Судите сами. Одно перечисление реальных фамилий некоторых действующих лиц Баранов, Подушкин, Тараканов etc. у вашего покорного слуги, простите, вызывает устойчивые ассоциации с Гоголем, Салтыковым-Щедриным или даже с Козьмой Прутковым. Да и сюжет, в котором вышеупомянутые персонажи участвуют, тоже, по-моему, вполне достоин пера великих сатириков. С вашего позволения я продолжу эту аналогию и дальше и мы увидим, что некоторые характеры и повороты этой истории будто придуманы самим автором «Ревизора», «Мёртвых Душ» и «Записок Сумасшедшего».
То же касается и жанра всего повествования.
Во всём мире исторический эпизод, описываемый в этой книжке, называют «гавайской авантюрой русских» (или «русской авантюрой гавайцев»2). Или «аферой доктора Шеффера» по имени главного героя.
Георг Антон Алоизиус Шеффер (он же Егор Николаевич фон Шефер, он же впоследствии Жоржи Антониу) стал протагонистом этой истории, в общем, случайно. Провидению-режиссёру почему-то так было угодно волей высокопоставленного местного начальника выдвинуть на авансцену спектакля человека из задних рядов; статиста, не очень готового к первым ролям. Хотя и стремившегося к ним иногда.
Являясь по глубинной сути своей замечательной помесью Чичикова и Хлестакова (а иногда и Поприщина), Егор Николаевич Шеффер, конечно, абсолютно русская фигура, словно вышедшая из-под пера Гоголя. Хотя при этом он стопроцентный этнический германец (франконец), взращённый европейской культурой и цивилизацией. Тевтонец но с российским характером. Немец с русской душой. Что толкало вас прочь от родных земель, ваше благородие коллежский асессор герр доктор Шеффер?
Питая склонность ко всякого рода каламбурам и прочему коверканью слов, автор в шутку, неофициально и «средне-орфографически» (если так можно выразиться) предложил бы именовать гавайское приключение немецкого доктора, состоящего на российской службе, не иначе, как «ШЕФЕРА».
Афера + Шеффера = шефера. Именно это сложносочинённое словечко со всей его шипяще-фыркающей фонетикой, на мой взгляд, вполне точно отражает суть происходящего. И даже претендует на то, чтобы стать особым поджанром (по аналогии со своим синонимом термином «прохиндиада»): повесть-шефера, например?
Конечно же, я это не всерьёз. Дабы не отпугнуть читателя незнакомым выражением, а, напротив, привлечь интригующим, в качестве определения жанра автор и сочинил этот длинный и витиеватый подзаголовок, напоминающий не только об удивительных романах Даниеля Дефо, Джонатана Свифта или Жюля Верна, но и о тех самых постановках театра эпохи ампир в духе времени: «Документальная историко-авантюрная трагикомедия в четырёх актах с экзотическими дальними странствиями, с дерзновенными прожэктами, коварными интригами, пальбой и всякими глупостями, но, к счастью, без геополитических последствий».
Назвать книгу я поначалу намеревался «Атувай». Так многие в конце XVIII в начале XIX веков именовали Кауаи гавайский остров, на котором, в основном, и происходит действие. Кстати, именно так «Атувай: Россияне на Сандвичевых островах (18151817)» мой замысел и обозначался в конкурсе грантов Программы Фулбрайт, в котором стал одним из победителей, и о котором я расскажу отдельно и подробно позже.
Однако события «шеферы» разворачивались не только на Атувае а ещё и на Овиги (Большом острове), Вагу (Оаху) и немного на Онегае (Ниихау). При всей моей страстной любви к Кауаи, остальные Гавайи я обожаю не меньше и потому озаглавливаю книжку именно так:
(Да не покажутся дотошному читателю эти даты вкупе с заголовком надписью на надгробной плите неудавшейся авантюры)
Обратите внимание на дореволюционную орфографию. Автор намеревается обильно цитировать большое количество исторических документов причём так, как они есть: с ятями, ерами, фитами и ижицами. Тѣхъ, кого подобный пріёмъ съ непривычки настораживаетъ, я призываю не спѣшить и, съ упоеніемъ наслаждаясь стариннымъ правописаніемъ, совершить языковое путешествіе въ прошлое. Увѣряю васъ: уже черезъ пару страницъ вы перестанете спотыкаться о закавыченный текстъ, набранный другимъ шрифтомъ, начнёте чувствовать вкусъ времени и хотите вѣрьте, хотите нѣтъ, услышите живой голосъ давно ушедшей эпохи
Теперь кое-что о гавайских именах и названиях.
