Боже! Не верилось самому!
Я БЫЛ ЖЕРТВОЙ ДЕВУШКИ-АНАКОНДЫ ГДЕ-ТО НА ПЛАНЕТЕ В СИСТЕМЕ СИРИУСА
И пусть это происходило в моём воображении, Чувства, пережитые мною, были так же реальны, как и всё остальное в окружающем мире. Эти воспоминания стали частью меня.
Позже я обязательно попытаюсь изобразить прожитое маслом на холсте.
Женщина-Змея Гибкая, тугая Восхитительная девушка.
Хорошо, что нас не «спалил» ее муж. Я обернулся к ней. Девушка все еще гладила его волосы одной рукой. Второй она вдруг приспустила сзади свои трусики, ее нежный пушок смотрел на меня. Рядом раздавался храп ее парня
Я глянул на купол палатки, одна из звезд подмигнула мне,, я обнял девушку обеими руками за узкую талию. Как горяча и восхитительно легка она была на этот раз! Моя рука скользнула ей под одежду, и в ладонь легла нежная девичья грудь. Ее дыханье наполнилось глубиной, и девушка закрыла глаза. Мы утопали в Наслаждении, растворяясь друг в друге. Уходили за ненадобностью мысли и слова. Лишь откуда-то в глубине моего Сердца появилась уверенность, что
ЕСЛИ СУЩЕСТВУЕТ ГДЕ-ТО РАЙ, ТО Я НА ВЕРНОМ ПУТИ.
Не выходя из девичьего лона, просветленный и полный неземного Счастья, я уснул.
Глава 3. Барби
С алым соком ягоды на коже,
Нежная, красивая, была
На закат ты розовый похожа
И, как снег, лучиста и светла.
Зерна глаз твоих осыпались, завяли,
Имя тонкое растаяло, как звук,
Но остался в складках смятой шали
Запах меда от невинных рук.
С. ЕсенинМоими основными увлечениями в жизни были живопись и мотоциклы. Я не помню, когда ко мне это пришло, кажется, что я любил их всегда.
На дворе стояли золотые лихие девяностые, я был молод и горяч, двигатель моего «джиксера» Сузуки резво подхватывал, когда я проезжал мимо зазевавшихся перехватчиков БМВ. Их белые шлемы с кокардами медленно поворачивались, провожая взглядом мой первый в районе супербайк. Вечерами мы собирались группками, тропками и двориками просачивались в Лужу. Так рокеры называли площадь в Лужниках. Когда к полуночи собиралась команда человек в двести-триста, один выезжал в центр площади и начинал непрерывно сигналить. Его подхватывали те, кто заводился, и вот уже вся площадь сигналила на разные лады. Это был знак срываться с места.
И мы срывались. Ночная Москва всегда представляла воистину величественное зрелище.
Огни проспектов слепых фонарей купали в неоновых брызгах железных коней Свободной Стаи. Черная кожа косых курток блестела во тьме, и лишь кое-где искрами света вспыхивали клепки металла. Воздух был наполнен Духом Свободы и пением моторов с редкими отсекающими хлопками глушителей без флейт.
Когда воздух пропитывался сладким запахом сдобного печенья, сразу было ясно, что в этот момент мы пролетаем кондитерский завод «Рот Фронт «или «Красный Октябрь». Обычно путь Стаи лежал в Шереметьево, в магазин Дути Фри, где за три рубля можно было купить родную пачку Мальборо
Хотя было совершенно не важно, куда ехать. Главное, тот несравнимый ни с чем Кайф, который получаешь от самого процесса езды. Сзади, на пассажирском месте, обязательно сидела какая-нибудь стройная подружка, чаще всего незнакомая, но напросившаяся по пути прокатиться. Если на ней была черная коротенькая юбочка, и пусть и дерматиновая черная же курточка, это была наша пассажирка. Таким никто не отказывал.
Ни с чем несравнимое чувство возникало, когда мотоциклы замирали на перекрестке. Когда поравняешься с сонными автомобилями, а блики света замирают на стекле шлема, ловишь на себе взгляды водителей машин и редких ночных прохожих. Легким движением руки, затянутой в черную кожу перчатки, проводишь по стройному бедру своей спутницы
И тогда не нужно слов. Ибо чувствуешь кожей
Истинно сказано: «Машина возит тело, а Мотоцикл-Душу».
И вот так однажды, наездившись всю ночь и вернув незнакомку в целости и сохранности домой, я возвращался к себе
Город уже просыпался, и я выруливал к своему дому, полный приятой усталости впечатлений. У подъезда уже сидела молодая девичья компания. Завидев мой мотоцикл, они перестали разговаривать и повернули головы в мою сторону. Я привык к девичьим собраниям у своего подъезда, видев причиной красоту моего мотоцикла. Иногда рядом с девчонками появлялись парни с гитарой, что сулило местным бабулькам неспокойный вечер.
Но, очевидно, из-за раннего часа девушек тем утром было лишь трое. На одну из них я давно обращал внимание, когда, снимая шлем, входил в подъезд. Это была очень красивая и молодая девушка. Ее белоснежные зубки сияли, а улыбка Боже, как она улыбалась
Я поравнялся с ними и заметил, как одна девушка толкнула ее в бок:
Давай! Не тормози! шепнула она, и белоснежные зубки робко сделали несколько шагов в мою сторону.
А у вас нельзя помыть руки? спросила она и улыбнулась, протянув мне испачканные соком ягод девичьи пальчики. Я не смог ей отказать.
Конечно, пошли
Мы стояли в лифте вдвоем.
Как тебя зовут? спросил я.
Наташа.
И она опять улыбнулась. Черты ее лица, стройная фигурка и белоснежная улыбка напоминали мне куклу Барби.
Мы поднялись ко мне. Пока она мыла руки в ванной, я снял мотоэкипировку, поставив косую куртку в угол. Косая куртка это особый пункт в жизни рокера. Если ее поставить, она должна стоять. Моя была из толстой кожи буйвола и стояла бы даже на рукавах, если б не теряла равновесие.
Раздевшись, я вышел на балкон, проверить все ли в порядке с оставшимся внизу мотоциклом. Спутницы Барби уже ушли, мотоцикл был на месте. Следом за мной на балкон вышла Барби.
Девятиметровая лоджия произвела на девушку впечатление. Тут было все, чтоб расслабиться и ни о чем не думать. Солнце вставало утром, освещая лоджию с одной стороны, светило весь день сверху и дарило свои последние лучи на закате. Это делало лоджию идеальным местом для загара, отсутствие высоких зданий поблизости вообще оставляло происходящее в недоступности для посторонних глаз.
Вся лоджия изнутри была увита венецианским плющом, а множество разных цветов вообще наполняло радостью душу. Но, наверное, самым ценным растением на балкон был метровый куст марихуаны в ведре. Куст Мэри Джейн. Он раскинул свои зеленые листья, и, если заглянуть внутрь кроны, можно было увидеть целый Мир Посередине этих кущ располагалось шикарное мягкое кресло, а рядом самовар, из которого я так и ни разу не пил чай, и маленький магнитофон с выведенными стереоколонками. Колонки прятались где-то в зарослях.
Окинув эту картину взглядом, Барби оживилась:
А, давай позагораем? спросила она.
Давай
Она быстро скинула джинсы, оставшись в купальнике, и откинулась в кресле. Я сел под Кустом Мэри Джейн.
Растворяясь в какой-то музыкальной композиции, мы утонули в утреннем солнце.
А у тебя есть что-нибудь для загара? спросила Барби.
Мы пошли в мою комнату. Увидев широкую кровать, она упала на живот.
А помассируй мне спинку
Бретельки ее лифчика расстегнулись. Какая же бархатная нежная кожа у нее была! Казалось, она светится изнутри. Я неуверенно начал гладить ей спинку.
Но Барби стряхнула плечиком мою руку:
Ну что ты все спинку да спинку, а погладь попочку.
И она медленно стащила с себя плавочки купальника.
Признаюсь, я не видел тела более совершенного. Она была вся бархатная и источала свежесть. Каждый изгиб ее тела был совершенен
Я просто молча созерцал эту Красоту. Чувствуя мой взгляд, Барби спросила:
А как тебе моя лодочка? Видишь, если я делаю попку вот так видишь лодочку?
Я Девственница, добавила она негромко.
Я опешил и сел рядом.
А вот грудь не растет, с сожалением сказала она и перевернулась на спину.
Идеально ровные две полусферы с торчащими упругими сосочками были божественной красоты.
Это нежнейшее и чистейшее создание. Передо мною был Ангел.
Я просто ее пил глазами, я вдыхал ее, не в силах к ней прикоснуться.
В тот момент я понял следующую истину:
В РАЮ ОДНОМУ БУДЕТ СКУЧНО, НУЖНА ЖЕНЩИНА.
Мы снова пошли на балкон загорать, только на этот раз я упал размышлять в кресло, а Барби под куст. Одеваться мы не стали
Я созерцал эту картину и думал. Передо мною была Девушка, с которой я был бы Счастлив провести Вечность
Бедное Создание, она тоже чувствовала свое Совершенство и хотела поделиться своей Красотой с тем, кто сможет это оценить по достоинству Видно, никто из ее знакомых был неспособен на это, и она решила показать себя мне
На залитой Солнцем лоджии, окруженная цветами и зеленью растений, под Кустом Мэри Джейн сидела, облокотившись на ветвь декоративного винограда Девственница. Мэри Джейн положила к ней на плечо свой раскидистый лист. Ее Лодочка покрывалась едва заметным пушком.