Взаимодополняемость морали и права проявляется в любой сфере их взаимодействия. Это процесс аккумуляции, сложения их потенциалов в целях обеспечения и защиты общественных ценностей.
Взаимодополняемость правовых и нравственных норм заключается в том, что правовое регулирование включает в себя определенный круг нравственных обязанностей, которым придается юридическая общеобязательность, в то время как нравственность содержит в себе целый ряд общесоциальных прав. Кроме того, имеет место и формальное закрепление в законах нравственных норм, что ставит эти нормы под прямую защиту государства. С другой стороны, огромное значение имеет нравственное обоснование законов. Реальность нравственных норм во многом зависит от того, насколько действенными и реальными являются в обществе правовые нормы.
Так, нормы нравственности, регулируя отношения между людьми, устанавливают определенные правила поведения, основанные на их уважении друг к другу, взаимотерпимости. Унижение чести и достоинства другого лица, выраженное в неприличной форме, т. е. оскорбление, является преступлением, предусмотренным ст. 130 УК РФ. Таким образом, нормы нравственности закреплены в уголовном законе. Безусловно, такой закон нравственно обоснован, поскольку соответствует существующим в обществе нормам нравственности. Некоторые положения, носящие оценочный характер (грубое нарушение общественного порядка, исключительный цинизм, особая жестокость, грубая неосторожность и т. п.) приобретают необходимую определенность только на основе моральных критериев.
Моральные принципы провозглашаются Конституцией и, соответственно, кладутся в основу права. Это право на жизнь, на честь и достоинство, свободу и личную неприкосновенность (ст. 20, 21, 22 Конституции).[75] Таким образом, правовые нормы закрепляют нормы нравственности. В уголовном праве установлена ответственность за клевету, неоказание помощи больному, убийство и т. д. Но, конечно же, как справедливо отмечает А. В. Белявский, право не может охватить всего диапазона нравственности.[76] Поэтому мы можем утверждать, что право представляет собой явление глубоко морального порядка.
Диалектика права и морали достаточно сложное явление. Возрастание роли моральных принципов в реализации правовых норм лишь одна из ее граней. Мораль предъявляет к личности более высокие требования, чем право, и, соответственно, нравственное сознание не может не воздействовать на правовые взгляды человека, что, в конечном счете, ведет к совершенствованию правовых норм через призму нравственности.
Именно в сближении правовых и нравственных норм достигается социальная справедливость. Ее нет, когда правовыми нормами охраняются циничные и безнравственные поступки людей. Разрыв между правом и нравственностью может привести общество к необратимым духовным последствиям. «Поскольку закон Божий, закон любви, отмечал Новгородцев, есть высшая норма для всех жизненных отношений, право и государство должны черпать свой дух из этой высшей заповеди. Не раскол между правом, с одной стороны, и нравственностью с другой, как то провозгласила новая философия права, а новая, непосредственная связь права и нравственности и подчинение их более высокому религиозному закону образует норму социальной жизни.[77]
В то же время закон не должен вмешиваться в дела частного морального поведения, за исключением случаев, когда затрагиваются интересы других лиц. Нельзя, например, привлекать к ответственности за пьянство в быту. Нельзя нарушать баланс нравственного и правового регулирования общественных отношений, хотя в отдельных случаях, из-за неразвитости институтов гражданского общества, государство вынуждено брать на себя несвойственную ему функцию.
Проблему соотношения права и нравственности мы находим и у Трубецкого, который подчеркивал, что право затрагивает проблемы внешней свободы, а нравственность касается как внутренних, так и внешних проявлений свободы. При этом две эти области тесно взаимодействуют друг с другом некоторые нравственные нормы фиксируются правом, а отдельные правовые положения носят нравственный характер.[78] Трубецкой настаивал на объективности добра, не зависящего от представлений человеческого сознания. По его мнению, меняются лишь понятия человека о нравственности, но не сам нравственный закон, который существует объективно, независимо от того, вошел ли он в человеческое сознание.[79]
Понимание права как части нравственности мы встречаем у Шопенгауэра, видевшего в нем обязательный минимум добра, а также у Соловьева, полагавшего, что право это низшая ступень нравственности.[80]
В свое время известный русский криминалист Н. С. Таганцев отмечал: «Устойчивость правовых норм проверяется по преимуществу условиями их исторического развития. Право создается народной жизнью, живет и видоизменяется вместе с ней; поэтому понятно, что прочными могут оказаться только те положения закона, в которых выразились эти исторически сложившиеся народные воззрения: закон, не имеющий корней в исторических условиях народной жизни, всегда грозит сделаться мертвой буквой»[81]
Но одного этого недостаточно. Как верно отмечает В. А. Толстик, для того чтобы право соответствовало господствующим в обществе ценностям и выступало в качестве эффективного регулятора общественных отношений, за право надо бороться. Именно борьба определяет содержание права и эффективность его реализации.[82]
Право и нравственность тесно связаны между собой, и жизненность правовых норм зависит от того, как они соотносятся с нравственными. Как уже отмечалось выше, и право, и нравственность, несмотря на имеющиеся различия, выполняют одну и ту же важную социальную функцию регулируют поведение людей. Как правовые нормы, так и нормы нравственности представляют собой общие правила поведения. Несмотря на различие субъектов, к которым они обращены, методов воздействия на общественные отношения, общность данных норм проявляется и в единых целях и задачах.