И, наконец, следует выделять бытие человека в «мире других людей», где идеи находят свое овеществление (осуществление) в политических и правовых, этических и эстетических, религиозных и философских общественных отношениях, содержание которых определяется конкретным соотношением публичной и частной жизни.
Признание факта протекания различных процессов в различных сферах жизни общества и человека в диапазоне от «бытия в мире вещей» до «бытия в мире людей», дает основание утверждать, что в современном обществе проявляет свое действие закон социальной имитации. Согласно этому закону образ жизни и стиль поведения социальных групп, реализующих инновационные устремления, адаптируется другими социальными группами, а в конечном итоге всей социальной структурой общества. На практике это выглядит довольно противоречиво. Интеллектуальное меньшинство наиболее остро реагирует на противоречие между сущим и должным, рождает проекты неопределенного будущего и готовность расстаться с прошлым. Неопределенность будущего несет на себе печать иллюзий и заблуждений, о чем свидетельствует весь исторический опыт человека. К этому следует добавить естественную тягу сохранить то, что привычно, что располагает к психологическому комфорту, даже в случае понимания того, что привычное уже устарело и требует замены. Консерватизм мышления представителей основных социальных групп является тормозом реализации инновационных проектов, но одновременно он является и тем естественным ситом, которое позволяет отсеять рациональные формы бытия от заблуждений и утопий. Так непросто складываются формы бытия человека «в мире вещей», «в мире идей» и «в мире других людей», оформляется социальная ткань бытия гражданского общества и его взаимосвязь и взаимодействие с государством.
В действии закона социальной имитации находят свои выражения объективные процессы коллективного поведения людей и межгрупповых взаимосвязей в рамках культуры труда, культуры досуга и культуры социально значимой деятельности. Если труд воспринимается как культура внешней необходимости, а досуг как культура возможностей, то культура социально значимой деятельности есть состояние жизнедеятельности человека в повседневном окружении и в пределах своей ойкумены.
Человек вынужден перемещаться из сферы труда в сферу досуга, не отрываясь от социального окружения и повседневного быта. Своей жизнедеятельностью он реализует принципы солидарности и справедливости как основные принципы гражданского общества.
Что касается правовых основ гражданского общества, то они заявляют о себе через жизнедеятельность больших и малых социальных образований, демонстрирующих уникальные формы взаимосвязи, взаимодействия и взаимообусловленности.
Несмотря на привлекательность малых социальных образований, реализующих солидарное «мы», они могут существовать только в социальном пространстве и историческом времени конкретного общества, реализуя соотношение общего и единичного, целого и части. Они нуждаются в организационном оформлении как на уровне социальной структуры общества, так и на уровне его политической организации. Вне контекста целого, как часть, они теряют свою значимость. Инструментом организационного оформления социальной системы, где каждый ее элемент занимает свое место в структуре, в условиях цивилизации является институт государства. Государство обеспечивает функционирование системы, выступает гарантом ее безопасности.
В связи с тем что основная жизнедеятельность людей протекает в малых социальных образованиях, роль государства ими не только недооценивается, но и воспринимается подчас в извращенном виде. Законы и нормы государства воспринимаются скорее как насилие, чем необходимость. В лучшем случае индивид относится к ним безразлично, но чаще всего игнорирует эти нормы, воспринимая их как внешнее насилие над его суверенитетом.
Таким образом, в условиях современного общества актуальной остается проблема совмещения личного, общественного и корпоративного интереса. Решение этой проблемы выходит за пределы возможностей как государства, так и гражданского общества. Оно под силу только «тандему», который представлен и государством, и гражданским обществом. Главное определить полномочия одного и другого института в деле нормирования и обеспечения свободы человека (индивида). Социальные образования, обладающие возможностями воздействовать на своих членов, наделяются статусом «полуавтономных социальных сфер»[24]. Эти «сферы» являются структурными подразделениями социального порядка. Регулируя жизнедеятельность своих членов и их взаимоотношения, они сопротивляются внешней экспансии. В пределах «сферы» ее члены решают свои проблемы. Если возникает необходимость обратиться к внешним нормативам и решить возникшую проблему, то такое обращение осуществляется под контролем конкретной «полуавтономной социальной сферы». Что касается государства, то оно берет на себя самые общие и жизненно важные обязательства и не вникает в частную жизнь своих подданных.
