В поисках безграничности - Ольга Хомич-Журавлёва

Я услышала стихи
Ночью, в полнолуние,
Словно все мои грехи
Мысли в полночь дунули.

Заискрились в облаках
Тайные желания,
Веселящий душу страх,
В духе подражания.

Ну и пусть. Зато полна
Ночь местоименьями,
Освящает их луна
Вечными знаменьями.

А стихи лились во мне
УМОПОМРАЧИТЕЛЬНО.
Я не верю, что во сне 
Слишком уж значительно.

И слова были полны
Страсти фантастической,
Под влиянием луны 
Странницы космической.

Спросил меня однажды,
Заезжий продавец:
 Что, девушка, закажешь 
Колечки, иль ларец,

Для брошей и кулонов?
Иль бархатный костюм,
Для балов и салонов,
Иль импортный парфюм?

Иль редкостные книги,
Хрусталь, или ковры?
Или бальзам из Риги?
Что хочешь  говори.

Но я сказала просто:
Товары не нужны.
Мне привези берёзку,
С родимой стороны.

Средь пальм и туй пушистых,
Пусть душу греет мне,
Тайги кусочек мшистый,
В берёзовом стволе.

Пойдём со мной! За поворотом 
Где свет неоновый в витрине
Сияет. Я не чичероне,
И мы с тобой сейчас не в Риме,

Но как заправский гид в работе,
Я город покажу усердно,
А вот за этим поворотом
Представлю новую «Таверну».

Там славно публика гуляет,
Там каблуки отбили дамы,
Танцуя. Гитарист играет,
И бьют старинные Там-Тамы.

Мы сядем в тёмный угол зала,
В зеркальных стенах отразимся,
Закажем фрукты и «Чинзано»,
Весельем томным насладимся.

Простившись с ярким рестораном,
Нас ночь в свои объятья примет,
В порыве страстном или пьяном,
Нас поцелует и обнимет

И будут ярче солнца звёзды,
И ласки страсти слаще меда,
И будет бесконечно поздно
Пойдем со мной до поворота.

Лети же, «белая ворона»,
Тебе преграды не страшны 
И грубость поднятого звона,
И жар безмерной вышины.

Пройдя огонь и холод лютый,
Злословье, преданную ложь,
Позора долгие минуты
И занесенный острый нож,

Лети же, «белая ворона»,
Ведь ты счастливее других 
Царица, без держав и трона,
И без нарядов дорогих.

Твоя душа бела, как тело.
Ты можешь искренне любить.
И тех, предавших, можешь смело
Не проклинать, а лишь забыть.

Забудь их подлость и обиды,
Вражду и мелочность прости.
Пусть им ответствует Фемида.
А ты, свободная, ЛЕТИ!

Что такое слово «дружба»?
С чем теперь её «едят»?
Что для новой дружбы нужно 
Доброты или деньжат?

Человеческое братство
Никогда не объяснить.
Дружб пропавших святотатство 
В новый облик воплотить?..

Над вершиною прощаний
Будет новая гора 
Пик сердечных обещаний,
Не исполненных вчера.

Новый друг  волна открытий
Тайн, подаренных судьбой,
Сокровеннейших наитий,
Распростёртых пред тобой.

Карета скорой помощи,
Летит сквозь снег и мглу.
Успеть бы только до ночи,
Отбросить прочь иглу.

Глаза стеклянной дымкою,
Вонзились в темноту.
Мир, пеплом  невидимкою,
Перешагнул черту.

Теперь проблемы  «побоку»,
Над телом  кутерьма:
Халатов белых облако,
Укутало дома.

Последний выдох выпорхнул,
Из тела, не спеша.
Врач из списка вычеркнул,
Шепнув: «Лети, душа»

Приведя меня с земли,
Ты открыл ворота Рая,
Где магнолии цвели,
Никогда не увядая,

Там, в лазоревой траве,
Птицы райские порхали.
Там, в бескрайней синеве
Таяли мои печали.

У журчащего ручья
Ты шептал свои секреты 
Как из тяжкого житья
Создавал богатства эти.

Но взглянув в твои глаза,
Где бурлил безмерный хаос,
Где кровавая гроза
Под личиною скрывалась,

Поняла, что этот Рай
На крови безвинных вырос
Как со мною не играй,
Но душа твоя открылась.

Ты теперь в Раю живёшь 
В кущах купленного сада.
Но всегда расплаты ждёшь
Уготованного Ада.

Я знаю, что это когда-то случится:
Однажды, взглянув на себя в зеркала,
Украдкою время ко мне постучится,
Шепнёт, ухмыляясь: «Ну, что, не ждала?».

И я, расчесав свои черные пряди,
Найду в них седой, как беда, волосок.
Как он появился? Зачем? Чего ради?!
Вздохну и пойму, что всему есть свой срок.

Я быть молодой очень долго хотела,
И чтоб не белела моя голова.
Но Время  мудрейшая мера для тела:
Чем больше седин, тем мудрее слова.

Шелестит листва платанов,
Серебристых тополей,
Словно шёпот великанов,
В мире мелочных людей.

Солнце нежностью ласкает,
И звенят колокола 
Это в город проникает,
Светлый праздник  «Покрова».

А по улицам, в черкесках,
Важно ходят казаки.
Вылощенные до блеска,
Шаг чеканят каблуки.

Громко музыка несётся 
Где-то ярмарка шумит.
Что-то нищим подается 
Нынче каждый будет сыт.

Нынче каждый приобщится,
К сострадательной душе,
И в покровы облачится,
На столетнем рубеже.

Словно тайна приоткрылась,
Скромной святости людей,
Где нет алчности. А милость 
Точный смысл земных путей.

На плечи спадают кудряшки,
И зубки грызут леденец.
О, сколько ты в жизни, милашка,
Изгрызла влюбленных сердец?

Фигурка девчонки  подростка,
Но если в глаза посмотреть,
Сквозь внешность изящного лоска,
Душа начинает стареть.

Тебе бы вздыхать, восхищённо,
Увидев закат и восход.
Но мимика вновь, развращённо,
Тебя с головой выдает:

Тебе лишь приятно вниманье
Богато одетых мужчин.
Они наградят за старанье
До первых коварных морщин.

И разразился гром безмолвья,
И взрыв раздался тишины 
Поток немого многословья,
Чьи сотрясания страшны.

И катаклизмами покоя,
Мир сокрушился на глазах,
Покрыв зелёною тоскою,
Подобие душевных плах.

И в этом хаосе эмоций,
В безволье липких паутин 
За неразумность воздается,
Вбивая в гордость правды клин.

Приподнимай в удивлении брови,
И головой в отрицанье крути 
Дружба всегда признаёт многословье,
Но не всегда принимает пути.

В море безбрежном,
из «быть» и «казаться»,
Четко сияет реальности мыс.
Думаешь  дружбою мог наслаждаться,
Но окружён был подобием крыс.

Думаешь  вот они, верные люди,
Не предадут и не бросят в беде.
Только реальность восторги остудит 
Шаг оступись, и друзья твои, где?

В мире циничном, холодная вьюга.
Время всегда ставит точки над i.
Вдруг отвратит лицемерие друга,
И восхитят благородством враги.