Из сказанного следует, что предложение о включении в легальное определение пенсии такого признака, как содержание гражданина, особой новизной не отличается, поскольку в науке соответствующая мысль уже давно высказана, проверена временем, нашла своих последователей, а ее результатом является простая замена одного признака (алиментарность) на другой (содержание).
Действительно, предлагая такую замену, мы исходим из того, что она адекватна, в связи с чем стремление большинства ученых закрепить в легальном определении доминирующий, то есть одновременно отражающий и качество, и цель пенсионных представлений, принципиально важный, позволяющий выделить пенсию из числа других платежных обязательств, признак воспроизводится нами лишь в иной формулировке. Но, внося соответствующее предложение, мы, наряду со всеми приведенными выше аргументами, руководствуемся еще одним доводом. Большинство регулятивных юридических норм, в том числе и норм пенсионного права, закрепляющих определенные дефиниции, адресуются не специалистам-правоведам, а лицам, не обладающим специальными юридическими познаниями. Поэтому соответствующие определения должны быть понятны и доступны для рядового пенсионера, клиента социальной службы, инвалида, лица, обратившегося за медицинской помощью или лечением за счет средств фонда обязательного медицинского страхования и т. д. По классификации, предложенной С. Ю. Головиной, понятие пенсии следует отнести к а) абсолютно определенным, т. е. имеющим четко обозначенное юридическое значение, не допускающее возможности его различного толкования, интерпретации; б) определениям реальным, составляющие элементы которых закреплены в таком смысловом значении, которое в той или иной степени уже известно науке, практике, обыденной жизни; в) оно должно конструироваться с учетом правил, выработанных формальной логикой (соразмерности, круга, неотрицательности и ясности)[52]
9
Шайхатдинов В. Ш. Право социального обеспечения Российской Федерации. Вып. 2. 1999. С. 71.
10
Право социального обеспечения (учебное пособие)/ Под ред. К. Н. Гусова. М., 1999. С. 120.
11
Федорова М. Ю. Социальная защита населения в Российской Федерации (Курс лекций). Омск, 1999. С. 5657.
12
Словарь иностранных слов. М., 1968. С. 371.
13
См. параграф 2 гл. 1 учебного пособия «Советское право социального обеспечения» / Под ред. А. Д. Зайкина. М., 1982. С. 1525; Фогель Я. М. Право на пенсию и его гарантии. М., 1972. С. 3144; Ачаркан В. А. Государственные пенсии. М., 1967. С. 58 и др.; Симоненко Г. С. Выплаты работникам, утратившим трудоспособность на производстве. М., 1969. С. 7278; Андреев В. С. Социальное обеспечение в СССР (Курс лекций). М., 1969. С. 1219; Астрахан Е. И. Принципы пенсионного обеспечения рабочих и служащих. М., 1961. С. 5176 и др.
14
Советское право социального обеспечения (учебное пособие) / Под ред. А. Д. Зайкина. С. 2426. Фогель Я. М. Право на пенсию и его гарантии. С. 39.
15
Мы говорим об эквивалентности как свойстве любого вида платежа. Она определяется по-разному: в одностороннем порядке, когда речь идет о пенсионном обеспечении, в договорном порядке (в двух и многосторонних сделках), при котором стороны самостоятельно устанавливают размеры оплаты товаров, оказанных услуг, выполненной работы. И в первом, и во втором случаях размер соответствующей оплаты оценивается, следовательно, подлежит оценке ее эквивалентность. Но это уже вопрос, относящийся к проблеме обоснованности установленных в законодательстве размеров пенсий, а не их понятийной характеристики.
16
История пенсионного права знает исключения из этого общего правила (см. ст. 35 Положения о социальном обеспечении трудящихся от 31 октября 1918 г. // СУ. 1918. 89. Ст. 906), когда пенсии выплачивались натурдовольствием и такая замена находила своих приверженцев среди исследователей (см.: Милютин Н. Коммуна и социальное страхование. Изд. Петербургской рабочей кассы социального страхования. 1918. С. 10). Такие исключения, причем в отличие от первых лет Советской власти в России противозаконные, имеют место и в пенсионной практике настоящего времени, их единственным объяснением является дефицит Пенсионного фонда РФ. Полагаем, что денежная форма пенсионного обеспечения, апробированная временем и признанная мировым сообществом, является наиболее приемлемой и оптимальной прежде всего потому, что она не сковывает возможностей пенсионера в выборе подлежащей удовлетворению потребности, его свободы распоряжения денежными средствами. Пенсионер, по общему правилу, полностью дееспособное лицо, хоть и признанное законом нетрудоспособным. Навязывание ему вместо пенсии продуктов питания, услуг, даже по ценам ниже рыночных, означает фактически ограничение его дееспособности, что, как известно, возможно лишь в силу закона или решения суда.
17
На неприемлемость договорных начал в пенсионном праве совершенно обоснованно указывает А. Д. Зайкин (Зайкин А. Д. Правоотношения по пенсионному обеспечению. С. 23). Время внесло известные коррективы в этот незыблемый постулат пенсионного законодательства, но не меняет его в корне. Мы имеем в виду выплату пенсий за счет средств негосударственных пенсионных фондов, деятельность которых так и не получила широкого распространения в России в силу ряда причин, в том числе недоверия к ним со стороны населения. Поэтому на общем фоне государственного пенсионного обеспечения они заметной роли не играют, и, следовательно, не могут поколебать бездоговорных начал пенсионного обеспечения граждан нашей страны. Кроме того, следует учитывать, что некоторые авторы отрицают социально-обеспечительную природу договорного пенсионирования и относят соответствующие выплаты к гражданско-правовым обязательствам (см.: Право социального обеспечения / Под ред. К. Н. Гусова. С. 20).
18
Закон СССР «О пенсионном обеспечении граждан в СССР» от 15 мая 1990 г.
19
В обоснование этой позиции приводятся различные аргументы, в том числе и такой, что «труд (будь он прошлым или настоящим) оплачивается в нашей стране полностью и сразу», а пенсия в своих размерах лишь соизмеряется с затратами труда (см.: Андреев В. С. Социальное обеспечение в СССР. М., 1971. С. 126).