Так складывается принципиально новая конструкция социальной системы, в которой отношения между индивидом и государством опосредованы представительством социальных образований, которые берут на себя обязательства представлять своих членов в большом обществе и государстве. Что касается государства, то оно как главная правовая инстанция ведет переговоры этих «сфер» (сообществ), представляя им максимум полномочий по решению внутренних проблем. Примером таких «сфер» могут быть местное самоуправление и жизнедеятельность этнокультурных обществ.
Заявленная конструкция имеет перспективу, ибо позволяет снять противостояние публичной и частной жизни, общественных и индивидуальных интересов. Но в ней имеется опасность превращения отраслей права в некое подобие конвенциональных норм, что в принципе противоречит сущности права, ибо право в таких условиях деморализуется, а государство теряет свой суверенитет.[25]
В таких опасениях есть определенное основание в случае, когда нарушается равновесие полномочий гражданского общества и государства. Тем более что объективно удельный вес гражданского общества в выработке курса развития общества на порядок выше, чем государства, на долю которого, как правило, остается лишь осуществление этого курса. Что касается права, то оно имеет свою онтологическую укорененность в миропорядке. «Kosmos» обусловливает «nomos», а посему право выполняло, выполняет и будет выполнять функцию обеспечения целостности социального пространства через нормирование поведения (жизнедеятельности) людей, способ бытия которых проявляется в пределах этого пространства. В этом качестве право опосредует взаимоотношения людей в обществе и обусловливает взаимосвязь общества и государства. Эта взаимосвязь в своем развитии может выйти на уровень взаимодействия гражданского общества и правового государства, обеспечивая и закрепляя между ними диалог и сотрудничество.
Заявленные экономические, политические, социокультурные и правовые основания свидетельствуют, что претензия идеи гражданского общества на идеологию XXI в. в условиях трансформационных процессов постсоветского пространства вполне правомерна. Что касается ее политической ангажированности, то она зависит уже не от идеи, а от тех, кто пытается ее эксплуатировать в своих целях.
Идея гражданского общества может быть базовым основанием, условием формирования гражданского согласия как предпосылки будущего созидательного процесса по формированию гражданского общества XXI в.
Принципиальное отличие идеи гражданского общества XXI в. от идеи гражданского общества века XVIII заключается в том, что она ориентирована на процесс интеграции общества в условиях глобализации мира и его проблем, а не на дифференциацию общества, его расслоение по отношению к средствам производства. Через механизм социализации: проекцию, идентификацию и символизацию люди разного пола и возраста, различной национальной и конфессиональной принадлежности обретут идеологическое единство, возвращающее их к истокам ойкумены, где человека не выбирают, а принимают. И это возвращение возможно только под знаком идеи человечного общества и общественного человека, осуществление которой возможно только в условиях гражданского общества. Но гражданское общество не панацея от всех социальных бед. Оно тоже имеет свои проблемы. Как и любое другое средство в отношениях «человек мир», гражданское общество автономно и располагает своей логикой развития, демонстрируя возможность трансформации из системы обеспечения межличностных отношений в систему самообеспечения.
От реанимации идеи гражданского общества в постсоветском пространстве ждали чуда молниеносного переустройства. Надеялись, что по полной программе заработает система координат развития общества. Вертикаль власти заявит о себе через политику как искусство управления. Реальностью станет подлинно уважительное отношение граждан к власти, которая сделает жизнь общества человечной. Горизонталь коммуникативных отношений заявит о себе через осуществление принципов справедливости, солидарности и согласия. Индивид проявит свою подлинную общественную сущность. Но одной декларацией, как и благими пожеланиями, здесь не обойтись. Нужен диалог власти и общества, их стремление к компромиссу и сотрудничеству. И этот диалог возможен только под знаком гражданского согласия, которое предполагает гражданскую идентичность на базе гражданских ценностей: жизни, собственности, свободы, формального равенства и справедливости. Осуществление гражданского согласия предполагает свои принципы, формы и пути их осуществления.