Применительно к современной России государство и народ взаимодействуют между собой в рамках политического режима переходного типа, в котором сочетаются демократические и недемократические методы управления обществом. При этом нормы ст. 3 Конституции РФ, закрепляющие принцип «народовластия» (народного суверенитета), с юридической точки зрения являются фикцией, так как в современном демократическом государстве управление осуществляется не народом, а от имени народа, поскольку народ не столько сам осуществляет верховную власть, сколько участвует в ее формировании и осуществлении[97].
§ 5. Проблемы типологии государственных (политических) режимов: виды и критерии
Вопросы классификации государственных (политических) режимов неоднозначны и являются объектом длительной дискуссии среди ученых. Отчасти это можно объяснить тем, что на ту или иную разновидность государственного режима оказывает влияние множество различных факторов: сущность и форма государства, характер законодательства, фактические полномочия государственных органов и юридические формы их деятельности, соотношение общественно-политических сил, состояние экономики; исторические традиции страны и в какой-то мере международная обстановка[98]. Многообразие существующих подходов объясняется также различными взглядами ученых на проблему соотношения категорий государственного и политического режимов.
На разных исторических этапах развития государства формировались различные государственные (политические) режимы. В конкретных государствах одного и того же времени они неодинаковы. Так, с учетом исторической ретроспективы А. Б. Венгеров различает деспотический, тиранический, тоталитарный и авторитарный режимы. Разновидностями тоталитаризма он считает режим «культа личности» и фашистский режим[99].
Государственные (политические) режимы можно классифицировать по различным основаниям. В марксистском государствоведении было принято выделять в современных условиях режим социалистической демократии, режимы буржуазной демократии и буржуазного (буржуазно-политического) авторитаризма. В советской литературе выделяли также революционно-демократический режим (в странах социалистической ориентации)[100] в двух его вариантах: национально-демократическом и народно-демократическом; полуфеодально-теократический режим (например, в группе так называемых «нефтяных монархий»); буржуазно-либеральный (в некоторых странах Азии, Северной Африки, Латинской Америки, где капиталистическое развитие достигло среднего уровня); про буржуазно-либеральный в отсталых странах капиталистической ориентации в Тропической Африке и Океании[101].
Более детальным, хотя, как правило, не учитывающим социальную сторону режимов, были классификации в западной науке. В ней различались однопартийные, многопартийные, военные и гражданские режимы, для некоторых видов режима использовались особые оценки (например, говорилось о президенциализме в Латинской Америке)[102].
В современной западной юридической науке подход к критериям, лежащим в основе классификации государственных (политических) режимов, отличается разнообразием при принципиальной схожести исходных точек зрения. В качестве таких критериев используются способы осуществления народом своего суверенитета (непосредственно, через представителей), порядок образования и функционирования государственных органов (выборы, назначение и др.). Часто в качестве определяющего критерия выступает организация партий, под которой понимаются их взаимоотношения с другими элементами политической системы (прежде всего с государством) и их внутренняя организация (взаимоотношения представителей одной партии в парламенте). Критерием является также «политическое поведение», оценка которого определяет различие между формально и фактически демократическим режимом. Многие западные авторы при классификации политических режимов исходят из уровня социально-экономического развития страны. Антидемократические режимы они объясняют отсталыми социально-экономическими от ношениями, отсутствием демократических навыков и традиций. «Плюралистическая демократия, отмечает М. Дюверже, соответствует высокому уровню индустриализации, авторитаризм экономической отсталости»[103]