Во-первых. Жёсткое русское но при этом традиционно-общепринятое слово «Гавайи» фонетически, конечно, имеет мало общего с современным названием Большого острова, от которого своё имя получил и весь архипелаг, звукосочетание Hawaii (или, строго говоря, Hawaii) произносится гораздо нежнее, я бы сказал, с придыханием: [həwɐ (ɪ) ʔi] Хоуайи. То же самое относится и к остальным гавайским именам и названиям: не Гонолулу, а, разумеется, Хонолулу, не Вайкики, а Уайкики и тому подобное.
Но, являясь законопослушным адептом Большого Орфографического Словаря Великого и Могучего (и в соответствии с примкнувшим к нему вокабулярием устоявшихся русскоязычных транскрипций географических наименований мира), автор вынужден каждый раз не без вздоха записывать названия основных гавайских мест-достопримечательностей в точности так, как они вот уже много лет привычно запечатлены на отечественных картах и глобусах не с лёгким «ха», а с грубым «гэ»: Гавайи, Гонолулу и т. д.
Гавайи: одна из основных достопримечательностей архипелага пляж Вайкики и кратер Даймонд Хэд
Во-вторых удивительная вещь. Когда в первый раз сталкиваешься не с современными, а со старинными написаниями-произношениями гавайских имён и названий, то поначалу недоумеваешь: раньше, скажем, остров, который мы сегодня знаем как Кауаи, именовался Атувай (причём не только в русском языке: сравните, например, с английским Atooi). Нынешний Оаху (Oahu) был Вагу (Wahoo), Кахоолаве (Kahoolawe) Тагураве (Tahoorave), Ланаи (Lanai) Ренай (Renay), Молокаи (Molokai) Морекай (Morekay) и так далее.
С людьми та же история: имя его величества короля Камехамеха (Kamehameha) при жизни писалось-произносилось приблизительно как Тамеамеа (Tameahmeah), а, допустим, вождя Каумуалии (Kaumualii) все звали аж Томари (Tomaree).
Что такое? Откуда такие серьёзные расхождения? У первых европейцев, посещавших архипелаг, была массовая аберрация слуха?? И они вместо произносимого местными жителями звука «K» в словах упорно записывали «T»??? А вместо «L» «R»?!.
На самом деле в былые времена на разных Сандвичевых островах одни и те же слова и понятия звучали немного по-разному да простят мне профессиональные лингвисты следующую дилетантскую сентенцию: западная часть архипелага (Кауаи и Ниихау), как сказали бы в России, «тэкала» (по аналогии, например, с «аканьем» или «оканьем»), а восточная (Гавайи, Мауи и даже Оаху) соответственно, извините, «кэкала». То есть уроженцы Большого острова говорили «Каумуалии» и «Кахоолаве», а жители Кауаи-Атувая то же самое называли «Томарии» и «Тахуураве». Такие вот разные были «акценты» (или, точнее, диалекты).
Однако сегодня звуков «T» или «R» в официальном гавайском языке нет. Вместо них повсеместно в произношении и написании традиционных и древних слов используются только «K» и «L». Как так произошло?
Дело, оказывается, вот в чём. Зайдём чуть издалека.
В полинезийских языках, как известно, набор произносимых сочетаний в целом ограничен. Как в русском, скажем, нет английских th и ng, в английском русского ы, а, допустим, в японском практически всемирного l (л), так и в исконных наречиях потомков покорителей Великого Пасифика отсутствуют многие привычные европейцам звуки: например, шипящие. Вообще, речь океанийских народностей удивительно певуча послушайте хотя бы таитянские песни или даже знаменитую маорийскую хаку.
Но по поэтичности и плавности (да и по простоте) все полинезийские языки, совершенно бесспорно, превосходит один гавайский. В алфавите канака всего 13 букв: пять гласных и восемь согласных, включая так называемую «гортанную смычку» окина (обозначаемую перевёрнутым апострофом -»).
Вопрос: откуда он взялся, этот гавайский алфавит, ведь у древних полинезийцев не было письменности?
Ответ: как и почти во всех подобных случаях и Сандвичевы острова не исключение внедрением грамотности занимались христианские миссионеры. Они появились на архипелаге всего через год после завершения той истории, которая описывается в этой книжке, и вот уже в 1826 году девять протестантских священников из Новой Англии, собрав специальный комитет и руководствуясь опытом коллег, проведших аналогичную работу на Таити и в Новой Зеландии, голосованием (!) выбирают буквы, которые, на их взгляд, оптимально подходят для алфавита гавайского языка: чтобы первым делом напечатать на нём, разумеется, Библию.