Перед дверью в лето, на пороге Аверс и Реверс - Филипп Зеленый

На пороге, перед дверью в лето
Я кручу забытого ферзя,
Почему-то коль как только МОЖНО,
Так тотчас же нечем и Нельзя?
Ненавижу утренние сборы,
Ненавижу дальние пути,
Когда цели нет в конце дороги,
Когда просто не к чему идти.
Ненавижу солнышко над трассой,
Белую росу на сапогах,
Но не вижу способа остаться,
Вечно оставаться на ногах.
На цепи не всякий пес живет спокойно,
Всякий волк косится взором в лес.
Что не видел ты за далью беспокойной?
И каких еще ты ждешь чудес?

Музыка листьев.
Опавшие звуки.
Вкрадчивый шелест
И песня разлуки.

Пнёт порою судьбина под зад
Выходить из чащобы по крошками,
По неведомым мутным дорожкам
Сквозь кусты и мосты, наугад.
И в момент, когда кончится лес
И отпустит тебя злая сила,
Что полвека в урмане носила,
Ты поймешь, что не очень-то рад.
Нет ты рад, что прямая дорога
И вдали где то дом  милый дом,
Только чуешь, что место остыло
И тебе будет холодно в нём.
Твое место в траве на болоте,
Подо льдом белоликой воды,
Где на самой последней охоте
Ты счастливо избегнул беды.

Улыбнуться весне через лёд мостовых
И снегами тихонько растаем,
Звон капели, как мат на устах постовых,
Неизбежен и вновь ожидаем.

Все, наверное, кончиться плохо,
Как того и предсказывал лёд,
И не вывезет тачка гороха,
И заклинит в жару пулемёт,
И назад ты опять не вернешься,
Хоть устал возвращаться назад,
И опять кое с кем разминешься,
Хотя встречи  дороже наград.
И опять бросит землю под ноги
И не скажет никто  буду ждать!
И опять шить на лацкан тревоги
И не веря в себя  побеждать

С Вселенной  дохлый номер взять ответ.
Мелькают вехи, города и лица,
Была и кончилась великая столица
И был закат, и скоро ждем рассвет.

Наш ряд творцов калашных  враг сукну,
Под ним идеи, судьбы, похоронки,
Разверзнуты небесные заслонки,
И сам Господь ведет тебя к окну.

В плену у символов словесной пустоты,
В цепях у мрака старых предрассудков,
Рабы у лени, чресел и желудков,
Алкаем мы небесной красоты.

Но впереди лишь тяжесть высоты
И пазлы разлетевшихся рассудков.

По утренней строчке вчерашних следов
Бежит моя память вприпрыжку,
Здесь был сладкий мед, дым горящих садов,
А здесь теплый круг, аромат чьих-то слов,
Дорога-дорога и фея из снов,
И бег вокруг радуги, пусть бестолков,
Как песня суровых ветров-сквозняков 
Достойный внесения в книжку.

Прощай, душа  я ухожу
Туда, где вместе нам не выжить,
Где каждый шаг привыкли крыжить
И класть раздельную межу,
Где златом мерен каждый вдох,
Где кандалами каждый вязан
И каждый каждому обязан
Дарить доверия итог.
Я ухожу, чтобы вернуться
Другим и как бы невзначай
В глаза любимой окунуться.
Душа  прощай, и жизнь  прощай!

Я знал ее не так уж долго,
Не так уж плохо, видно, знал,
Сменив на верность чувство долга,
Судьбе отречься приказал.

Сменив сюртук на эполеты
И камень в сердце  на свинец,
На вечность обменяв обеты,
Разлуке положил конец.

Возвращение. Куда? В дом, которого нет.
Квадрат окна разбит на части.
Счастье  увидеть свет?
Тепло, уют, покой  где все?
Здесь. И это счастье?
Ведь тут тебя дождались вновь.
Так что же давит на тебя,
На плечи тяжким грузом?
Что заслоняет Божий свет?
О, рыцарь,  спросит небо Аваллона, 
Готов, исполнен ли обет? Твой
Тот, что грозился плескать из чаши через край,
Где твой ответ? Ты видел рай?
Не слышу! Ну!
Нет Не-е-ет Так с выдохом, со стоном
Я на коленях пред тобой,
Наградой мне не запах яблок,
Не сидр, не эль, а волчий вой.
И гиканье Чужой охоты
На рваном зеркале небес.
Погонщик мой, упрямый бес,
Все ждет подножки и расплаты,
Перед фортуной все солдаты,
Кому в ферзи, кому под стол,
И вот твой жребий не прошел.
Зачем кидаться вправо-влево?
Стрела всегда отыщет цель:
Земля, вода, фашины, небо
Упрямый парень Азазель
Все жжет и жмет чужие души.
Да нам-то что?
До нашей суши когда еще догонит Бог
Все равнозначие дорог.
Не объяснить и не понять,
Лишь удивляться вновь и вновь,
Как выживает здесь любовь
В котлах из зависти и скуки,
В делении на хмельной угар,
На души выжегший пожар,
Но Не глядя на страхов ряд,
Монетки медные звенят
И пляшут в блюдечках на днищах
Под пальцами облезлых нищих.
Не все забыто и пропито.
Куда б катился этот мир?
Иначе, впрочем, не только голодом гоним
Себя сжигающий факир 
Он ищет славы, ищет власти
Над суетой базарных рыл,
Пускай на миг нет больше страсти,
И он горит, горит огнем,
И так весь мир сгорает в нем
Ужасно Страшно И прекрасно!
Что наша жизнь? Игрушка, фишка
На предками расчерченной доске,
Мы ж закисаем здесь в тоске,
А кто-то с хрустом лезет в дамки,
А кто-то копит флеш рояль,
А мы махнем на все рукою
Дороги две: одна к запою,
Другая  вновь навстречь судьбе,
Где кто-то плачет по тебе!

Не могу, не могу, не могу 
Меня тянет в далекие страны,
К городам, где когда-то я был,
На дороги, где не был сто лет.
Аж корежит, как я не могу
Быть обычным,
Хотя бы и странным,
И, смиренно сидя на заду,
Ждать у жизни счастливый билет.
Успокойся  кричат мне друзья,
Успокойся  работа и деньги,
Успокойся  и будет все в кайф:
Вот цирроз, вот жена, вот лапша.
Только сколько не тратить слова 
Все без толку, как видно, с рожденья
Коль дорогой больная душа,
То не выйдет с тебя ни шиша.

Не смотри так с тоской сквозь экран
На дороги, что были не пройдены,
Интернета окутал дурман
Все глаза моей чокнутой родины.

На локальных сетях не камлай
Прямо в мозг вставить пару как дозу,
Ты сегодня опять не ОНлайн