Дерзай значит «распрямись» перед Богом. У нас, к сожалению, мало кто понимает слова «премудрость, прости», которые звучат в храме перед чтением Писания. А ведь они значат стойте прямо. Потом, правда, звучит призыв «приидите, поклонимся». Так ведь кланяться-то нужно из позиции, которая такую возможность предполагает! То есть если ты прямо стоишь перед Богом и твое устремление к Богу прямое и честное, единственное, что ты, как честный человек, можешь сделать это поклониться Ему. Но вот этого самого «стойте прямо» в головах почти нет. А кланяться да сколько угодно! Но какой смысл в поклоне человека, который по большей части ползает на карачках? Никакого! Это не ценность ни для самого человека, ни для Бога.
И вот, когда апостол Павел говорит: подражайте мне, как я Христу (1 Кор. 4, 16), это ведь тоже призыв к дерзновению, к устремлению на высоты духа!
Девица! встань! А это еще интереснее. Ведь слова Христа обращены к мертвой отроковице, к девочке, которой всего 12 лет. Это такой мощный символ, что просто дух захватывает: через эту девочку Христос обращается на самом деле ко всему человечеству! Через нее Он говорит, что пришел восстановить падшее человечество, освободить его от власти смерти. И очень ценно, что сказал Он это именно девочке. Понимаете, не какому-нибудь там избранному, мудрому и благочестивому мужу, а девочке, тростиночке, можно сказать. Потому что мы перед Богом слабые дети.
Вспомните, ведь Христос открыл, кто был лучший из людей Иоанн Креститель. Он был даже лучше древних великих пророков. А чем Иоанн отличается? Опять-таки именно своим дерзанием, своей устремленностью, пламенностью. Недаром же его изображают на иконах с крыльями, как Ангела пустыни. И ни перед кем он не склонялся, кроме как перед Богом. И для меня очень важно то, что эта самая девочка в глазах Христа лишь немногим хуже Иоанна Крестителя. Господь ее поднимает со смертного одра, чтобы она тоже прямо стояла. И не только она чтобы все человечество прямо стояло перед Богом. Поэтому и Дерзай, дщерь! и Девица! встань на самом деле об одном и том же. И как же важно, что слова Христа именно окрыляющие. И насколько далеки, к сожалению, от них привычные нам сегодня расхожие штампы, ограничивающие духовную жизнь рамками типа «постись, молись, смиряйся».
Удивительная вещь смена парадигм. Лет 30 назад я выслушивала аргументы своих друзей, которые не осмеливались поверить в Бога: «Мы люди маленькие, нам бы прожить тихонько, нам не до полетов, не до свершений, не до дерзаний» Правда, очень похоже на благостные шепотки некоторых наших современников? А мне почему-то кажется, что эти смиренные атеисты более правильно рассматривали соответствующие различия между верой как дерзанием и неверием как робостью
Про равенство
На мой взгляд, и о равенстве (равночестности, точнее), и о гендерных особенностях очень выразительно повествуют различия в текстах церковных песнопений. Мы их постоянно слышим в храме, да вот только по дурной привычке не вслушиваемся.
Вот тропарь мученику:
«Мученик Твой, Господи, во страдании своем венец прият нетленный от Тебе, Бога нашего: имеяй бо крепость Твою, мучителей низложи, сокруши и демонов немощные дерзости. Того молитвами спаси души наша».
А вот тропарь мученице:
«Агница Твоя, Иисусе, зовет велиим гласом: Тебе, Женише мой, люблю, и Тебе ищущи, страдальчествую, и сраспинаюся, и спогребаюся Крещению Твоему, и стражду Тебе ради, яко да царствую в Тебе и умираю за Тя, да и живу с Тобою; но яко жертву непорочную приимя мя, с любовию пожершуюся Тебе. Тоя молитвами, яко Милостив, спаси души наша».
Как замечательно подчеркивается, что мученики получают от Господа силу низвергать и сокрушать силы тьмы! Как трепетно рисуется бесконечная преданность мучениц Христу и их беспредельная любовь! Вот в этом смысле мученики и мученицы не только остаются мужчинами и женщинами, но их мужество и женственность приобретают высшую форму и завершенность. И величают мученика «святым страстотерпцем», а мученицу «страстотерпицей Христовой».
А вот песнопения преподобному и преподобной отличаются только обозначениями мужского и женского рода недаром про иночество говорится «ангельский чин».
Есть в Новом Завете рассказ о женщине, которую ныне мы почитаем как равноапостольную святую. Это Мария Магдалина. Мне кажется очень важным одно сказанное ею слово. Когда Мария встретила воскресшего Христа, то сначала не узнала Его, приняла за садовника. Тогда Христос окликнул ее по имени и Мария увидела Его. Что же она закричала? Раввуни! («Учитель!») Но простите, женщины тогда в принципе не получали духовного образования, а в ортодоксальном иудаизме не получают его и сейчас. А Магдалина называет Христа Учителем, и тем самым позиционирует себя как ученицу это неслыханно по тем временам! Я уж не говорю о том, что апостолы были учениками, и поэтому в этом восклицании Мария уже словно бы провидит, что она будет равноапостольной. Но это же совершенно спонтанно! Да ведь она себя так ощущает! И заметьте, Христос не воспрещает ей так называть Себя. Этот эпизод, по-моему, очень хорошо свидетельствует о том духовном равенстве мужчины и женщины, которое открыл нам Новый Завет. Но важно, что это равенство осуществляется с сохранением всех половых различий, оно совершенно не нуждается в защите феминисток.
А вот песнопения преподобному и преподобной отличаются только обозначениями мужского и женского рода недаром про иночество говорится «ангельский чин».
Есть в Новом Завете рассказ о женщине, которую ныне мы почитаем как равноапостольную святую. Это Мария Магдалина. Мне кажется очень важным одно сказанное ею слово. Когда Мария встретила воскресшего Христа, то сначала не узнала Его, приняла за садовника. Тогда Христос окликнул ее по имени и Мария увидела Его. Что же она закричала? Раввуни! («Учитель!») Но простите, женщины тогда в принципе не получали духовного образования, а в ортодоксальном иудаизме не получают его и сейчас. А Магдалина называет Христа Учителем, и тем самым позиционирует себя как ученицу это неслыханно по тем временам! Я уж не говорю о том, что апостолы были учениками, и поэтому в этом восклицании Мария уже словно бы провидит, что она будет равноапостольной. Но это же совершенно спонтанно! Да ведь она себя так ощущает! И заметьте, Христос не воспрещает ей так называть Себя. Этот эпизод, по-моему, очень хорошо свидетельствует о том духовном равенстве мужчины и женщины, которое открыл нам Новый Завет. Но важно, что это равенство осуществляется с сохранением всех половых различий, оно совершенно не нуждается в защите феминисток.
В самом деле, женщина-христианка ни в каком случае ничего не теряет благодаря полноте своей веры. Господь позаботится о ее благой части: либо в браке, либо в безбрачии, либо в труде, либо у домашнего очага. Ее доверие Богу всегда наполняет ее жизнь светом. Братья по вере относятся к ней с теплом и уважением Ах, вы хотите сказать, что это далеко не так? Да, конечно, но только в той мере, в какой мы не входим в полноту Нового Завета. Сказано ведь: и по тому узнают, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою