2. Параметры корпуса. Несмотря на то, что в зависимости от места обитания и способов использования ширина тела и формат имеют определенную вариабельность, она все же крайне слабо отклоняется от тех параметров, которые можно наблюдать у волка.
3. Признаки скелета конечностей. По наблюдениям Н. А. Смирнова в устройстве конечностей лаек больше всего бросается в глаза значительная длина средних пальцев на лапах, со сближением их коготков и сама плотность лап (Смирнов, «Стандарты лаек СССР»). Исключением в некоторой степени может служить лишь оленегонная лайка.
Так же в поставе лап у лаек, особенно охотничьих пород, до сих пор почти не наблюдается того искаженного постанова, что у собак заводских пород. Линия следов у них представляет почти ту же прямую, что и у волка.
4. Характер волосяного покрова. Этот признак у лаек, так же носит специфические черты дикого предка. Это как свойства самого шерстного покрова, то есть четкое разделение его на ость, покровный и пуховой волосы и типичное распределение их по телу животного, так и характерные окрасы, присущие лайкам.
Окраска шерстного покрова лаек чаще всего бывает зонарной. Преимущественно господствуют окрасы, близкие к волчьим: агути эпистатичный по отношению к остальным и далее бурый разных оттенков, рыжий (лисий), палевый, бледно-палевый (до почти белого). Черный окрас тоже не редок.
Важной характеристикой окрасов лаек следует, по мнению Н. А. Смирнова считать черное или темное пятно на верхней стороне хвоста.
Прочие окрасы для лаек нетипичны и скорее служат признаками примеси других пород.
Биохимические показатели лаек так же могли бы представить немало признаков, говорящих об их близости к дикому предку. Однако скудость исследований, посвященных биохимии лаек не позволяет на данном этапе делать определенные выводы.
Однако лайка, хотя и примитивная собака, все же представляет собой продукт человеческой деятельности.
Формирование лайки, как примитивной собаки шло при бессознательном искусственном отборе и большом влиянии естественного. Таким образом, доместикационные изменения, произошедшие в лайке со времени ее приручения, так или иначе были направлены на выполнение ею определенных функций. Это позволяет поставить лайку между диким предком волком и заводскими породами собак по следующим признакам:
1. Выносливость по отношению к экстремальным погодным условиям, в частности к низким температурам.
2. Невысокая плодовитость.
3. Эстральный цикл 1 год.
4. Позднеспелость.
5. Высокая оплата корма.
6. Способность относительно легко переносить голодовки и оправляться от их последствий.
Стоит отметить тот факт, что хотя слово «лайка» изначально обозначало только охотничьих собак таежной зоны России из-за их особенности облаивать зверя, мы считаем целесообразным объединить этим термином всех собак этого типа. В этом мы согласны с М. Г. Дмитриевой-Сулимой, которая отмечала, что «определение «северная собака» не точно и не отвечает действительности: собаки этого типа встречаются даже в Африке, в Америке и всюду в Азии». Кроме того, как примитивная порода животных лайка обладает невысокой, но универсальной продуктивностью и поэтому практически невозможно провести четкое разделение между способом применения лаек (Широкий Б. И.)».
2. Доисторические лайки
Собака вывела человека в люди.
Ученый-зоолог Модест Богданов.Слова этого эпиграфа нередко удостаиваются публикации в различных изданиях о собаках. Мы приводим их снова, но акцентируем выражение это следует понимать буквально.
Среди нас нет очевидцев начала партнерства первобытного человека и собаки, но рассуждать можно и так.
Скорее всего, ДИКИЙ ПРЕДОК ДОМАШНЕЙ СОБАКИ ДОБРОВОЛЬНО И ПЕРВЫМ ПОДОШЕЛ К ЧЕЛОВЕКУ, ещё далёкому от современного.
Примитивное, в чистом виде «гастрономическое» сожительство, приносившее взаимную пользу нашим и собачьим первобытным предкам, существовало ещё тогда, когда будущий человек не был даже мало-мальски серьёзным охотником, не имел никакого орудия добычи зверя. Активное начало в этом симбиозе принадлежало диким псовым давно сложившимся охотникам-«профессионалам». А наши предки могли довольствоваться лишь остатками мясной трапезы своих соседей. В лучшем случае можно было отвоевать часть добычи, используя своё численное превосходство. От этой самой численности стаи троглодитов могла быть одна из выгод и для древних предков собак можно было организовать совместную охоту загоном, облавой.
О вероятности подобного сожительства пишет знаток нашей эволюции, выдающийся учёный антрополог Виктор Валерианович Бунак (1980): «Охота на крупных животных едва ли могла получить начало раньше конца среднего плейстоцена. Начальная форма охоты на крупных млекопитающих возникла, вероятнее всего, на основе симбиоза с крупными хищниками и поедания гоминидами остатков туш копытных добычи крупных хищников».
Занятно, что есть примеры нашего теперешнего сотрудничества с хищниками и «поедания» их добычи вполне современными людьми. Вот только один из таких примеров, взятый из памяти старшего автора.
«В 1968 году партия моего тёзки, вечного начальника и друга Бориса Долматова вела геологическую съёмку (это такая работа, где нужно почти ежедневно много ходить) в горах полуострова Камчатского Мыса (понятно, что на Камчатке). Моя маршрутная группа состояла из трёх человек и ружья. Тот год был богатым на куропаток, белых и тундряных. Поэтому мы заимели неукоснительное правило на обеденную чаёвку останавливаемся только тогда, когда попутно с работой добудем трёх куропаток (как раз в наш маршрутный котелок). И вот однажды уже прошло обеденное время, и в голове накопилась информация для записи в пикетажку, и парни ропщут, а куропаток только две. Чаевать не имеем права. Вдруг видим, как ястреб-тетеревятник бросился вниз на поднятую нами стаю куропаток и одну из них остановил когтями на зелёной тундрочке. Мы успели: бросились к хищнику, он удрал, а добычу оставил нам. На этот раз куропатки показались вкуснее обычного. Тем более что пришлось делиться с соседней маршрутной группой Виталия Федореева они ходили без ружья и старались случайно встречаться с нами. Впрочем, мы гостям всегда были рады рядом с ними ощущали себя более приспособленными к полевой жизни. А что же ястреб? Он далеко не улетел. У него около нас была своя выгода мы, того не понимая, по ходу нашего маршрута продолжали выгонять для этого охотника затаившихся куропаток».
Но вернёмся в нашу предысторию.
В эволюции прачеловека настало время, когда он, применяя первые орудия охоты (деревянные, каменные), стал всё больше переходить на мясную пищу. А потребление мяса, говорят антропологи, одно из необходимых условий увеличения мозга эволюционирующего троглодита. И не только. Мясо продукт охоты, позволявший осваивать первобытному мигранту новые северные земли. Зимой не проживёшь на растительной диете в это время такой пищи практически нет. Таким образом, белковый рацион вместе с необходимостью думать о том, как выжить в новых условиях усиливали возможность нашего прародителя стать таким умным человеком как мы. И обеспечил реализацию такой возможности известный любитель мяса некто из древнего рода волков (собак). Именно от начала активной охоты человека (уже с примитивным оружием) ведётся наше уже осознанное взаимовыгодное сотрудничество, затем партнёрство и, наконец, дружба.
Легко представить ситуацию из очень отдаленного прошлого. Когда первобытным охотникам удалось ранить оленя и он стал уходить, не оставляя людям надежды. Зато стая быстроногих ловцов из рода волков, рыскавшая поблизости, без особых усилий остановила подранка. Охотники, конечно, их отогнали и принялись пировать. На пирах же остаются вкусные отходы. Получилось вполне взаимоинтересно достойно повторения, многократного, вплоть до наших дней.
А вот несколько обратный случай. Дикие предки наших собак загнали горного барана на отстой (недоступную для них скалу). Имея уже опыт полезного общения с человеком, они стараются известить проходящего мимо них охотника о возможной лёгкой добыче. Но как? Голосом, звуками. Примерно так мог появиться дистанционный, голосовой способ обращения собаки к человеку, который мы называем лаем. Не правда ли это очень напоминает современную, но возникшую в глубине тысячелетий, охоту с лайкой. Задача собаки найти, преследовать, остановить и облаять недоступного ей зверя или птицу, т.е. подозвать напарника охотника. А он, вооружённый (камнем копьем луком ружьём), глядишь, поделится добычей.
Нечто подобное опять же вспомнил старший автор этой публикации.
«Ещё студентом, в 1962 году мне повезло работать в Мульмугинской геолого-съёмочной партии опытного начальника Подоплелова. Работы велись в предгорьях Станового хребта, к северу от эвенкийского посёлка Бомнак, что на р. Зее (тогда там ещё здравствовал Улукиткан знаменитый проводник геодезиста и известного писателя Григория Анисимовича Федосеева). «Настоящая» тайга лоси, изюбри, глухари, рябчики, в речках таймени, ленки, хариусы. Наш любимый начальник поэтизировал тайгу, величал район наших работ: «Страна Бомназия!». Мы работали с лошадьми, общались с эвенками, которые кочевали с вьючными и ездовыми оленями. В многодневных маршрутах нас с рабочим-школьником Геной не раз сопровождал немолодой каюр эвенк Владимир. Он по-отечески ухаживал за нами, снисходительно учил жить в тайге, в общем, принципиально не уступал своему старшему земляку Улукиткану, которого увековечил Г. А. Федосеев (1956, 1958, 1972).