер! Когда ведь и мириться, если не в такой день? Мы соберёмся втроём, пожмём друг другу руки и всё снова будет в полном порядке.
Как всегда, сердечно твой,
Эдвин Друд
P.S. Большой привет Киске на следующем вашем занятии!»
То есть я могу передать Невилу Ваше приглашение, Джаспер? с улыбкой спросил младший каноник.
Очень на это рассчитываю, серьёзно ответил хормейстер.
Глава XI.
Картина и кольцо
В Холборне, в одном из самых тихих и старых районов Лондона, есть группа стоящих прямоугольником зданий, называемая Степл-Инн. Трёхэтажные здания, выстроившиеся в каре вокруг замощённого булыжником гулкого двора, давно облюбовали для своих контор адвокаты; а в одном из его углов есть даже что-то вроде небольшого здания суда этакий обшитый морёным дубом холл со световым окном в крыше, помостом для обвиняемого и массивным столом для судьи вот только там уже лет сто не проводят никаких судилищ, а здание нынче используют как библиотеку.70
В одном из подъездов Степл-Инна отличавшимся от прочих своих собратьев разве что таинственной надписью
на мраморной доске над входом располагалась и небольшая контора мистера Грюджиуса.71 Множество папок и коробок с корреспонденцией заполняло шкафы, выстроившиеся вдоль стен, множество юридических книг и прочих документов лежало на столах и стояло на полках, но сказать, чтобы они комнату загромождали было нельзя, так как во всём был заметен строжайший порядок и чистота. Внешний порядок являлся отражением внутреннего, поскольку и сам мистер Грюджиус среди узкого круга коллег по юридическому ремеслу славился безукоризненной честностью, пунктуальностью и обязательностью. Шутили даже, что он, наверное, каждую минуту опасается умереть и поэтому ни одного дела не откладывает на завтра и не оставляет незавершённым, не сведя дебет с кредитом до последнего пенса.